Ему повезло, Ванда что не заметила чем брат решил промыть её рану. И хорошо, незачем ей расстраиваться. Правда решение оказалось не самым лучшим в итоге… Если бы он только мог поесть, ускоренный метаболизм восстановил бы кровь меньше чем за минуту. Но чего нет, того нет. Стоило поймать-таки того кролика. Правда для готовки времени не было, но он мог бы съесть добычу и так. Голод толкал на эксперимент и Максимофф выяснил уже, что может есть практически что угодно. Будь он один, то может быть и вовсе одичал бы, перестал бы разводить огонь, и искать замену на глазах рвущейся одежде, стал бы одним из тех горных чудовищ, о которых сплетничают селяне. Балканы славились историями о всякой нечисти, и Пьетро был почти уверен, что некоторые из них имеют под собой основу. В виде кого-то вроде него. Но сейчас было совсем не время думать об этом. – Стой! Не вставай… - Максимофф только вздохнул и покачал головой. Ванда, как и он, за себя беспокоится не умела совершенно.
Почему… - Он облизнул пересохшие губы. – …ты меня никогда не слушаешь, сестренка? – Спорить точно было плохой идеей, разве чтобы отвлечь сестру от боли. Ей очень больно, Пьетро не сомневался в этом не секунды. Даже если бы он не был способен чувствовать настроение Ванды и только что не читать её мысли, то на её лице все было написано настолько ясно, что заметить смог бы и последний дурак. – Давай я тебя понесу хоть? Я могу. – Он взглянул на нее сверху вниз, потом, в подтверждение своих слов встал на руки, повернулся, крутанувшись на пальцах, сделал мостик и выпрямился. Правда, тут уже не выдержал, покачнулся и схватился за голову. – Ладно. Пойдем, обопрись на меня. – Обняв Ванду, он вновь вгляделся в её глаза. Надеюсь, там нет собак. Сам он четвероногих сторожей не боялся, наоборот, те почему-то отступали с его пути в страхе, замечая только тогда, когда Пьетро подходил ближе, и совершено не чуя его на расстоянии. Но сейчас самая захудалая шавка могла почувствовать Ванду на расстоянии и поднять тревогу. Может и обойдется. Должно же нам повезти хоть в чем-то. На его лице эти мысли никак не отразились. – Надеюсь там и правда есть что поесть. Может, найдем бомбоубежище, стратегические запасы и все такое... – Глупость конечно, кому бы пришло в голову бомбить эту глушь, и уж тем более строить тут убежища. – А может, лотерейный билет найдем, пожертвуем половину на благотворительность и улетим на Гавайи. – Тон Пьетро тем не менее был совершенно серьезным, и он не улыбался. Действительно, а вдруг? Прежнюю жизнь уже не вернуть, но может с ними случиться наконец и что-то хорошее. Максимофф вздохнул. Надежда это хорошо, но должно быть еще что-то, Джанго так всегда говорил. Правда, с этим было уже сложнее. Положим, что с нынешними неприятностями они справятся, ничего непоправимого не случилось, но… Что делать дальше? Отправиться в Америку? Но что там? Пьетро не думал что за океаном их ждет прямо уж благословенная земля. Еще не так давно на Балканский полуостров все таки падали бомбы. А если дома все хорошо, то незачем воевать с кем-то, а вот если плохо, то можно пойти и убить соседа… Пьетро тряхнул головой, отбрасывая с глаз непослушные пряди. Родителей все равно не вернуть. – Хотя на тех островах вроде полно туристов и военных баз? А ты бы куда хотела отправиться, сестренка? – Парень внимательно следил, чтобы Ванда не опиралась на раненую ногу, и при этом не забывал оглядывать окрестности, чтобы сразу заметить любую опасность. Во второй раз он ошибки не допустит. Его глаза чуть заметно светились в темноте, взгляд так быстро перескакивал с одного объекта на другой, что зрачки размазывались в ломаную линию. Но все обошлось, никто не поднял тревоги, никакая ведомая или неведомая опасность не появилась в поле зрения. Поселок был уже пуст. все разошлись по домам, и хотя это могло показаться немного странным, тучи идущие с севера давали тому вполне реалистичное объяснение. Заброшенных домов тут и правда оказалось достаточно, что тоже совсем не удивительно. Мимо первого они прошли. Пьетро только покачал головой – в полусгнившей развалине ничего ценного уже не осталось. Следующий выглядел малость получше, и для того чтобы просто переждать непогоду и переночевать – сгодился бы, но… Нужен был оставленный совсем недавно. Пожалуйста. Пусть нам повезет. Пожалуйста. В следующем доме горели окна, но за ним был еще один, выглядевший… Ну не то чтобы однозначно заброшенным, но… Если там кто-то и жил, он или надолго уехал, или очень не любил уборку. – Рискнем. – Сломанную дверь могли заметить быстро, так что подойдя к дому со стороны, где его закрывало раскидистое дерево, Пьетро ударил кулаком по стеклу в одном из окон, и тут придержал его, не дав полностью рассыпаться осколками. Удалось выбить аккуратный, почти идеально круглый кусок стекла, и Максимофф собрав падающие осколки быстрее чем они успели хотя бы звякнуть, потом дотянулся до шпингалета, и подхватив сестру на руки перенес через подоконник.
В доме стояло запустение, но слой пыли на полу был не таким уж толстым, судя по нему дом пустовал максимум полгода, не больше. Он двигался мягко, самую малость пыль приминая, и совершенно бесшумно, на тот случай, если в доме таки кто-то есть. – Да, здесь не помешала бы уборка, жаль что нам некогда. – Пьетро опустил сестру на кровать, от которой осталась только рама да сетка, что впрочем, и к лучшему, пыли на ней скопилось меньше. – Держи. – Подумав что Ванде, должно быть, жестко сидеть на сетке он тут же стащил и протянул её свою куртку. – Так будет помягче. А я пока поищу что тут осталось, хорошо? – Конечно, не слишком вероятно, что много что осталось так уж много, но все-таки тут был вполне хороший шанс найти еду и лекарства. Обшарить весь дом не поднимая шума заняло у него примерно четверть минуты. Аптечка нашлась рядом с дверью, вроде бы автомобильная: открыв чемоданчик Пьетро обнаружил бинты, десятка два разнокалиберных склянок и ампул, упаковку одноразовых шприцев, ну, в общем похоже действительно наконец хоть немного повезло. Кухню он сознательно оставил напоследок. И к своему удивлению обнаружил что там тоже не совсем пусто, на столе, с подложенными под две ножки книгами лежал хлеб, успевший засохнуть раньше чем заплесневеть, а в одном из шкафчиков – с отбитой облицовкой и перекосившейся дверцей, несколько банок с консервами. В этот момент Максимофф все же утратил над собой контроль на секунду, и… Содержимое первых двух жестянок он успел проглотить, даже не поняв, что там было, просто разорвав и даже не заметив тонкий металл. Очнулся Пьетро только тогда, когда тонкая жесть третьей банки подалась под не по человечески крепкими зубами. Что же я… Делаю? Медленно отодвинув оставшуюся еду в сторону, парень опустил голову и стукнув кулаком по полу, тихонько застонал. Нельзя же… Так. Желудок недовольно заворчал. Он не глядя, чтобы снова не поддастся искушению, сгреб свою добычу, подхватил чемоданчик аптечки и пошел в комнату, через которую они и попали в дом, на ходу размышляя, как Ванда отреагирует на почти прокушенную банку. И надо было найти еще какую-нибудь емкость для воды, которая понадобиться, даже если проведенный в доме водопровод каким-то чудом все еще работал. Войдя в комнату он сложил остатки найденной еды на сетку кровати, и положил рядом вновь открытый чемоданчик. – Смотри, здесь вроде есть все что нужно. Нам ведь нужен пенициллин, или что-то вроде того, да? – В голосе Пьетро звучала растерянность. Он умел читать следы и по лицам, мог незаметно вытащить у раззявы кошелек, драться, не важно, ножом, хлыстом, голыми руками или тем что под них попадется. Развести огонь только с помощью сухого дерева – было для него и вовсе пустяком. Но при этих и других достоинствах – в лекарствах и лечении Пьетро разбирался из рук вон плохо. И сейчас он с тревогой смотрел на Ванду. – Что будем делать?