Prison Break
Dante, Mickey Milkovich
В любой тюрьме есть два основных занятия для досуга: планирование побега и планирование бунта. А одно другому не мешает. Даже малолетним преступникам в тюрьме для малолетних преступников.
yellowcross |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » yellowcross » NEVERLAND ~ архив отыгрышей » Prison Break
Prison Break
Dante, Mickey Milkovich
В любой тюрьме есть два основных занятия для досуга: планирование побега и планирование бунта. А одно другому не мешает. Даже малолетним преступникам в тюрьме для малолетних преступников.
Данте лежит на спине и смотрит в потолок. Потолок белый. Не белый-белый, как, скажем, в психушках и дорогущих клиниках его родного города, а такой... просто белый. В одном из углов он даже замечает здоровенного паука. Хотя, не исключено, что он является лишь плодом его больного воображения, все-таки этот представитель подрастающего поколения достаточно долго пробыл здесь, чтобы не быть уверенным в собственном зрении. Потолок белый, а стены - серые. Визуально это сужает комнату раза в два. Или стены просто начали давить на него всей своей серой массой. Данте с удовольствием пожал бы местному дизайнеру... ммм... шею.
- Выходи, - доносится из-за двери, когда он только решает перевернуться на живот и посмотреть на подушку.
Подушка, кстати, гораздо интереснее потолка - на ней хотя бы есть складочки. При богатом воображении, которым подросток, признаться без ложной скромности, снабжен в достатке, это открывает интересные перспективы.
- Мам, - саркастично бормочет нефилим, - ну еще пять минуток.
Охранник, - парню не видно, но он может поклясться, - презрительно кривится. Идиоты. Почему вокруг столько идиотов? Человек, не лишенный чувства юмора, оценил бы шутку - Данте лежит в тюремной камере и просит мамочку дать ему еще пару минуток. Такой привет из детства. Это же смешно. Или нет?
Не дождавшись никакой реакции, он закатывает глаза, поднимается, расправляет складочки на безвкусной черной робе и плетется к дверям. Очередная прогулка хоть и не входила в его планы, не может быть пропущена - не так часто заключенных выпускают «в люди». Хотя «в люди» - громко сказано. Его просто переселяют в новую «квартиру».
Данте идет по коридору, разглядывая решётки соседних камер и размахивая рукой. В такие моменты он чувствует себя английской королевой, про которую читал когда-то давно, - в прошлой жизни, наверное, - в энциклопедии. Хотя, может быть, это было не так давно, как кажется - в тюрьме время ползет немного медленнее, чем обычно. Казалось бы, за столько времени, проведенном вдалеке от родины, можно привыкнуть, но желание оказаться снова на свободе было слишком велико.
Данте переступает порог камеры с неохотой и даже толчком в спину со стороны этого никчёмного надзирателя, которому он только что с превеликим удовольствием показал фак. Руки бы ему поотрывать. Не Данте. Надзирателю, которому он бы с огромным удовольствием если бы не переломал все кости, то точно бы убил. С одной стороны, к этому надсмотрщику можно было подлизаться, чтоб его вообще оставили на месте, но хороших отношений Данте с ним не имел, как и с большей частью персонала тюрьмы. Да и как-то не стремился, честно говоря.
По несчастным обстоятельствам (а это и правда было несчастное обстоятельство) его пересилили. К новому другу. Нет, не так - сопернику.
- Как дела? - интересуется Данте налегке у своего нового сокамерника и вальяжно опускается на свободную кровать, а охранник не сводит с него настороженного взгляда, но пока не двигается с места, словно в зоопарке наблюдая за разумными приматами в клетке. Между прочим, этот взгляд ущемляет достоинство и чувство собственной важности подростка.
Отредактировано Dante (2015-07-08 05:10:15)
Попасть за решетку из-за сраного "Сникерса" — это фейл. Это такой фейл, что исправлять его пришлось с первого дня в тюрьме, где такое мелкое попадалово — знак идиота и слабака, которого можно ломануть. В первый день он сошелся с приятелем Игги, которого и сам знал еще по району. Приятеля звали Крузом, пока тот был на свободе, а Мик — совсем мелким, его не пускали с ним и Игги даже стены баллончиком разрисовывать. И на малолетку у Круза, водившегося с арийцами, была уже вторая ходка. Авторитет дохуя.
Авторитет дохуя обфыркал всего Микки и, хоть и похлопал по плечу, пустив за свой стол, смотрел слишком внимательно. Гребаный "Сникерс" вставал поперек горла, пулевое ранение за дурацкий шоколадный батончик тоже не спасало. Микки нужно было оперативно поставиться, чтобы в ближайшую неделю не оказаться мальчиком для битья.
Сокамерник Микки, Джейк, в первую же ночь ревел в подушку и звал мамочку. Ушлепок мешал спать. Во вторую ночь — тоже.
А арийцы как раз держали кухню.
— Возьмем моего пацана на дежурство? — Микки пихнул в спину маменькиного сынка так, чтобы тот попал в круг из совершенно белого несовершеннолетнего мусора на тюремном дворе.
Он усмехнулся совершенно погано и авторитетно пихнул Джейка под ребра.
Пацан как раз таки был из приличного района Чикаго, ходил в какую-то частную школу. Об этом Мику он рассказал как раз, прорыдавшись по мамочке, в третью ночь. Задружился с плохим парнем с соседнего района, плохой парень же бессовестно хранил кучу травы в комнате правильного мальчика Джейка.
"Пидор", — подумал Микки и сощурил глаза.
На утро на дежурстве по кухне правильного мальчика Джейка пустили по кругу. Микки принимал активное участие, даром, что за тюремными стенами предпочитал пассивное. Но тюрьма — такое дело. Или трахаешь ты, или опускают тебя.
Через неделю правильный мальчик Джейк отчаянно пытался напасть в столовой на охранника. Отправился в одиночку. Микки в камере в одну каску было зашибись как неплохо.
***
По мнению Микки в тюрьме было в принципе нормально. Кормежка трижды в день, прогулки, курануть есть где — когда тусуешься с правильными пацанами. Круз к своему слушанию по УДО обещал еще и самогона достать. Отлично. По-королевски. И год всего сидеть.
Микки не звал мамочку и не скучал по дому. Да по чему там было, блин, скучать? По вечно бухому папаше и дибилоидам-брательникам? Единственное, его беспокоила Мэнди — пока Мика не было, хер знает, что с дурочкой могло случиться. Бате насрать, кого колотить.
Ну и немного скучал по вылазкам в подсобку магазинчика Кэша. По хорошему траху в строгом режиме сложно не скучать, когда тут возраст гормонального взрыва.
— Милкович! — услышал Микки голос бугая Лесли, надзирателя, который по уровню умственного развития напоминал Мику комбинацию из собственных брательников. — С соседом новым знакомься.
Микки приподнялся на койке на локтях, окинул быстрым взглядом пацана, которого загнали в его камеру. Вот и закончилось хреново уединение. Не долго фраер танцевал.
— Ну хоть белый, а не хренов нигер, — пробурчал Микки, выпрямляясь и спуская ноги с койки. Вопрос про дела он, само собой, игнорировал. — Мик. Ограбление.
Он выразительно поднял брови и протянул пацану руку для рукопожатия. Белый и не похож на щуплого задохлика-задрота. Мало ли нормальный кент?
А знаете, потихоньку коротая срок в тюремной камере, Данте понял, что это то самое место, где всегда нужно держать ухо востро. Здесь в редких случаях можно отыскать себе друга, а вот нажить врага - просто за милую душу. С устоями и характером ЭТОГО подростка - конфликтов вообще было не избежать, как-то даже было неудивительно, что псом, готовым разодрать нефилиму глотку в кровь, стоит ему только повернуться к ним спиной или оступиться, был если и не каждый второй, то просто пиздец как много. И совсем неважно, кем являлись другие заключенные: новичками или бывалыми, забитыми тихонями и нытиками или бунтарями. Однажды, даже человек, с которым он имел честь корешиться, попытался его трахнуть под предлогом "помоги ближнему своему". Ключевое слово здесь - "попытался". Потому что за эту совсем нескромную попытку тот получил в ебальник хорошего такого леща и больше не смел к нему приближаться. И дело было даже не в том, что он такой обалденно крутой, а в том, насколько круто он умеет за себя постоять. Условия, в которых он жил с семилетнего возраста, обязывали быть твёрдым и стойким, учили никому не подлизывать зад и запросто никому так с ходу не доверять.
Вот, например, поговорка "держи друзей близко, а врагов ещё ближе" - для него давно стало пустым набором непонятных букв, которые почему-то хотели донести до Данте одно, но ему неоднократно уже выдалось доказать обратное. Впрочем, начинать новое знакомство так, чтобы впоследствии приходилось сокамерника терпеть, скрипя душой, и спать на пару часов меньше во избежание незапланированной смерти от удушья подушкой... Ох, пора уж задушить своё воображение, рукоплещущее красочностью и отсутствием здравого смысла в мозговом проигрывателе с целой ордой... нет, не тараканов. Ядовитых каракурт.
Вдруг с этим пацаном они даже общий язык отыскать смогут?
- Данте, - отзывается он, в ответ протягивая руку вперёд и некрепко сжимая чужую ладонь. Называть причину, по которой он прозябал здесь срок, Данте не торопился. Скорее всего, объяснить её или обозвать каким-то определённым словом, в принципе, не выйдет в силу поистине непредвиденных обстоятельств. Убийство для него - больная тема, и нечего ворошить то, чего он не совершал. С ним поступили несправедливо, но жаловаться на это со всех ног парень не рвался. Выход один - идти окольным путём, - меня повязали во время угона медицинского лайнера с тремя старушками на борту.
И нет, ограничить себя только четырьмя буквами - _у_г_о_н_ - нефилим тоже не смог. Наверное, если бы ему было, что сказать - он бы сейчас столько не говорил. Просто, как известно, галстуки, шнурки и язык всегда развязываются в самый неподходящий момент, но Данте совершенно не парился по этому поводу. Его словесное недержание настолько велико, что оно концентрируется на кончике языка и требует немедленного выпуска наружу. Правда, вот о том, насколько эти три счастливые дамы могли расстроится поимке "обаятельного преступника", который вот-вот увёз бы их троих в светлое будущее, он всё-таки решил не добавлять. Шутки шутками, а перспектива провести с ещё одним недоброжелателем его сортирного юмора в одной камере душу не грела. С какой стороны не взгляни.
- Кстати. Мало того, что не черножопый, так ещё и не итальянец, если что, - на всякий случай говорит Данте и делает совсем короткую паузу перед тем, как продолжить, - и как в этом блоке живётся? - с жёстким матрасом, из которого торчали пружины, он уже познакомился. Оглядевшись вокруг, он также подметил в маленьком помещении напольный туалет с обшарпанной раковиной неподалёку. Взгляд снова метнулся к решёткам: одну проблему всё же стоило решить. Радикальным методом.
- Съеби уже отсюда, не видишь мы разговариваем?
Вот и всё. В ответ его всего-лишь назвали пиздюком и пригрозили надавать по шее, но всё-таки отчалили совершать обход.
Отредактировано Dante (2015-07-09 04:21:03)
Микки руку пожал крепко. Микки полумер не знал.
— Данте, — повторил он. — Погоняло? Или предкам тебя сразу не жалко было?
Он ухмыльнулся. Медицинский лайнер — это заебись. Это не сраный "Сникерс", за который Микки еще и пулю словил. Конечно, где-то смутно он догадывался о том, что Кэш тогда пушку вытащил далеко не из-за гребаной шоколадки, раньше-то ведь как-то ссал курок спустить. Но в целом выходило именно так. Что для копов, что для пацанов на малолетке.
Медицинский лайнер — это заебись, но только если не гонево. Чувака этого на своей Южной стороне Микки не видел. Значит, тот был или с другой части Чикаго, или с другого края Иллинойса вообще. Поразительное дело, но на нары отправлялись не одни лишь чуваки с Южной стороны. Если гонево, тут прошарят быстро. И также быстро могут вилкой в глаз дать, несмотря на то, что они тут пластиковые. Если не гонево — вообще отлично, подфартило с нормальным кентом.
Микки сцепил перед собой пальцы в замок, выставляя вперед татуировки, которые таким образом переплетались неправильным набором букв.
— Живется как везде, — ответил Микки. — Жрать, сраная учеба и трудотерапия, жрать, прогулки во дворе, жрать, а вот и свет погасили. Блок как блок. Но тут такое дело, мужик, — он выразительно поднял брови. — Зовешь ночами мамочку — запихну носок в глотку. Храпишь — та же хуйня. Покушаешься на мои вещи — жрешь обеды со стеклом или вообще через трубочку. Пробуешь подкатить яйца — яйца я же тебе и оторву. Ничего личного.
Микки развел руками в стороны. Прошлому сокамернику надо было тоже высказать много хорошего сразу, нытиков Микки пиздец как не любил. Правил он придумать мог еще дофига, а выполнять угрозы ему было бы совсем не в падлу, но кент по-прежнему мог быть нормальным. Да и на задохлика, которого одной левой положить можно, тоже не походил. У Микки, конечно, чувство самосохранения отлично давилось старым добрым батиным еще "ни хуя никто не рискнет связываться с Милковичами хоть дома, хоть за решеткой" и личным гонором, но пока не дергали его, он обычно не дергался лишний раз. Потому что нахрена?
— Короче, если не будешь страдать херней — мы можем стать лучшими корешами на остаток срока, — добавил он, откидываясь спиной к стене. — Тебе, кстати, сколько мотать?
Самому Мику дали год, часть из которого он благополучно промотал уже с пулевым в лазарете. А на оставшуюся надзиратели упорно угрожали карцером. Доугрожаются еще, мать их.
Данте недовольно поджал губы. Тема родителей была его самой "больной". При любом удобном и неудобном случае он тут же затыкал собеседника, и словом он делал или кулаком - для него было не важно. Вот и сейчас, "закусив" не по-детски, парень решил, что обязательно набьёт морду этому говнюку, как только появится превосходный шанс, если тот всё-таки не угомонится. К тому же, своё имя он, на удивление, любил и даже гордился им, а на мнение остальных ему, откровенно говоря, поебать. Что-то не нравится - пиздуй в окно. Он даже с удовольствием поможет. Это касалось и перечисленных условий существования с новым знакомым в одной камере. Нет, Данте явно не относился к тому типу подростков, что любят распускать нюни, но если ему придётся давать отпор, то неужели переломить кому-то череп для него будет слабо? Заодно и проверить сможет, так ли это просто - кого-то убить.
- Да, я всё понял, - Данте сделал рожу кирпичом и покивал, - но... Моя койка - это моё личное пространство. Жру, сру и сплю я тогда, когда захочу, и меня совершенно не ебёт, чем ты будешь заниматься в своём сферическом вакууме. Хоть со стенкой трахайся. Твои проблемы - не мои проблемы. Я просто буду делать вид, что мне плевать и обещаю никому не рассказывать о твоих фетишах.
А если ещё раз укажет, чем Данте имеет право заниматься, а чем нет - познакомится с прабабушкой раньше, чем успеет подумать об этом. Потому что под других он никогда не прогибался и вряд ли пойдёт на уступки. Это, пожалуй, был первый раз, когда он по-крупному куда-то залетел. Причём "залетел" чуть ли не в прямом смысле этого слова. В чужом городе, в совершенно незнакомой ему стране.... А вот отсутствию секса Данте пока не печалился. Натрахается ещё вдоволь. Как только выйдет отсюда - обязательно натрахается. Или что, все прям поголовно голубеют в этих условиях? Нет, наверное, руководству колонии это бы даже в некотором смысле упрощало задачу. Типа, удовлетворённый зэк-малолетка меньше проблем доставляет.
Данте про себя усмехнулся. Нет уж, к нему лезть в штаны он точно не станет.
- Вот теперь я точно уверен, что мы станем хорошими друзьями.
Данте откликнулся на кровать и устало прикрыл глаза. Сосед его не из робкого десятка, что, впрочем, наоборот было хорошим ознаменованием для его личного дальнейшего плана, идею которого он вынашивал уже пару недель, но всё не знал, как провернуть это благородное дело.
- Недолго, - весьма расплывчатый ответ. Не то действительно недолго, не то снова ускользает от ответа, не то просто без задней чуть не ляпнул лишнего. Главное, что этого не слышали надзиратели, - не переживай, знакомы мы будем недолго. Может, месяц или два осталось. А тебе?
Сигареты было не достать. Нет, конечно, багры, охраняющие блок, да и санитары, изредка захаживающие туда, если кто-то из заключенных жаловался на здоровье, могли пронести сигареты и даже что пожрать, но ценник возрастал из очень высокого, но, тем не менее, уж привычного на зоне, до просто заоблачного.
- Хэй, Микки, - он подкрался к койке своего соседа совсем тихо. С их первого разговора прошло вот уже несколько дней. Двое, северных на характер, пацана до сих пор друг друга не убили - это, как минимум, очень хорошо. Как максимум, они вроде даже относительно подружились, - чувак, есть чё закурить?
Отредактировано Dante (2015-07-24 05:38:24)
— Мне год накинули, — пожал плечами Микки.
Так что, не Данте первый, не Данте последний. Но вот ведь везет человеку — пара месяцев и на свободе. Микки подозревал, что самому ему скоро такой офигительный опыт начнет надоедать. Но с сокамерником, если он не покажет себя в первые же дни последним сосунком, стоило и правда нормальную коммуникацию поддерживать. Как минимум — не лезть, если к тебе не лезут. На это мозга у Мика бы хватило. Наверное.
***
— Че, подружка приходила? — ухмыльнулся Круз, приваливаясь спиной к сетчатому забору рядом с Миком.
Внутренне его аж передернуло. Подружка, блять. Конечно. И ебнуло же Галлагеру в голову к нему на свиданку припереться. Как вообще пустили — не понятно. Впрочем, мало ли кому придурошный за это отсасывал? Не его это дело. Главное, чтобы больше не притаскивался: тут вон одного не такого взгляда достаточно, чтобы по роже огрести и потерять все свои позиции. А этот, блять, лапами своими в стекла упирается, понимаешь ли. Будто не на Южной Стороне вырос.
— Да кент с района, — отозвался Микки с безразличием, складывая руки на груди. — За дела перетереть надо было. И бабла подкинул.
После этой дебильной свиданки у Микки руки так и чесались кому-нибудь как раз по роже съездить. Только возможность запороть себе УДО в перспективе и останавливала. Едва-едва останавливала, на самом деле морально-то он к тому, чтобы год чалиться подготовился. Но кто откажется свалить с зоны пораньше? Вот именно что.
Круз покачал головой. Ясно, мол. Вопрос снят. Кент так кент. Микки отлепился от решетки, развернулся, глянул на проход, где только надзиратели у входа и торчали. Сраное УДО — возможность съебать отсюда домой, к брательникам, приставке и вседозволенности буквально через полгода. Там — свои родные ебеня, сигарет и пива можно просто дернуть у Кэша.
Ну и придурошный, вообще-то, отлично трахался.
***
— Не исключено, — отозвался Микки, на момент напрягшись.
Ни хера ему не нравилось, когда к нему вот так в замкнутом помещении подкрадывались. Он приподнялся на локтях, глянул с прищуром на сокамерника.
Нет, чуваком он был вроде как адекватным. Действительно — не лез и жить не мешал. И даже не бесил какими-то аспектами. Вот самой большой проблемой было бы именно это. Если Мика кто-то бесил, кукушка отъезжать в сторону начинала достаточно быстро.
Сигареты-то у него были, но будучи нехилой тюремной валютой, под "перекурить в ночи с сокамерником" не подписывались. Не лучшие кореша, все-таки.
— Короче, зависит от того, насколько сильно ты, чувак, хочешь курить, — тихо добавил Микки. — И чего готов променять на пару затяг.
Вы здесь » yellowcross » NEVERLAND ~ архив отыгрышей » Prison Break