[AVA]http://s7.uploads.ru/eKQdG.jpg[/AVA]
Представьте себе: девятилетний образцово-показательный преступник под вершком ростом, с копной светлых волос, неряшливо торчащих в разные стороны. Представьте: он постоянно улыбается щербатой улыбкой (ему не хватает для полного счастья бокового резца и правого клыка) и щурится так, словно хранит у себя за пазухой целую прорву секретов и ключей от чужих дверей (на самом деле, единственный ужасный секрет, который Морган Уайкс, приятно познакомиться, конечно же, унесёт с собой в могилу – смачная дыра в заборе в сад Уильямсонов, скрытая от невнимательных глаз колючими ежевичными кустами). Представьте себе ораву лотерингских горластых мальчишек. Среди них Морган ничем и не выделяется, только что писать и читать умеет, ну да тут все довольно просто – невольно поднахватаешься всякого разного, когда через Лотеринг с завидной регулярностью проездом мелькает такое количество совершенного разного люда, – магического и не очень -  что, кажется, Морган точно перезнакомился со всей планетой. Или с большей её частью.

Морган смиренно платил дань этому миру в виде какой-нибудь очень важной и нужной ерунды – вроде бы  и не шалости, но именно за такие вот поступки средний юный деятель ходит обиженный, немножко заплаканный и с горящими от порки ягодицами. Младший Уайкс начал день с мысли: «Надо чего-нибудь сделать». Очень скоро это «чего-нибудь» приобрело формы чего-то крайне полезного для окружающих, а только потом приобрело окончательный и законченный вид – надо пойти рыбы наловить. Обмозговав ситуацию как следует, Морган решил не брать с собой лодку – точно не дотащит же, это папа у него большой  и крепкий, а он еще только растёт и вообще  не такой сбитый – дохлый номер, в общем, тащить такую бандуру. А вот сети были легкие, да и было их с запасом. Отец, конечно, за такие подвиги по шапке надаёт, но сегодня он торчал в лавке с самого утра – доблестно бился за каждый серебряник с мимопроходящими-пролетающими-проезжающими.  Матушке малолетнего рыболова уже стоило напрячься, когда чадушко светлой молнией пронеслось по кухне, загребая в карманы яблоки со стола, краюшку хлеба и надкусанное печенье – стратегический, словом,  запас на обещающий быть долгим день, однако она явно предпочитала верить, будто сын, её очень взрослый и серьёзный сын, просто решил уйти на воспитание к стае бродячих котов.  Хоть бы в дом их таскать перестанет, всяко неплохо.
Дорога до речки казалась невыносимо долгой в первую очередь потому, что отправился Морган, так и не вступив переговоры с совестью и здравым смыслом, которые в свою очередь наперебой рисовали одну картину веселее другой: и уносимую бурным потоком сеть, и дыры в сетеполотне величиной с морганову голову, и… в общем, доходило даже до крайности – до нападения огромных ядовитых пещерных пауков, настолько отчаянно сбрендивших от жары, что чувство голода и врожденная кровожадность привела их наружу под палящие солнечные лучи. Устав торговаться с этой неразлучной парочкой, Уайкс предпочёл притворяться слепо-глухо-немым капитаном дальнего плаванья, у которого не то, что здравого смысла ни на грош, так и совесть выбили из головы солёные брызги бушующих волн. Не то чтобы это действительно помогало, но если очень долго не обращать на что-то внимания, оно запросто могло и исчезнуть.
- Вот принесу рыбы целую кучу, чтоб сразу на месяц хватило, вот тогда и посмотрим, - пробурчал мальчишка под нос, пробираясь по знакомым тропам, защищая от посягательств особенно настырных веток свою ценную ношу – если что случиться, папенька голову оторвет, а голова Моргану еще нужна – надо же куда-нибудь есть.

Если кто-нибудь скажет, что лучше в нестерпимый зной прятаться в своих уютных домишках – фыркайте в лицо и демонстративно закатывайте глаза, потому что всё это ерунда. Морган Уайкс за свои девять лет твёрдо усвоил, что лучше в такие деньки держаться у воды. Особенно он любил ту самую безымянную речку, которую остальные жители деревни не очень-то и жаловали, впрочем, не без причины. Говорят, когда-то очень давно здесь от всяческого зверья житья не было, отчего-то бесновались пуще всех медведи, иногда - реже - волки. Что уж там, да даже при Моргане из лесу, совсем рядом от берегов, находили загрызенных путников и одного пьянчужку. Мальчика такая статистика всё равно не пугала – возраст ещё позволял ему думать о смерти и крупных неприятностях, как о чем-то, что уже условно не с ним и не про него. А что крупицы его приятелей забирались в такие дебри (да и то исключительно в крайних случях), так то даже и лучше – нет такой чудовищной давки, какая бывает обычно у куда более безопасных водоёмов.
Морган вдохнул речного воздуха полной грудью, прикрыл глаза  ладонями «козырьком», внимательно оглядел это сонное царство, чью первозданную тишину нарушали кузнечики, голубокрылые кобылки да мерный шёпот воды. Очень скоро лишним элементом этой идиллии зазвучало и тихое пыхтение – мальчишка разворачивал сеть «по уму», при этом умудрившись чуть было в ней не запутаться, сорвать парочку грузил и, в конце концов, банально не упасть в воду, пока пробовал закинуть сеть в первый раз. Тихо крепко ругнувшись (взрослых рядом нет – можно), Морган наконец разобрался с грозным орудием рыболовства, отправив его в реку. И замер, зажав в руке удобную петлю – сразу видно, что это явился охотник за своей добычей (по крайней мере, самому мальчишке именно так всё и виделось, он-то не видел всклоченной шевелюры и сбитой рубахи). От ощущения собственной важности и взрослости даже как-то приосанился и снова застыл памятником самому себе: ждал, когда в сетях забьется что-то живое и явно не слишком сообразительное, коль попалось в такую простецкую ловушку.

Отредактировано Anders (2015-10-04 16:55:55)

[AVA]http://s6.uploads.ru/7chQH.jpg[/AVA]

Угроза появилась с запада.
Угроза  шумела и стремительно приближалась к Моргану.
Угроза, при более детальном рассмотрении оказалась простым мальчишкой ( «Высокий, наверное, выше меня», - зависть росчерком мелькнула складкой между бровей), который издали темнел макушкой. Уайкс щурился-щурился – всё пытался разглядеть в неумолимо, точно страшный суд, надвигающейся Угрозе знакомые черты. В картотеке памяти мелькало что-то смутно похожее, но ни в чём Морган уверен не был, а потому предпочёл прикинуться ветошью. А если уж это действительно кто из его компании – сам подойдёт, чай не маленький. Так, Угрозе заочно было отказано в ценнейшем внимании сэра Моргана Уайкса II (первый Морган Уайкс благополучно спился полыневой настойкой, но об этом в семье было как-то не принято вспоминать, тем более, что про старика Моргана никто толком и не вспоминал). Ходят тут, понимаете ли, всякие…
Юному воину, будущему спасителю Тедаса, нужно уметь сохранять ровную и спокойную мину перед лицом любого раздражителя, как бы тебе не хотелось вмазать этому раздражителю прямиком в его наглое рыло. Обычно у Моргана это не очень уж хорошо выходило  - он был слишком импульсивен, а в венах у него бурлило весенним вином что-то крайне задиристое и ершистое (мама со вздохом называла это характером). Так и сейчас: незнакомец, внезапно остановившись, захохотал так, что Морган невольно вздрогнул. Он снова обернулся на главного нарушителя спокойствия и прищурился с таким снисходительным презрением, словно ставил уже невидимую черту между собой и вот этим вот. Кулаки чесались в совершенно естественной потребности восстановить порядок и справедливость. Желание это усилилось в несколько десятков раз, когда нахал продефилировал за спину Моргана.  Если он не нарывался, то очень здорово делал вид, будто его лицо слишком долго оставалось непобитым. Чудовищное упущение.
- Не твоё дело, - почти на выдохе цедит Морган, не поворачиваясь к назойливому мальчишке, продолжая сверлить спокойную водную гладь такими злющими глазами, что, наверное, смог бы запросто вскипятить воду в речке, если бы захотел. И, наверное, у него бы это даже вышло, если бы он постарался.
- Много ты знаешь! Сам-то ты тут рыбы ловил, а? – говорить тихо уже совсем  не получается, а искушение бросить петлю или надеть её на шею этому надоеде маячит в голове красными флажками и видится чем-то достаточно привлекательным. Ну, кому, сами подумайте, было бы приятно слушать ряд ценных указаний, которые вам вот совершенно ни к чему? Что, в конце концов, за дурная привычка – лезть своими длинными веснушчатыми носами не в свои дела? Стоит, значит, человек, рыбачит, никого не трогает, разве что примуса не починяет. И тут в его гавань непоколебимого покоя врывается что-то, что вот совсем в общую атмосферу не вписывается. Это как?
- А вот ты главный рыболов Лотеринга, да?  – наконец-то Уайксу хватает запалу бросить петлю ко всем чертям, чтобы повернуться к незнакомому мальчику, чтобы напугать его фирменным взглядом маленького берсерка. Очень голодного, злого  и грозного берсерка, который дышал обидчику куда-то в район шеи. – Вали-ка ты отсюда, вот что.
И демонстративно развернулся спиной к собеседнику, ставя смачную точку на их непродуктивной беседе. Тем более, что надолго оставлять петлю было как-то боязно, несмотря на достаточно мирное течение.

Отредактировано Anders (2015-10-03 15:57:28)

[AVA]http://s3.uploads.ru/7wqnQ.jpg[/AVA]
«Привязался же, чума на его голову», - с досадой размышлял Уайкс, стараясь полностью игнорировать чужое саркастичное чириканье. Он потянул сети на себя, вытаскивая их под любопытные солнечные лучи, затаил дыхание и… ну, пара мальков,  какой-то мусор и целый ворох водорослей – тоже улов. Тем более, что водоросли можно было бы отнести деревенскому лекарю – за всякие там травки он с удовольствием расплачивался мелочью или едой. Однажды, когда Морган притаранил ему целую охапку эльфийского корня, старик расчувствовался и вручил юному собирателю почти полную банку маринованных персиков, а когда мальчишка вернулся с новой порцией трав, начал угрожать: дескать, возьму тебя, золотой мальчик, в подмастерья, обучу своему ремеслу – уж больно хорош нюх у тебя на правильные травы да в обращении с ними ты аккуратен для такого балбеса. Родителям предложение травника Морган не передал, даже дом его старался обходить десятой дорогой, потому что вроде бы и твёрдо решил выучиться воинскому ремеслу, а вроде бы старик слыл магом, мол, именно потому к нему храмовники часто захаживают. Отец в хмелю твёрдо и уверенно заявлял: чушь, мол, мужик просто диковатый, умный больно, но выпить не дурак и вообще церковные цепные псы к нему штабелями ходят  с «дурными болезнями». Морган не боялся магии, потому что… потому что. Просто не считал это интересным – возиться с фауной, варить зелья и припарки, чтобы в пальцы въелся несмываемый запах этой профессии – что-то отдающее клевером и вербеной. Бабье занятие, цитировал отцовское пренебрежительное резюме.
Вот только, когда он попытался освободить свою скудную добычу, ненароком вытряхнул её обратно в речку. Не слушать незнакомого мальчишку становилось всё сложнее, а о виски билось неутешительное: «а он был прав». Но скорее уж Морган себе язык откусит, чем позволит признать чужую правоту. Удивительное упрямство: скажут да, а будет нет. Тем не менее, вот уж теперь злому насмешнику хватило бы оснований для его глупого веселья.
Молчать. Молчать. Молчать.
Плотно сжать тонкие губы в непроницаемую линию. Не хочешь уходить – сиди себе. Не хочешь уходить – заставим. И на этом чужом «ничего ты не понимаешь» Морган снимает легкий туфель из вываренной кожи, истертый от многочисленных марафонов по ухабистым дорожкам, и, не глядя, запускает в этого несносного болтуна. Туфель не жаль – у него их целых два. Пнул бы еще хорошенько, да отрываться от производства Моргану совершенно не хотелось.
- Сам ты мелкий, - огрызается, не оборачваясь, а сам думает: второй, что ли, закинуть для симметрии. Берег тёплый – солнце постаралось на славу, а вода так и манила не глупостями всякими заниматься, а поскорее окунуться в её прохладные объятия - все равно раздеваться.

Отредактировано Anders (2015-10-04 16:50:25)