Брюсу в Америке обещают лучших шлюх Америки. Он изменяет Амстердаму впервые за несколько лет, решив скататься в гости к знакомому, с которым работал еще в Австралии. И который свалил из страны вонючих кенгуру именно в Штаты.
Знакомому Брюс верит на слово. В Австралии они знатно гуляли по выходным в свое время. Так, что Кэрол в очередной ебучий раз угрожала свалить к матери. Только не сваливала никогда и никуда.
В самолете Брюс отсыпается перед загулом. Потому что предподагает, что нормальный сон в ближайшее время ему не грозит. А грозят - нормальные гетеросексуальные отношегия с лучшими шлюхами Америки. Брюс предвкушает.
Чего он точно не ожидает, так это того, что знакомый в Чикаго потащит его не по сомнительным притонам и борделям, а туда, куда он сам бы и под дулом пистолета не полез. И под прикрытием тоже.
Когда такси останавливается у клуба, Брюса тут же решительнт напрягает отсутствие баб. Только пацаны. Какие-то угашенные, какие-то размалеванные, какие-то вообще с накладными титьками. Голубой квартал. Сраный голубой квартал.
Брюс звереет.
- Какого хуя, Бенни? - шипит он сквозь зубы. - Ты чего вообще, мужик? Продал жопу за пару граммов?
- Я обещал тебе лучших, Роббо, - скалится Бенни и хлопает его по плечу. - Так вот никто не сосет лучше местных мальчиков. Гарантирую.
Брюс не может подавить возмущение. Совершенно праведное. На хуй ему сдались сосунки, когда он рассчитывал на сосок?
- И в жопу без вопросов дают, - добавляет Бенни. - Не ноют типа больно и типа отслюнявь побольше. Пизда вымогает больше, а пидору тупо в кайф растянуть свое очко.
Брюс не может с этим поспорить. Шлюхи за анал реально дерут как не в себя. Да и сосут как леденец какой-то. Брюс не может поверить в то, что думает даже о таком варианте. Фу, блять. Фу.
- Еби кого хочешь, - говорит он. - Я пропущу стаканчик и сваливаю отсюда.
Правда, не только стаканчик. Его носовые пазухи чисты, как целка девочки из католической школы. Аж с Эдинбурга ничего в них не было. А он в отпуске. Имеет право.
К барной стойке в клубе Брюс подваливает уже с расширенными зрачками и ощущением уверенности в себе. Он бы точно тут и любого педика снял без проблем. Вон, например. Рыжий педик за стойкой с по-бабски намалеванными глазами. Брюс педику улыбается, подзывая к себе. Брюсу уже на все поебать.
Он в отпуске. Имеет право.

У Брюса в момент складывается ощущение того, что парень за барной стойкой под спидами. Брюс, даже будучи сам угашенным, легко такую хуйню просекает. Ему на зрачки смотреть даже не нужно, чтобы опознать наркота, у которого сердце в грудине должно гонять кровь так, что словно шило в жопе.
— Э, — он щелкает перед парнем двумя пальцами, чтобы сфокусировать его внимание на себе. — Давай свой эпплтини. Но в пивную кружку. И пива туда процентов на восемьдесят.
Он же не пидор какой, чтобы жрать тут в гомосячьем баре сраный эпплтини. Гейские коктейли для баб и пидоров. А вот замешать яблочную водку с пивом — нормальная идея. Получится такой себе отличный ерш, который под порошок нормально зайдет. Брюс не гасится так, чтобы без причины по своему желанию упарывать отдельно гребаный эпплтини.
Брюс упирается в стойку локтями, чуть приподнимает плечи и наблюдает за действиями рыжего гомика с подведенными глазами. Ему, уже забившему в носовые пазухи дозу, в принципе нравится наблюдать за неровными быстрыми движениями.
Рядом с ним подсаживается еще какой-то мужик. Сильно в возрасте, сильно в телесах и с очень мерзотной улыбкой. Может, по его мнению улыбается он кокетливо или еще чего, Брюсу поебать. Не поебать на то, что улыбка мерзотная направлена на него. Брюс шумно шмыгает носом, проводит по нему тыльной стороной ладони и отворачивается. Вот такие гомики его бесят. Такие и как Инглес. Жирные скоты, изменяющие своим женам не со шлюхами, а с другими мужиками. И лощеные пидорасы, считающие, что им все должно быть поднесено по жизни на блюдечке с голубой, как вся их сладенькая жизнь, каемочкой.
Брюс снова косится на бармена.
И точно решает, что кореш, который его сюда и притащил, идет на хуй. Вообще из списка корешей в том числе. Правда, с ним вычеркивается и поставка порошка на остаток отпуска. А запас не так велик.
Еще он вспоминает о том, что местные сосунки по рекомендациям оказавшегося гомиком бывшего коллеги — вроде как лучшие сосунки.
Брюсу нужно чем-то гаситься. Он же в отпуске. И с кем-то трахаться.
— Эй, Эпплтини, — снова обращается он к пацану за стойкой. — У тебя когда смена заканчивается?
Не в его привычках долго церемониться.

— Я из Глазго, — говорит Брюс, когда мальчишка реагирует на его акцент.
Потому что какая им тут нахуй разница, Эдинбург или Глазго? Поди в своей дыре про их дыру даже и не слышали.
А пиво с яблочной водкой отвратные. И дело тут всяко не в сочетании. Брюс-то знает, что в Америке нихуя в пиве не разбираются. У них такое дерьмо даже свиньям не наливают. Ослиная моча, как она есть. Помочиться в бочку, никто разницы не почувствует. Сраные зажравшиеся пидорасы.
Он выпивает псевдококтейль залпом. Громкая электронная музыка в сочетании со смесью алкоголя и порошка нехило дает по мозгам. Но таращит его недостаточно. А поднимать свой зад из-за стойки и искать, у каких мудаков тут можно отжать чего-нибудь еще, Брюсу в падлу.
— Привет, — говорит ему все же жирный ублюдок.
— Так, на хуй — это не ко мне, — отрезает Брюс, поднимая перед собой указательный палец вверх.
Затем он запускает пальцы в волосы, откидывая в сторону челку и отворачиваясь. Если только... Нет, не та категория, у которой может что-то быть. Даже выход на нормальную шлюху. До свидания, пошел в жопу. Дома в Шотландии он мог бы помахать перед уродцем ксивой, предварительно вмазав его рожей в барную стойку. И привлечь да за что, блять, угодно.
Дома.
В отпуске у него есть негласное правило — он не коп. Он использует другие имена, пиздит о том, откуда он, пиздит о том, кто. Эй, я — парень из Глазго с таким смешным акцентом и работаю офисным червем. В отпуске о работе даже думать запрещается, каких бы уродов ты не наблюдал.
Брюс шумно шмыгает носом. Кокаиновый насморк от смены климата и прочей хуйни только усиливается. Да, все дело именно в непривычной обстановке и погоде чужой страны. Слишком мягонько для закаленного Шотландией Брюса.
Время куда-то выпадает. Брюс не может точно сказать, сколько его проходит до того момента, как мальчишка подваливает к нему после окончания смены. А с гомиками и правда не приходится долго церемониться. Пацан оказывается слишком легким на подъем и Брюса это вполне устраивает.
Он поднимается из-за стойки и закидывает руку на плечи пацану.
— Расскажешь мне, чем тут еще можно заняться туристу? — спрашивает он, наклоняясь к уху пацана. — И кому у вас надо отсосать, чтобы разжиться чем поэнергичнее.
Не Брюсу отсасывать. Само собой.