Рождественским поздним вечером в Готэме было как-то особенно снежно и промозгло, жирные белые мухи так и вились в воздухе. Кто-то сказал бы «нелётная погода» и был бы совершенно прав, выходить на улицу сейчас – самоистязание. Такой вечер хотелось провести в домашнем тепле и уюте, созерцая злобный буран сквозь изрисованное морозом стекло. Однако в одном доме было сегодня очень людно, и даже атаковавшая Готэм зима не помешала наплыву гостей. Возможно, потому что дом этот принадлежал Брюсу Уэйну – одному из самых влиятельных и богатых людей в городе. Вероятно, игнорирование его приглашения приравнивалось к какому-то непростительному греху. Поэтому широкую дорогу в центре сада уже сплошь испещрили следы периодически подъезжавших машин, вереницей тянувшихся к особняку. Даже во мгле поднявшегося бурана сиё здание казалось чем-то впечатляющим, разрезая тьму ярким светом высоких прямоугольных окон на нижнем этаже – верхний был погружён в спокойный мрак. Именно там, в одном из кабинетов сейчас стоял Брюс, погружённый в собственные размышления. Он даже не замечал, как злой морозный ветер, врываясь в распахнутое окно, хлестал по лицу и осыпал пригоршнями блестящего снега. Отсюда Уэйн различал и свет фар, кое-как прорывавшихся сквозь мельтешащую снежную пелену, и отчётливо слышал шум умеренно радостных голосов, исходивший с первого этажа. Нравилось ли Брюсу устраивать подобные мероприятия? Нисколько. Однако это часть его беспрестанной работы. Игра на публику, репутация, специфическая «слава». На самом деле, часть Бэтмена. С некоторых пор в Готэме стало гораздо спокойнее, поэтому летучая мышь пока могла сложить свои крылья, дав выйти на свет именно Брюсу Уэйну.
И сегодня Защитник Готэма не появится. Будто утверждая данное решение, мужчина резким движением закрыл окно, увидев в стекле знакомый силуэт. Впрочем, он давно уже услышал приближающиеся тихие ровные шаги и лишь спокойно обернулся, стряхивая с дорогого костюма остатки снега.
- Закаляетесь, мастер Брюс? - Альфред замер ровно в центре кабинета, держа в руках файл с документами. Вид дворецкого как всегда был безупречен.
- Именно. Готовлюсь всех сразить...В переносном смысле, - Брюс кашлянул, не очень успешно пытаясь скрыть сквозившую в голосе тоску.
- Главное, потом вовремя дезертировать с поля боя, сэр, - со свойственной ему невозмутимостью подшутил дворецкий, тут же переходя к делу и протягивая бумагу, - Вот список всех приглашённых гостей, как вы и просили... Их было бы меньше, но многие предпочли взять с собой детей и прислугу.
- Ничего страшного, - Брюс пробежался глазами по внушительному списку, - Я это учёл заранее. И в конце концов, всем места хватит. А что там с неработающей камерой в третьем секторе?
- Об этом не стоит беспокоиться, сэр, мастер уже вызван и устранит неполадку в кратчайшие сроки.
- Ясно. Ты пробил его лицензию?
- Всё проверено. Вас что-то гнетёт?... - прохладное участие, с которым это было сказано, как ни странно, делало ответ более простым и честным.
- Да. Именно. Мне неприятно осознавать, что я вынужден находиться здесь, как какой-то кл... Дешёвый актёр для развлечения праздной толпы, вместо того, чтоб спасти возможно чью-то жизнь. Возможно, не одну, - Уэйн становился всё мрачнее с каждым новым словом.
- Смею напомнить, мастер Брюс, что все наиболее опасные преступники сейчас находятся в заключении или залегли на очень глубокое дно. На Марианскую впадину, если угодно, - Альфред оглянулся на окно, в которое упорно стучался ледяной ветер, - Пожалуй, единственный ваш враг сейчас – это непогода. Но не только ваш. Она не даст толком высунуться и им. Самое время заняться...Чем-нибудь другим.
- Правда? Что-то в то самое Рождество им это не особенно мешало, - не без скепсиса возразил Брюс.
- Тогда у них была весьма... Сильная причина для раздумий, если понимаете о чём я. Теперь же её нет.
- Безумцам не нужны причины. Они могут ударить в любой момент. Проделан ещё только самый мизер обширной работы над этим городом. Он ещё невероятно далёк от нормы. И то, что я здесь разворачиваю, напоминает пир во время чумы, - рука, казалось, само собой смяла список гостей с громким хрустом свежей бумаги, - Ты знаешь, что так и напишут в заголовке следующего же выпуска городской газеты.
- Всего лишь, злые языки, сэр, - Альфред только слегка пожал плечом, - а бумага была ни в чём не повинна.
- Надеюсь, этот цирк не будет длиться долго, - бросил Уэйн куда-то в пустоту, удаляясь из кабинета под тихий вздох Альфреда.
Снова перед ним предстали сливки общества в начищенных костюмах и облегающих вечерних платьях. В окружающие шикарные праздничные интерьеры они вписывались идеально, однако всё равно напоминали неестественную стаю гордых разнопёрых птиц, которые почти с комичной чинностью расселись на искусственных золотых жёрдочках. Десятки любопытных глаз, казалось, готовы были прожечь дыры в появившемся поблизости «виновнике торжества». Но сейчас Брюс был подобен своим «любимым» каменным горгульям, ничто не выдавало его настоящих эмоций, он был непроницаем и радушно улыбался гостям. Перебегая с одного лица на другое, Уэйн уже планировал, как именно проведёт этот вечер, и выстраивал себе приблизительный маршрут «желательных встреч» с такой тщательностью, будто собрался пролететь на Бэткрыле по очень узкой расселине. Хотя, риски были чуть ли не такими же, как и ощущения. Но... сперва приветствие, наскоро набросанное в мыслях.
- Добрый вечер, жители Готэма! Все мы знаем, что именно сегодняшний вечер готовит нам нечто особенное. Нет, я не имею ввиду большие сугробы вместо машин, - по залу прошёлся шелест сдержанных смешков, - Именно в этот день все мы отмечаем великий праздник – Рождество, и это тот самый повод, по которому мы здесь собрались, как и тысячи других готэмцев в своих тёплых домах. И знаете, глядя на ваши счастливые лица, я наконец-то чувствую праздник, как он растворяется в воздухе, будто чистый послегрозовой озон. Надеюсь, сегодняшний буран не слишком портит праздничное настроение.
В этот момент разглагольствующий Брюс наткнулся взглядом на странного человека. Пожалуй, он был одет не так шикарно, потому и выделялся. Или же своим дешёвым париком с торчащими в стороны, сожжёными светлой краской волосами, походившими на солому.
Должно быть, кто-то из прислуги, как и говорил Альфред, - решил Брюс, забыв о том, что продолжал улыбаться, глядя на этого человека. Наверное, это могло бы показаться тому оскорбительным, поэтому Уэйн быстро отвёл взгляд. Возникшую заминку он достаточно ловко скрыл за лирическим отступлением.
- ..С другой стороны, если немного уйти в философию, такой злой и сильный циклон, павший на Готэм, отлично символизирует всё то зло, что селится в тёмных уголках забытых улиц. Помните, что именно в наших с вами силах сделать его лучше, безопаснее. Чтобы все и всегда чувствовали себя так, как мы сейчас, стоя в тепле, уюте, за надёжными стенами. Чтобы мы были уверены в себе и своём завтрашнем дне. Что обязательно дойдём до дома, и ничего не случится, даже если придётся свернуть на неприметную тёмную улочку, - тут Брюс снова на секунду прервался, пересёкшись взглядом всё с тем же «соломенным». Теперь Уэйн начинал понимать, чем тот действительно отличался от окружающих. Вовсе не бедноватой внешностью, а именно своим тяжёлым пронизывающим взглядом. Посреди беззаботной праздничной толпы это могло бы даже показаться жутким, но Брюс был не из пугливых и спокойно выдержал это небольшое испытание на прочность, глядя ровно в лицо странному типу, до тех пор, пока тот не отвернулся первым. Многие искренне ненавидели известного на весь Готэм миллиардера, так чего же тут удивляться. И всё-таки, что-то внутри странно шевельнулось. Что-то похожее на смутное подозрение. Совсем скоро «соломенный», впрочем, пропал из поля зрения.
- ..И первые шаги к лучшему были сделаны. Вы все здесь, и для меня это уже многое значит. Откроем же двери для нового витка в истории нашего славного города, светлого праздника и светлого будущего! С Рождеством и приятного всем вечера, обещаю вам, он будет долгим и насыщенным.
За речью, разумеется, последовал всплеск вежливых аплодисментов, а Брюс приступил к своему нелёгкому «маршруту». Между чередой скучных формальных приветствий и переглядываний не забывал он мельком осматриваться, выискивая нелепый парик, но уже не видел его.
Да что такое. Это ведь просто случайный бедолага, затесавшийся на неуместный для него праздник. И похоже, он уже ушёл.
Уэйн переместился к краю зала, поздоровавшись с леди Шеридан. Эта богатая вдова осталась без мужа по вине всё тех же криминальных элементов, поэтому все её теперешние мотивы совершенны ясны и чисты на первый взгляд – Шеридан была заинтересована в безопасности Готэма и жертвовала на это немалые средства. Вот только по слухам у вдовы был далеко не один вероятный муж, и от последнего, с которым дело зашло дальше всего, она просто избавилась, дабы заполучить его немалые деньги. Но насколько правдивы были эти слухи, Брюс не знал, а поступки вдовы говорили сами за себя, поэтому он решил её пригласить. Тем не менее даже тут леди Шеридан держалась обособленно, хоть и выглядела не хуже остальных, одетая в длинное золотистое платье с большим журавлём, шитым из белого шёлка. Она даже взяла с собой свою шестилетнюю дочь. Девочка было во всём белом – видимо, изображала ангела.
Прямо как… - Брюс чуть мотнул головой, отгоняя странное сравнение. Как оно только могло прийти ему на ум сейчас. Витавшая в облаках дочь статной вдовы наткнулась на уже уходившего Брюса, причём в буквальном смысле. Она смущённо отступила назад, поправляя свои растрепавшиеся тёмные волосы.
- Элис! Не стой столбом и поздоровайся с мистером Уэйном, ты ведь у него в гостях, - строгим коршуном зыркнув на неуклюжую дочь, Шеридан тут же смягчилась, расплываясь в приветственной улыбке. Мастерица актёрской игры, видимо.
- Здравствуйте, мистер Уэйн! - запоздало, но послушно протянул тонкий голосок, и девочка подняла на него большие серые глаза, неловко переступая с ноги на ногу.
- Прошу прощения, Эллис порой просто несносна, - в голосе подоспевшей леди, впрочем, не слышалось особого расстройства.
- Ничего страшного, все мы когда-то такими были. Я даже, порой, совсем не здоровался. У детей ведь там свой мир в голове. Да, Элис?
Брюс присел на корточки, оказавшись на одном уровне с маленькой собеседницей. Видимо, воспользовавшись такой ситуацией, Элис вдруг подалась вперёд и вполголоса прошептала:
- Мистер Уэйн, мне надо вам что-то сказать. У вас большой дом. И кажется, в нём завёлся призрак. Я видела, - девочка волнительно расширила глаза, ставшие похожими на две прозрачно-серых лужицы.
- Ох, опять ты нафантазировала глупостей, - одёрнула её мать.
- Нет, я видела! Честное слово.
- Конечно, мой дом кишит призраками, - Брюс улыбнулся, поднимаясь, - хоть приглашай каких-нибудь охотников. Впрочем, я давно уже пью с ними чай по утрам. Они те ещё аристократы, знаете ли.
Вдова позволила себе рассмеяться, сверкнув тёплым золотом своих карих глаз. Она как-то совершенно незаметно оказалась рядом. От «журавля» потянуло неприятно приторными духами.
- И кто же самый частый гость?
- Ну… Призрак ста-а-арого Готэ-э-ма, - приглушённо протянул Брюс, будто рассказывал страшную историю у костра.
Вновь усмехнувшись, вдова подошла ещё ближе.
- А вы остроумны.
Какая неумелая лесть.
- Может, посоветуете мне вино, которое определённо стоило бы попробовать?
Брюс помедлил с ответом, понимая к чему это возможно ведёт.
- Как раз в таком вопросе лучше вам знать моё мнение, леди. У меня свои виноградники за границей, и именно моё вино заказывал наш общий друг. Неправда ли, мистер Уэйн? Клиффер Линч, к вашим услугам, - образовавшийся словно из ниоткуда, полноватый, но солидный мужчина кивнул обоим, ухмыляясь чуть самодовольно.
- Да, конечно… На пару минут, если позволите, - Брюс поспешил воспользоваться шансом уйти куда-нибудь подальше.
Спасибо, что избавил меня от этого, Линч, - с облегчением подумал Брюс. Вдова почти с сожалением отвлеклась на нового участника беседы. И, похоже, она совсем не следила за собственной дочерью. Девочка уже выходила из зала. Решив, что будет опрометчиво упускать из виду малое дитя, Брюс последовал за ней. Оказавшись у лестницы наверх, девочка обернулась.
- Хорошо, что вы со мной! Я знала, что вы мне поверите. Вы должны увидеть это! - быстро проговорила она и рысцой понеслась по ступеням, развевая длинный белый подол своего платьица. Издали Элис и сама могла бы показаться привидением. Впрочем, решив, что девочка не уймётся, пока не покажет своего неведомого «бабайку», Уэйн стал подниматься следом.
В полутёмной воздушной галерее, куда они забрели, и в самом деле было не так уютно как внизу. Свет проникал сюда только со второго этажа через решетчатую перегородку – предполагалось, что её займут вьющиеся растения, но вместо этого Брюс развесил здесь картины. Их было просто слишком много, так что он счёл это более рациональным использованием пространства (тем более, всякие вьющиеся сорняки только напоминали бы о Плюще). Хоть и здесь от разного рода напоминаний было не уйти. Девочка остановилась у большого зеркала.
- Тут. Сначала он появился тут, когда я стояла вот так, - она смотрела в зеркало. Брюс вскинул брови в некотором изумлении. Видимо, у Элис и правда было богатое воображение.
- Так вот что тебя так напугало. Не стоит бояться зеркал, иногда они позволяют нам видеть больше.
- Нет, вы не дослушали! - с лёгким протестом продолжила она, - этот призрак и сейчас тут, просто приглядитесь, и вы увидите. Я думаю, он и вышел оттуда, а потом оказался справа. Это, должно быть, призрак из картины!
Брюс заглянул в зеркало. Естественно, ничего он там не видел, только разве что картину, висевшую напротив. Но в ней не было ничего плохого, кроме того, что когда-то её украла Селина Кайл, Бэтмен вернул украденное владельцу, а тот элегантно предпочёл избавиться от проблемной картины, совершенно бесплатно подарив её Брюсу. Такое вот странное совпадение. Там были изображены крестьяне, работавшие в поле, ничего необычного – трудящиеся люди, рабочие лошади,  яблоки, раскиданные по земле, неприглядный драный муляж, шугавший птиц, который принято было устанавливать в подобных местах. Брюс пожал плечами.
- Ладно, я понимаю, это нехорошее место для прогулки маленькой девочки. Лучше тебе вернуться вниз.
- Нет, вы не понимаете. Он вышел из картины и оказался вон там, - Элис сорвалась на шёпот и тыкнула пальчиком в дальний, ещё более тёмный конец галереи. Там, на фоне широкого окна темнел угловатый силуэт...Ели. Наряженное к празднику дерево было едва ли выше Брюса, и в целом выглядело безобидно. Однако пушистые еловые лапы, увешанные украшениями, в тусклом оконном просвете могли бы и напугать. Даже Уэйну померещилось в очертании ветвей что-то живое.
Точно пора провести тут свет, - сделал вывод Брюс. Хотя у него и в мыслях не было слоняться тут в позднее время. В это время у него, как правило, находились другие занятия.
- Говорю вам, там кто-то был, - настаивала Элис.
Брюс невозмутимо подошёл вплотную к ели и раздвинул шуршащие колючие ветви.
- Если и был, то теперь его тут нет. Нечего бояться, Э.. - тут Уэйн осёкся, услышав какой-то шум внизу. Галерея располагалась как раз над залом торжеств, примыкая к левой стене, так что они были всего лишь метрах в семи от празднующих. Отсюда Брюс мог слышать если не всё, то очень многое. И тот взволнованный гомон, что он отчётливо слышал сейчас, решительно не нравился детективу.
Что-то не похоже, чтобы их так взбудоражила только что поданная запечёная рыба.
Внизу явно начинало происходить что-то абсолютно внеплановое, но картины мешали обзору. Брюс решил снять одну из них (ту самую, с крестьянами), но так его легко мог бы кто-то заметить снизу, поэтому он вместе с полотном тут же отступил обратно в темноту галереи. Сейчас при нём не было почти ничего такого, что могло бы помешать возможным злоумышленникам. Неужели кому-то хватило наглости заявиться прямо в его дом и именно в такой день? Ублюдки.
Впрочем, хоть и справедливое, но излишнее негодование было быстро заглушено. Чтобы прояснить ситуацию, пока что разумнее было не давать спуску эмоциям и держаться тени так долго, как это возможно. Уэйн оглянулся на девочку.
- Спрячься за ель и не шуми. Быстро.
Та послушно закивала и тотчас утонула в пушистой хвое. Теперь осталось лишь придумать, как возможно будет незаметно наблюдать за незваными гостями (или гостем). Хотя это не заняло много времени, стоило лишь оглядеться.
Разумеется. Зеркало.
Чуть наклонив начищенную поверхность, Брюс поймал в ней практически весь зал и замер, всматриваясь. С каждой секундой нараставшей внизу паники и напряжения, детектив всё больше понимал одну простую вещь – Рождество снова не удалось.