Сложно оставаться на позитивной ноте, когда страх неминуемого праведного возмездия – деликатно выбитой входной двери – из такого далёкого прошлого поселился на правах постоянного обитателя. Устроился, наверное, где-то рядышком со Справедливостью, который никогда не упоминал о таком скверном соседстве. Потому что, наверное, прекрасно ощущал собственную вину в том, что сейчас Андерсу приходится скрываться на условно свободной от Серых Стражей территории.
Оставаться на позитивной ноте совершенно невозможно, если во снах тебе в глаза смотрит какой-то околодраконий говнюк, поэтично названный архидемоном, на единой ноте рычащий. Иногда он видит потухшие и бесцветные глаза Ролана и тех, других, которых…
Андерсу кажется, что сны у него на несколько пунктов хуже реальности (что даже неплохо, потому что хуже, оказывает, даже бывает). Андерс уже не мечтает о тёплом очаге или лишней паре шерстяных носков (хотя, если честно, было бы и неплохо), но вот о ночи без единого сна – да. С другой стороны, после первого же кошмара тогда, в Башне Бдения, он очень ясно осознал: нет уж, о сновидениях, полных цветных котят или персиковых садов можно забыть. На все тридцать лет, ну или сколько там ему еще ждать до Зова. Хотя у одержимых рамки времени почти что совсем другие, глядишь, добавят к пожизненному сроку еще с пятак лет, было бы неплохо.
Андерс с тоской смотрел на тот порог жизнерадостности, на котором еще совсем недавно отплясывал чечетку в тяжелых сильверитовых ботинках, но убеждал себя держаться молодцом. И держался же. Хотя порой ему казалось, что он  просто свихнулся, – от той же одержимости, волнения, крови -  а психи, они выносливее, живучее и иногда существую так, на автопилоте, словно воссоздают проекцию того человека, которого вы могли когда-то знать.

У мальчишки – их лица калейдоскопом танцевали перед глазами Андерса, потому что сегодня он этих мальчишек перелечил ужас сколько (сегодня день педиатра? Эй, кто-нибудь проверял календарь?) – была кровоточащая рана на груди. Видит Создатель, не поспеши его родители отнести драгоценное чадушко под чуткую андерсовую руку, так и не дошли бы до клиники. Точнее дошли бы, да только тогда им понадобились бы не услуги лекаря, но услуги гробовщика. На вопросы о том, как именно мальчишка получил лишнюю дырку и ту в районе грудной клетки, его мать и отец только растеряно молчали и повинно блеяли: «Ну, он игрался, а там…» Андерс качнул головой. Он лично ставил под сомнение компетентность Клоаки, как места для игр, особенно если игры протекали в опасной близости от возможных тайных местечек местных бандитских группировок. Поди что вертелся не в то время да не в том месте, вот и….
В любом случае, лириума ушло достаточно – Андерс  и так был почти что истощён, не готов физически – маны не хватало катастрофически, а потому колдовство давалось ему тяжело, со скрипом и очевидными секундными паузами, словно магическая сила спотыкалась в изнеможении, выходя через раскрытые и блуждающие вдоль раны ладони.
Андерс выдыхает прерывисто – готово. Мальчик широко раскрывает глаза, встаёт рывком, покачивается, но его тут же подхватывают заботливые материнские руки. Маг отступает на добрый полшага: мир кружится перед глазами  в ритме бешеной карусели, усталость, до того благополучная забыта по зову долга, словно набирает массу, бьёт пребольно по темени тяжестью потолка. Кажется, некто в порыве беспокойство придерживает его за плечо, но Андерс не уверен. На добрые несколько мгновений мир теряет свою четкость и осязаемость, обилие звуков давит на виски с силой невозмутимых големов, твёрдо вознамерившихся расплющит чужую голову одним из самых кровавых способов.
«Опасность», - коротко предупреждает его Справедливость. В воспалённых и красноватых от хронического недосыпа и тотального изнурения глазах вспыхивает голубой потусторонний огонь, Андерс понимает, кого именно дух имел в виду.
Их четверо и они совершенно точно не выглядят больными, раненными  - словом, нуждающимися в помощи.  А обычные бандиты обходят лечебницу стороной – инстинкт самосохранения у этих ребят работал прекрасно, связываться с отступником не хотелось никому. Значит, не за «рентой» пожаловали. Значит…
Сердце глухо стучало где-то под горлом, когда он точным, почти до автоматизма доведенным движением хватается за посох, разворачивается круто (в глазах заплясали звёзды, а в ушах опасно зашумело), угрожающе выставляет левую ладонь вперёд и говорит, громко, чётко и, как ему кажется, с достаточной долей убедительности (и пафоса, если быть уж совсем откровенными) вот прямо щас взять ноги в руки и отправиться прочь восвояси:
- Я превратил это место в убежище, где исцеляют и спасают. Зачем вы угрожаете ему?
Их четверо, а он достаточно измождён, чтобы шансы на победу снизились до отметки «без вариантов, нет, даже и пробовать не стоит». Но он уже сделал дохрена невозможного, почему бы не дополнить этот список прямо сейчас?

Отредактировано Anders (2015-10-04 22:31:58)