Сколько требуется времени, что бы найти практически неизвестного тебе человека на далеко не маленькой территории Штатов? Век технологий, и кажется, что даже самому обычному пользователю, достаточно открыть любую поисковую систему, вбить данные_номер телефона и тебе укажут точные координаты, вплоть до метра. Прошло ровно три недели, с того момента, когда истекающий кровью Рой пихнул ее в темноту туннеля, для того что бы Кейт благополучно избавилась от преследователей и благополучно выбралась из канализации, которая, как тогда казалось, имела миллионы вариантов путей. Герои же должны иметь хоть капельку удачи. Герои же удачливы? Бишоп ни на секунду не забывает слова, сказанные ей совсем недавно в городе ангелов. Если бы та пара знала, в какой заднице она сейчас находится. Они все время пытались поддержать ее. Хоукаю бы хотелось вернуться обратно, она даже была бы готова и дальше держать в трейлере кучу кошек, старающихся разбить либо подрать все, что попадается им на глаза. Но. Всегда есть блядское но. Никогда не получается обернуть время вспять, что-бы избежать проблем. Избежать встреч. Три недели. И две из них Кейт отчаянно пытается хоть как то найти следы Харпера. Хоть один, от которого можно было бы построить цепочку и выйти на него. На самом деле первые полторы недели Кейт, в общем-то, не паниковала, зная пунктуальность большинства своих знакомых, казалось, что ничего страшного не случится. С ленцой, Бишоп периодически просматривала базы, надеясь на какие-то знаки от парня в красном костюме. И, в общем, выходить ей удавалось только на Алую Ведьму. И черт, почему поиск выдавал ее, ибо Ванда обладала всеми, хм, женскими признаками. Неделя. Она не из тех людей, которые впадают в отчаяние, из-за проблем. Как обычно, оптимистичный настрой, шутки Клинту про пацана в красном, который якобы привиделся из-за чрезмерного употребления алкоголя, или вообще во сне. Этого хватает  ровно на несколько дней, после чего Кейт все так же не может найти Арсенала.
Фортуна не особо любит поворачиваться к ней лицом, предпочитая обратную свою сторону. Она повторяет каждый день, что не стоит в это ввязываться, что это не ее проблемы. И все так же после этого продолжает искать хоть какую-то информацию. Черт, да ей пришлось пробираться в местные морги. "Извините, вы не находили язвительного рыжего парня?" Трупы не язвят и не шутят. Конечно, все эти трюки она проворачивала в отсутствии персонала, приходя под утро полностью измотанной, выдавая шутки про бурные ночи в каком нибудь борделе Бруклина.
Готэм кажется не слишком приветливым местом, слишком темный, от него веет тревогой, однако Кейт даже не приходит в голову тут же взять билет обратно в Нью-Йорк и послать все к черту. Она обещала надавать пинков, и свое обещание сдержит. После того как ей удается узнать, совершенно немыслимым образом, от каких-то левых людей о таком прекрасном месте как Аркхэм, и о новом поступившим туда человеке, чрезмерно рыжем, ей ни разу не становится спокойнее. Это раздражает и не дает спокойно отсыпаться. Все слишком просто, она проворачивала миссии и покруче, сложнее. И опять чертово но. Происхождение которого в этот раз неизвестно.
На руках пропуск, блестящий, новый, а на самой Кейт белоснежный халат. Бишоп не любит притворяться кем либо, всегда кажется, что твое не самое крутое актерское мастерство тут же раскроют и далеко не погладят по голове. Скорее уж дадут по этой самой голове чем-то тяжелым, а с учетом направления работы Аркхэма, может даже и пропишут там.
Все мрачно, не смотря на спокойных и даже вроде приветливых (не показалось ли?) охранников, Кейт старается сохранить ледяное спокойствие, скрывая за строгими брюками и твердой поступью трясущиеся колени. Сегодня она врач. Ну хорошо, не прямо таки врач, скорее интерн. Бишоп поправляет приколотый к халату бейдж и одавая других коллег улыбкой, думает, как бы пробраться в низы лечебницы. Что как ни странно, оказывается не очень то и трудно. Поворотов много, а огромная группа будущих медиков дает возможность один раз повернуть не туда. Никто не замечает пропажи одной из многих девушек.
Коридоры кажутся бесконечными, и такими же запутанными как та канализация. Только в этот раз у нее нет карты. Не рискуя быть обнаруженной при осмотре, Кейт оставила большинство вещей в месте, где она остановилась. Бишоп чувствует себя не очень приятно, находясь в знакомом только по картам месте, да еще и практически без оружия. Охрана была бы, мягко говоря, удивленной, если бы один из интернов пришел на практику с луком. Место по соседству вот с той девушкой, с пустыми глазами, которую она прошла совсем недавно, было бы процентов на 70 обеспечено. Ну или ее бы просто вышвырнули отсюда. Поэтому по одному ножу в сапогах и все. Дурость? Конечно, но вариантов особо нет. На очередном повороте, Кейт пытается из памяти достать обрывки планировки здания, что заканчивается вполне успешно. Вход на лестницу закрыт дверью с магнитным пропуском. Бишоп прикладывает свой, и, о счастье, маленькая лампочка загорается зеленым.
Палаты больше похожи на камеры. И опять череда бесконечных одинаковых дверей. На ее счастье, Бишоп никому не попадается, но все же старается вести себя будто она тут и должна быть. Камеры никто не отменял. В таком месте просто не может не быть камер. Кейт косится на каждую дверь, надеясь в маленьком окошке увидеть рыжий всполох. На это уходит непонятно сколько времени, Кейт еще при приходе сюда начала терять счет времени. Наручные часы так же остались со всем остальным барахлом. Десятая, тридцатая, пятидесятая дверь, и вот, наконец таки она замечает парня, хоть как то отдаленно похожего на Харпера. Он совершенно не двигается, и, как бы это было не похоже на клише тупых фильмов, Роя он напоминал только внешностью. А какой бы стала тут она, наверняка под лошадиной дозой успокоительного и еще какого нибудь дерьма? Хоукай трясет головой, стараясь выкинуть глупые мысли.
Дверь легко поддается, стоит Кейт только до нее докоснуться. На этом уровне почему то нет пропусков. Может отсюда просто невозможно самостоятельно выбраться? Бишоп с опаской приближается к парню, втыкающему куда-то в стену и осторожно трогает за плечо. Совсем тихо. - Харпер, ты тут?

Кейт не любит подавленную волю. Да и кто, черт подери, вообще может принимать это? То, не понаслышке знакомое чувство, отсутствие выбора, слепое следование чему-то, как правило, совершенно нелепое, бессмысленное. Легкое манипулирование. Еще больше Кейт не любит тех, кто помогает человеку сломаться, превращая в апатическую машину, движимую в большинстве примитивными потребностями. Человек не должен быть таким, ведь именно мыслями, чувствами мы отличается от самых обычных животных? Все сводится к цикличности. Человек без рассудка — человек без воли. Кто не обладает умом, того другие обманывают, ослепляют, эксплуатируют. Тот, кто мыслит, свободен и самостоятелен. Сидящий перед ней Рой явно не свободен. Обрывочные движения, в один момент тянущийся к ней, и позже, словно вспоминая о чем-то другом, снова превращающийся в безвольную куклу. Секундные прояснения. Бишоп не хочет себе лгать, и смысла в этом особо нет. Да, ей страшно. Словно видеть лежащего бездыханным человека, которого ты пару минут назад видел одушевленно говорящим и смеющимся. Кажется, что все попытки привести Харпера в себя, заранее обречены на провал. Немного безысходности в общий котел чувств. Приходят воспоминания о рассказах Стива Роджерса и Баки Барнса. Она знает почему. Так же над ним издевались? По-моему, для обоих это закончилось не самым лучшим образом. Она знает историю только отрывками, не настолько близка к Щ.И.Т.у и всей его херне, что бы знать все в подробностях.
Рой не сопротивляется, когда Кейт помогает ему наконец таки встать на ноги. И это огромный плюс. Даже будучи с очень хорошей физической подготовкой, Бишоп вряд ли бы дотащила эту тушу до машины (арендованной, конечно же, не на свое имя и у подозрительных типов, но выбора нет?), припаркованной не очень то и близко.
Если бы она была новичком, то наверно была бы рада тому, что их никто не заметил и не преследует. На деле же это нехило так настораживает. Имея какой-то более-менее опыт, Кейт привыкла к тому, что в таких случаях самое плохое происходит именно в тот момент, когда ты переводишь дыхание с "шалость удалась" на губах.
В этот раз ей не так сложно, и, ей богу, после выхода из лечебницы, какими-то окружными путями, Бишоп клянется самой себе, что по приезду обратно, она пойдет и помолится кому только можно, за то, что сейчас она вылезла отсюда без проблем на свою задницу. Вспоминает свои недавние мысли и сбавляет обороты радости от удачного дела. Интуиция упорно подсказывает, что конец где-то совсем далеко, что-то должно произойти. 
Парень на заднем сидении так и не начинает говорить за все то время, пока машина преодолевает расстояние от Аркхэма до мотеля. Мотор перестает рычать. Последняя ночь в этом городе.

Сердце на миг пропускает удар, когда Бишоп сначала слышит звуки копошения, а после скрип открывающейся двери. Машину слегка потрясывает благодаря сбросу веса. Она автоматически вжимает до упора педаль тормоза, от чего те начинают противно визжать, но сейчас далеко не до этого.
Кейт как можно быстрее пытается отстегнуться, вылезти и добежать до лежащего посреди стоянки Роя. Кажется, есть какие-то шкалы измерения физической боли, психического состояния, и процентов на девяносто она уверена, что обе практически зашкаливают. Плевать на собственную усталость, руки уже по привычке удерживают Харпера, а со стороны они наверняка похожи на двух слишком много выпивших идиотов. Ну и что.
И в коем-то веке безразличие окружающих только играет на руку, вместо того что бы предлагать помощь и задавать вопросы, люди сторонятся, отворачиваются, работнику мотеля глубоко похеру что происходит вокруг него. Он открывает свой рот для того что бы выругаться только после того, как на полу остается несколько кровавых пятен. И кроме этого ничего, он не выставит платежеспособного клиента.
Ровно два раза лучница поворачивает ключ, для того что бы дверь открылась с помощью пинка. Руки заняты. Кейт осторожно укладывает парня на кровати, сама же спускается рядом по стене и утыкается лицом в колени. Всего немного, даже ее стальные нервы дают сбой, это страшно. Просидев в тишине еще пару минут, девушка устало трек виски и встает со своего места, что бы сделать несколько шагов в тесной комнате.
Грязная одежда валяется где-то рядом, пока она сама в это же время льет на этого самого обладателя одежды вроде даже теплую воду, что странно для такого херового мотеля. Скорее она не удивилась бы ледяной воде с примесью, какой нибудь грязи, но нет, чистая теплая вода.
Голос не похож на тот, который лучница слышала в первый раз. Она проводит по рыжим мокрым волосам и, прикрыв глаза, медленно выдыхает, надеясь, что ее разум не играет с ней, что вопрос действительно прозвучал, а не из ниоткуда возник у нее в голове. Глупый смешок.
- По зову сердца. И нет, хвоста не было.

Лучница не отнимает руку и спустя минуту, все еще пытаясь убедиться в реальности происходящего. Практически впервые в жизни, не считая давних событий, когда она еще даже ни разу лук в руках то не держала, Бишоп действительно сомневается что все это может оказаться иллюзией, кошмарным сном. Но в снах ты не чувствуешь усталость всего тела, вообще физически ничего не чувствуешь, на то сон и есть сон. Реальность нереалистична. Вещи, которые выглядят слишком натянуто и банально, словно сюжет низкобюджетного фильма, зато прекрасная атмосфера в виде грязной комнаты.
Кейт снова мотает головой, самый легкий способ хоть ненадолго выкинуть ненужные мысли, въевшиеся в сознание как корни сорняков. Ненадолго. Но между тем, есть хоть маленький перерыв взглянуть на ситуацию со стороны относительно адекватного человека, а не девчонки, не понимающей как она вообще оказалась в такой ситуации. Она как потеряный зверек, оказавшийся в незнакомой обстановке. Оставаться тут нельзя, это бесспорно. Жизнь такая штука, что если что-то идет слишком просто, значит, ты либо на деле находишься в такой заднице, что это кажется действительно пугающим, но пока что незаметно, либо... Да какое к черту либо, по сути, всегда все так и получается, других вариантов нет. Слишком пессимистично, но в конечном итоге более чем реалистично.
Она не знает, что ответить на его слова. Нет, правда, напоминать в очередной раз о том, что она оставила его вместе с головорезами в канализации не хочется. А в остальном ей самой бы разобраться, но состояние Харпера как бы намекает, что в лечебнице он был уж точно не на отдыхе. Поэтому Кейт молчит. Наверно, Бартон бы сейчас пошутил бы вроде "Да наконец-таки она замолчала". Или нет. Вообще не та ситуация что бы шутить.
Закусывает губу, думая, сказать правду или нет. Вроде такой простой вопрос, но огорчать парня, что они до сих пор в пределах Готэма, не хочется. Ну и черт с ним, мало ли чего ей не хочется. Он же должен знать, оставлять человека в неведение не самая лучшая затея.
- Один из мотелей Готэма. Вроде как тут есть много заброшенных зданий, но черт, на самом деле я не представляю, что делать. То есть... - Кейт делает паузу, - Наверно не самая лучшая идея оставаться тут, я имею в виду, надо вернуться в Нью-Йорк, или хоть куда нибудь, подальше от этого места. Она сбивается, повторяет слова по несколько раз, что совсем не похоже на Кейт.
Руки совсем чуть-чуть отдают болью, когда Харпер сжимает их сильнее, чем следовало бы. Она не пытается ослабить хватку, снова внимательно вслушиваясь в каждое слово. Второй раз Кейт его не бросит, хватило уже. Все. Стоп. Она его в это болото затащила (пусть даже неосознанно) - она и вытащит. Или хотя бы постарается, но уж точно не оставит одного. Странная ответственность за человека, которого она знает совсем недолго, но, может, совесть не позволяет сделать по-другому. Кейт слабо качает головой.
- Думаю, я сама могу решить, хочу остаться или нет. В любом случае, вдвоем выбираться проще, не так ли? Бишоп помогает парню выбраться из ванной и отворачивается, когда тот натягивает свои вещи. Совсем нет предположений, что будет дальше.

Это слишком похоже на бесполезный спор, когда каждый заранее знает, что он все равно не уступит. Кейт ни за что не уйдет. Вроде уже как установка для самой себя. Без помощи Харпер не останется. Слабоумие и отвага. Понимает, что закончится, может весьма и весьма плохо, но Хоукай была бы не Хоукай, если просто так взяла бы и свалила из-за трудностей.
Она выходит в комнату всего на пару мгновений раньше, чем парень. Все это время она пытается поймать ускользающие мысли о том, что нужно делать дальше. И ведь действительно вариантов совсем нет. Все это вкупе опять заставляет терять контроль и возвращаться к отправной точке. Безысходность. Что может быть хуже? Мы бежим по лабиринту своего сознания в поисках выхода, но его нет. Это замкнутый круг, в который заковывает потерянная надежда. Боль и ненависть к судьбе рондообразно проходят по телу, усиливаясь с каждой новой волной. Мы осознаём, что ничего нельзя сделать, но не можем смириться с этим. Пытаемся бороться, разбивая руки в кровь об ненавистные стены, которые преграждают путь к спасению. Разрываемся на части от накопленных эмоций. Хочется кричать, метаться из угла в угол, проклиная весь мир. Мы теряем веру в лучшее, в людей, в себя. Ненавидим за слабость и готовы принести величайшие жертвы ради выхода. Но его нет, просто нет.
У нее нет причин не верить парню в том, что они не успеют добраться. Похоже, что он знает о чем говорит. Каждые действия сопровождаются, каким-то внутренним порывом. И в следующий момент, Кейт гладит Роя по плечу, давая понять что он вовсе не обязан один справляться со своими внутренними демонами. Молча.
Все действия до сих пор выглядят искусственно, словно кадры. Вот она садится на кровать, а Рой одним движением ломает обстановку номера, срывая шнуры со штор. Какого-то черта перетягивает себе руку. Она упрямо поджимает губы, вроде бы так легко понять, что Кейт не уйдет, но Харпер упорно продолжает прогонять ее, дабы остаться в одиночестве.
- Я даже почти соглашусь с твоим планом, но черт, Харпер, я тебя не брошу. Ей  удается сказать это твердо, голос не срывается на какое-то пищание даже в конце. И снова. Слабоумие и отвага.

Кейт понимает, что сейчас она не отказалась бы от пары глотков чего нибудь горячительного. Почему-то люди часто идут на поводу у собственных заблуждений, и одно из них гласит, будто приличная доза алкоголя — верный способ забыть о несчастьях и бедах, особенно о тех, которые нельзя никак исправить и нужно только пережить. Увы, подобное забвение не длится дольше одной ночи (если только эта ночь не заканчивается белой горячкой и продолжительным визитом в приют для умалишенных). Особая злая ирония ситуации заключается в том, что, даже пробудившись утром с провалами в памяти, искавший забвения первым делом пытается вспомнить, где он находится, как сюда попал, что и с кем вчера пил и по какому поводу. Разумеется, в отличие от первых двух-трех вопросов последний оказывается самым простым и доступным, и вышеупомянутый с огорчением вспоминает, что пил как раз для того, чтобы забыть. В конце концов, алкоголь или тот же табак хороши или плохи - последнее зависит от точки зрения - тем, что они, бесспорно, представляют собою успокаивающее средство, которым не следует пренебрегать, особенно, когда надо сохранять трезвость мышления.
Рой продолжает с ней спорить, и Кейт это начинает порядком раздражать. Лучница, конечно, считала что в данном случае она более права. Но она не продолжает развивать весь этот бред. Тем более, когда она привяжет Харпера к чему-то крепкому, выгнать ее он уже не сможет.
Она в миллионный раз за этот день вспоминает саму себя. Одному быть страшно. Чтобы не было страшно, мы поддерживаем друг друга и идём вперёд. Люди не меняются и когда они снова выходят за пределы мотеля. Все так же мужчина за стойкой администратора, без мысленного процесса на лице, смотрит в экран старого телевизора. Кейт не пытается понять что идет, да оно и не имеет значения. Продолжают лениво потягивать колу три девушки, попутно обмениваясь несколькими фразами, но так же, не отвлекаясь от своих телефонов. Сама же Бишоп практически не обращает на них внимания, следя за тем, что бы идущий впереди нее парень не совершил очередную попытку свалиться на пол.
Дом в темноте напоминает реквизит ужастика, и Кейт соврет, если скажет что неприятные чувства ни разу ее не коснулись. Те же редкие шорохи, пусть даже и немного, но заставляют мурашкам бежать по телу. Она себя накручивает.
Связывать парня получается на редкость легко, видимо мышечная память все еще в состоянии повторить узлы, когда-то выученные, будучи герлскаутом. И только отойдя на безопасное расстояние, Бишоп, чувствую себя чертовым попугаем, говорит, поджав губы.
- Я остаюсь.