Нет, честно говоря, Дауд даже сейчас точно помнил, что выпил он совсем немного. Ну, вот прямо-таки совсем каплю. Четверть бутылки ведь может считаться каплей? Ну, если в сравнениях, то может быть и может, не просто так же говорят, что нет ничего невозможного, да? А еще Дауд мельком думает о том, что если бы пил он чуть чаще, то сейчас чувствовал бы себя куда более трезво и не вел бы себя, как впавший в маразм дед, мнящий себя всесильным и ловким юношей. Но часто Дауд пить не мог, да и не любил он пить, статус как-то не особо обязывал кутить по поводу и без – он же, все-таки должен быть всегда собран и готов если не взять все в свои руки, то как минимум отразить опасность. А сегодня вот он на статус глаза закрыл, и в итоге это все привело к тому, к чему привело. К особняку Бойлов, например, смотря на который Дауд думает о том, что все эти опасения полная чушь, и потом они с Томасом будут вспоминать всю эту историю со смехом. Если Дауд, конечно, следующим утром не убьется лбом об стол, чтобы забыть то, что вытворял накануне. Впрочем, сейчас последствия его мало заботили, он о них даже не думал, потому что все его мысли были заняты тем, как они будут выносить добро из особняка и где, потом будут искать скупщика, которого бы заинтересовала коллекция антиквариатных морлийских ложек. А то у них тут вроде как чума, блокада, одним словом «полная жопа» – и вряд ли кому-то в голову придет мысль скупать ложки, да и зачем? Эликсиры можно и без ложки пить, да и крыс ими не убьешь. Ну, это ничего, это ладно, может быть они найдут что-то получше, чем ложки, картины там, статуэтки всякие, деньги или компрометирующую информацию какую-нибудь. Дауд всецело ушел в свои тяжелые измышления, задумчиво поскреб пальцами подбородок и мельком посмотрел на бубнящего рядом Томаса. Не видно ему, видите ли. И кому это из них под пятьдесят интересно? Эх, щенки желторотые, ничего не могут без большого и страшного бати Дауда, все за всех делать приходится. Театрально тяжело вздохнув, Дауд проморгался, переключаясь на темное зрение, и вновь осмотрелся. Окно это, конечно, хорошо, но вот та балконная дверь как-то уж очень гостеприимно приоткрыта и так и манит, чтобы они в нее зашли. Дауд нехорошо улыбнулся и потер ладонями друг об друга. Вот это будет приключение, вот это будет весело. Не все людям про взбесившегося Аттано судачить. 
– Чего ты там ляпнул, хрен китовый? – Дауд тряхнул головой, вновь возвращая зрение к смертному аналогу, и косо посмотрел на сконфузившегося Томаса, после чего несильно пихнул его кулаком в плечо, – да я в свои годы всю Карнаку обшманал так, что мама не горюй. Или ты во мне сомневаешься? Томас, ты меня вообще уважаешь, а? Ай ладно, можешь не отвечать, – Дауд подозрительно прищурился, а после, не дожидаясь ответа, отмахнулся, вновь переводя взгляд на особняк и рассматривая балкон, а точнее говоря то, каким путем можно было бы до этого самого балкона добраться. В теории, конечно, можно было бы переместиться вон на тот фонарный столб, потом на параллельный ему с другой стороны дороги, и уже оттуда, прыгнув, переместиться на балкон. Что отрадно – сегодня вокруг не сновали треклятые толлбои, то ли у леди Бойл отшибло инстинкт самосохранения, то ли они капитально разругались с уебком Берроузом. В общем-то, плевать, Дауд сюда пришел воровать, а не собирать местные сплетни сомнительного качества (одно это, кстати, уже звучит ну просто невероятно нелепо), потому что сплетни – это удел аристократов, а он для аристократии рылом не вышел. Закинув руку Томасу на плечо, Дауд рывком притянул его ближе к себе, а другую руку вытянул вперед, пальцем тыча в сторону приоткрытой балконной двери.
– Слушай сюда, мелкий. Мы сейчас по фонарям лезем во-о-он в ту дверь. Тихо-о-онько, и неуловимо просачиваемся внутрь и начинаем собирать стартовый капитал для нашей маленькой радшорской семейки. Задумка ясна? Знаю, что ясна, можешь не отвечать. Все давай, поднимай задницу, а то еще отморозишь, и двигай за мной. Сейчас мы им покажем, высший пилотаж и мастерство скрытности, – завершив свой монолог, Дауд выпустил ученика из тесных объятий и кое-как поднялся на ноги, воплощая в жизнь задуманный план. До балкона он, как ни странно, добрался даже без падений, разве что опасно зашатался на фонаре, но, как говорится: «мастерство не пропьешь», а посему точка равновесия была найдена довольно быстро. Правда вот прыжка сделать не получилось, и Дауд повис на краю, цепляясь пальцами за ограждение балкона. Но даже в таком положении он продолжал сохранять видимость того, что у него все под контролем, а этот конфуз просто часть божественного замысла, а посему все в порядке и волноваться не следует. С тихим кряхтением подтянувшись и перевалившись через оградку, Дауд приблизился к застекленной двери и прилип к ней рожей, пытаясь рассмотреть то, что происходило внутри и происходило ли там вообще хоть что-нибудь. Ну, мягко говоря, хуевые он выбирал способы конспирации, точнее говоря он вообще, кажется, послал все в далекое эротическое, но уперто изображал из себя героя из детских сказок. Или чудовище. Или из совсем не детских сказок. Это с какой стороны посмотреть.
– Рядовой Томас, периметр чист, – убежденно проговорил Дауд громким шепотом и, отлипнув от запотевшего стекла, потянул на себя ручку. По закону жанра, как думалось Дауду, дверь должна была оглушительно заскрипеть, а он должен был проклясть старые дома и тупых аристократов, которые не смазывают петли, уже вот даже рот открыл для полной праведного гнева речи, но петли не заскрипели, а рот пришлось закрыть. Ну не получилось, ну и ладно, потом еще получится, ночь-то длинная. Обернувшись назад, чтобы убедиться в том, что Томас не дезертировал, Дауд переступил порог комнаты и замер на месте в нерешительности. Судя по всему, не у одного только Томаса были проблемы со зрением, причем Дауд, кажется, неплохо так переплюнул его в этом вопросе. Люди в комнате все-таки были, людей, судя по торчащим пяткам, было аж три штуки, и все они ютились под одним одеялом. Дауд охуевшим взглядом смотрел на активно шевелящееся одеяло и дергающиеся пятки. Нет, он, конечно, не маленький впечатлительный мальчик, но как-то неловко получилось. Покосившись в сторону Томаса, Дауд нервно сглотнул, глупо улыбнулся и развел руки в стороны мол: «ну, чутка не досчитался». Все это время шевеление под одеялом не останавливалось, и, кажется, всем тем, кто там играл в шахматы (а Дауд предпочел думать именно так) было глубоко насрать, что из-за открытой балконной двери повеяло ночной прохладой. Но плюсы-то надо искать везде, и Дауд, как самый умный, нашел. Если возвращаться к вопросу конспирации, то стоит заметить, что газовый намордник – это вещь достаточно примечательная, и нихрена не пафосная. Аристократы, конечно, любят понятие «уродливой красоты», но вероятно не настолько, чтобы быть в восторге от намордника китобоя, а с учетом того, что плакаты розыска развешаны по всему городу их и вовсе повяжут в первые же несколько минут пребывания на сим празднике жизни. Так вот – Дауд внимательно рассматривал сваленные в кучу под изножьем кровати фирменные маски, которые, кстати, тоже, наверное, стоят баснословных денег. Стараясь ступать как можно тише, Дауд подошел к кучке, замер на месте, шатнулся в сторону, опять поймал равновесие, медленно присел на корточки и, сложив руки на коленях принялся рассматривать уродливые маски, изображавшие звериные морды.
– Ебанутые и есть, – резюмировал Дауд не писаную истину на счет психического здоровья разнузданной знати и, протянув руку, подцепил пальцами волчью маску. Повертев предмет в руке, потыкав пальцем в искусственные глаза и подергав жесткую, местами облезшую шерсть, он все-таки напялил маску на голову, приходя к выводу о том, что сейчас выбирать, не приходится – им надо делать дело, а потом можно будет и жаловаться лежа в куче денег, который Дауд до сих пор надеялся отхватить. Чудом увернувшись от едва не ткнувшейся в рожу пятки, он показал комку из людей и одеяла средний палец и, взяв вторую маску, поднялся на ноги, передавая ее Томасу и только сейчас замечая форму. Если бы Томас мог видеть его лицо, то ему наверняка стало бы дурно от блядской-блядской улыбочки на лице Дауда, не, не потому что она была «блядской», а просто потому, что все китобои, кажется, были свято убеждены в том, что Дауд умеет только хмуриться, а те мышцы что отвечают за создание на лице улыбки у него атрофировались уже давно и намертво. Маска, кстати, изображала зайчика, ну или кролика, – Дауд не Соколов, в сортах научного говна не разбирался, – причем достаточно агрессивного такого кролика-пропойцу с помятой от бремени жизни рожей и зашитым правым глазом. Ржал Дауд над тем, что даже в темноте видел то, что маска была выполнена в эдаких нежных оттенках розового и белого, из-за чего выглядела еще страннее, в сочетании с такой-то охуено страшной формой. Настойчиво впихнув маску в руки Томаса, Дауд потянул его за собой к выходу но, не дойдя до двери двух шагов, запнулся об чьи-то лежащие посреди прохода ботинки и стремительным пендосранским орланом устремился в сторону наполированного пола, втыкаясь в него рылом, и пробуя на вкус чарующий привкус гристольских древесных пород. Хорошо хоть, что крыс вокруг не было, а то ему бы уже наверняка отгрызли ухо. Зато, кстати, загрохотало так, что, наверное, слышно было от парадного входа.
– Ну, охуеть теперь. Томми, глянь, да я сама грация, да? – выдавил Дауд, приподнимаясь с пола, переваливаясь на задницу и растирая ладонями, кажется вмявшееся куда-то в череп лицо. На высунувшиеся из-под одеяла, явно охеревающие ебла зажигательной троицы аристократов, чей покой они потревожили, Дауд старался не обращать внимания (ну то есть как "старался", он собственно говоря, и не обращал на них никакого внимания), надеясь на то, что Томас как-нибудь все замнет. Ученики говорят, что он умный пацан – вот пусть соображалку свою и включает, не просто же так Дауд взял его в свою команду неуловимых и находчивых (и насрать на то, что насильно). В конце концов, Дауд нашел для них пути проникновения, и теперь очередь Томаса проявлять чудеса сообразительности и красноречивости.
[NIC]Daud[/NIC] [STA]the knife of Dunwall ;[/STA] [AVA]http://s7.uploads.ru/Rh5qE.png[/AVA] [SGN]...[/SGN]

Отредактировано Handsome Jack (2015-08-31 22:30:11)