Из окна открывался без преувеличения потрясающий вид на земной шар, такой яркий, красивый, живой и невероятно притягательный, и, будь у Джейсона чуть больше времени, он позволил бы себе пару минут спокойного созерцания этой картины, такой умиротворяющей, если верить многим поэтам и писателям, которые, как это ни смешно, видели Землю со стороны лишь на цветных фотографиях. Отсюда Земля казалась такой большой, такой спокойной, так неизменной; отсюда создавалось впечатление, что она останется такой навсегда. Но чтобы так думать, надо либо прилететь с какого-нибудь Криптона, либо быть полным идиотом, неспособным связать два события в одну картину. Тодд не подходил ни в первую категорию, ни во вторую; нет, он, конечно, не был Бэтменом, способным оценить всю картину в целом за несколько секунд, но он мог видеть чуть дальше своего носа. А дальше его носа парню виделся откровенный и бесповоротный пиздец. Но лучше обо всем по порядку.

***
Итак, все началось со смерти Джокера. Вернее, началось все с другой смерти, даже больше, уничтожения сверкающего своими небоскребами Метрополиса, но настоящие проблемы появились тогда, когда Супермен, этот вечно уравновешенный, добрый до оскомины, правильный и честный защитник слабых в синем трико и с красным плащом, вырвал сердце у гребанного психопата прямо на глазах у Брюса. Тодд давно признался себе, что он далеко не хороший человек, и уже даже не стеснялся того, что какая-то его часть почти завидовала Кларку Кенту, который сделал то, право на что отобрали у него — Джейсона; правда все же мысль о том, какую цену криптонцу пришлось заплатить за то, чтобы получить роль в этой драме, немного отрезвляла парня, напоминая, что у медали всегда две стороны. Или все же три? Трагедия, потери, горе — с одной стороны; открытые глаза на правду жизни, осознание, принятие — с другой. А решение что-то изменить — чем в итоге стало оно? Похоже, ребром медали. Или, быть может, монеты? Как у Двуликого. Хотя так или иначе, суть не в философии выбора, а в мысли о том, что начинающееся трагедией редко когда заканчивается чем-то светлым. Так и здесь — ситуация, вылившаяся в конфликт мнений двух отцов-основателей Лиги, двух столпов геройского сообщества, стала нарастать, будто снежный ком, летящий вниз по горному склону, и постепенно весь мир начал делиться на согласных и нет с новой мировой политикой, которую вознамерился установить Супермен на Земле для, как он говорил, защиты мира и невинных жизней. И Джейсон неожиданно для себя оказался среди тех, кто встал на сторону Кларка, причем резон этому был далеко не в не самых теплых отношениях с бэт-семьей или каких-то прошлых обидах на Брюса. Здесь лучше всего подходит фраза «потому что я могу».

***
Тодд прерывает свое секундное замешательство и твердым, уверенным шагом направляется к залу с телепортом — его единственной возможностью попасть на Землю в своем нормальном агрегатном состоянии, а не обугленной головешкой после прохождения верхних слоев атмосферы планеты. Не учи его Брюс налету схватывать все новое, особенно какую-то новую обстановку, мелочи и детали, карты и планы, парень бы, наверно, до сих пор бы путался во всех этих уровнях, площадках, залах и коридорах, понастроенных для нужд Лиги Справедливости; это Грейсон был привычен к местному интерьеру, а Джейсон, будучи тут раз всего третий, наверно, до сих пор по сто раз думал, прежде чем войти в новую дверь, искренне надеясь, что не наткнется когда-нибудь на что-нибудь типа подвала Синей Бороды.
Тем временем шальная мысль о первом из Робинов противной рыбьей костью мазнула по горлу.

***
Когда только начались первые толки о том, что теперь планируется устроить, на какие новые меры пойдет Супермен, Джейсон не обращал на это внимания. Он не был героем, не был злодеем, а был сам по себе, и его все это устраивало. Да, трагедия Метрополиса потрясла весь мир, однако мертвые остаются мертвыми, а живым нужно что-то дальше делать со своей жизнью, и Тодд вполне успешно первые пару-тройку месяцев оставался совершенно безучастным к происходящему. До известных событий при попытке Супермена перевезти пациентов из Аркхэма на, как потом узнал Джейсон, остров Страйкера; если точнее, то до смерти Ричарда. Нет, Колпак не был приличным семьянином, да более того, вся его «семья» косо смотрела на парня, что, в общем, колыхало его чуть меньше, чем бриз слона, но все же такие вещи мимо него пройти уже не смогли. И он пошел к Брюсу. А когда пулей вылетел из особняка, матеря и себя, и Уэйна, и вообще весь свет, за то, что допустил слабость, попытавшись поддержать человека, который эту чертову поддержку всегда отвергал, Тодд уже понимал, что оставаться в стороне от происходящего получится лишь в том случае, если ты будешь мертв, и то ты, скорее всего, станешь какой-нибудь совершенно нелепой причиной совершенно нелепого конфликта.
И тогда Колпак начал наблюдать.
Казалось бы, мир меняется, делится на две фракции, рушится и строится заново, значит, тебе нужно взвесить все, принять обдуманное, твердое, единственно верное решение; Тодд же решил, что он знает все лучше всех. И, что закономерно, ошибся, хотя понял это не сразу. Тогда, когда он впервые сам связался с Дэмианом, который как раз перекочевал под крыло Супермена, когда будничным тоном поинтересовался, не нужна ли им там квалифицированная помощь с грязью на улицах Готэма, пока Бэтмен ушел в подполье и строит какие-то непонятные планы... тогда парень думал, что он выбрал верную сторону. Но тогда он еще не знал некоторых нюансов, которые нес за собой устанавливаемый Кларком режим, а знал лишь то, что наконец-то супергеройское сообщество поняло, что порой единственно верный способ остановить зло — это избавиться от него раз и навсегда; тогда Джейсон еще не знал, что скоро ко злу будут приравнены все, кто посмеет сказать «нет» большому бойскауту в синем.

***
Панель управления телепортом выглядела так, словно сошла с экранов какого-то суперсовременного sci-fi фильма, и не то, что Джейсон не был способен с ней разобраться, но в итоге это должно было занять чуть больше времени, чем это уходило у того же Киборга. Отгоняя от себя мысль о том, что хорошо быть Виктором, когда вокруг тебя одна техника, Тодд признается себе, что вообще не жалует технику, которая в управлении сложнее микроволновки, а после со вздохом берется вспоминать, что Виктор рассказывал об устройстве телепорта.
У него мало времени, нужно думать быстрее. И двигаться тише. Вряд ли Супермену понравится дезертир, решивший распрощаться с Режимом так рано, еще, считай, до того, как тот установился. Это явно не добавит новой системе голосов электората.

***
По бороде все пошло в тот момент, когда в Готэме полноправно начали властвовать ребята, иначе как фашистами которых Тодд назвать не мог. Он не был ангелом, да, но эти мрази в форме Режима вели себя настолько вседозволенно, прикрываясь новыми законами и широкой спиной своего хозяина, что хотелось придушить каждого из них собственноручно. Они просто превращали Готэм, и без того мрачный и гнетущий, в тюрьму под открытым небом, притесняя полицию, притесняя оставшихся на улицах героев, запугивая мирных жителей. А Кларк, казалось, ничего этого не видел, хотя этот ублюдок в сине-красном обладал суперзрением. И Джейсон начинал беситься, закипать, все хуже и хуже скрывая ненависть к режимным полицейским, в то же время начиная выказывать лояльность старому полицейскому департаменту города; конечно, тайно. И постепенно, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцев, Джейсон начал понимать, что тогда, когда он вышел с Дэмианом на связь, когда сказал, что видит отличной идеей поддержку начинания Супермена, он крупно облажался. Наверно даже крупнее, чем когда умер.
С этим нужно было срочно что-то делать.

***
Сейчас время поджимало как никогда; Тодду, никогда особо не бывшему параноиком, но привыкшему считать, что опасность за каждым углом, казалось, что вот-вот еще секунда, и его обязательно сцапает если не Супермен, то его чокнутая подружка, словно заведенная поддерживающая каждое его слово. К сожалению или к счастью, в итоге Джейсон оказался прав лишь наполовину. Впрочем, легкие, почти едва слышные, шаги тоже не предвещали ничего хорошего, и если пронесет, то как минимум придется придумать себе очень хорошее оправдание на случай, если его спросят, какого хрена он тут трется. Пока же парень даже не обернулся, делая вид, что все нормально, все и должно быть так, надеясь, что Дэмиан, чьи шаги Тодд узнавал безошибочно, либо пройдет мимо, как всегда не удостоив его и взглядом, либо просто посчитает ниже своего достоинства общаться с Колпаком.
Хотя это вряд ли. Их братские отношения как-то не очень вовремя начали налаживаться на фоне общей ненависти к преступникам и чрезмерной жестокости в методах.

Джейсон ненавидел ошибаться, словно это был какой-то комплекс, оставшийся ему в подарок от времен бытности сайдкиком величайшего детектива современности, но сейчас ему вдруг адски захотелось, чтобы его догадка о принадлежности шагов оказалась неверной. Полцарства за ошибку. Но самодовольный, насмешливый голос младшего Уэйна врезался в перепонки, словно острая сталь бэтаранга, которыми мелкий любил разбрасываться также активно, как и сам Тодд когда-то, ехидно, как и сам мальчишка, тыкая парня носом в то, что наверно впервые в своей жизни он прав на безоговорочные 100%. Черт, если честно, в свете последних событий парень скорее с радостью бы рассказал о своём плане побега Супермену, нежели попытался объяснить Дэмиану, почему их постепенно начавшие налаживаться - если можно применить это слово - "братские" отношения снова летят в бездну с легкого пинка обстоятельств.

Что значит "свете последних событий"? Нет, на самом деле это никак не относится к мировой революции, правлению инопланетянина и прочим глобальным свершениям. Нет. Все проще. Это все между двумя людьми, которые должны называться семьей, но на самом деле с трудом раньше могли находиться в одной комнате без опаски того, что один попытается убить другого. Раньше. Раньше и трава была зеленее. И вся эта болтология, все эти попытки оправдать потраченные на бессмысленную, как кажется, рефлексию и самокопание, существуют лишь для того, чтобы стать доказательством простой истины, старой как сам мир, истины, которую он уже на самом деле давно признал: у медали две стороны. И соль заключалась в том, что для того, чтобы Тодд увидел вторую сторону медали Дэмиана, чтобы наконец им самим накинутая пелена спала, потребовались один поехавший инопланетянин и миллионы человеческих жертв.
От одной мысли об этом становилось тошно.

- Ну, папочка не устраивал мне ознакомительных экскурсий по Сторожей Башне, чтобы в будущем я спросонья не перепутал туалеты... Ах да, прости, попутал тебя с другим любимчиком Мыши, - вообще-то, Тодд не хотел язвить, у него в итоге даже пошутить толком не вышло, но почему-то нормально ответить у парня не вышло; наверно потому, что разговаривать с Дэмианом нормально было просто невозможно. Впрочем, так себе оправдание. Скорее, стоит признать, причина была как раз в том, что они только начали разговаривать нормально, а Колпак брал, и рушил все сейчас, потому что решил, что так будет правильно. Решил, что знает лучше, вновь наступая на те же грабли, опровергая правдивость пословицы "Горбатого могила исправит". Черта с два, как показывает практика, и Тодд живое тому подтверждение.

- А если серьезно...

- А что "серьезно", - на секунду проносится в его голове, - Одно неосторожное слово, и вездесущий Кент прилетит вершить суд над несогласным. Зачем ты хочешь рискнуть? Ради призрачного шанса на понимание? Не нужно быть психологом, чтобы уяснить для себя: Дэмиан не тот, кому это самое понимание присуще. И тем не менее ты хочешь продолжить, хочешь попробовать. Всегда немного оптимист, почти до маразма.
- Если серьезно, то Сторожевая Башня навевает на меня тоску, мне приятнее знать, что земля ровно под моими ногами, а не где-то на высоте нескольких тысяч километров, - Тодд решает, что он не самоубийца, но все равно не может смолчать, поэтому тщательно подбирает слова, стараясь, чтобы они были естественными, будничными и нейтральными, да в глубине души надеется на то, что Супермену на самом деле нет интереса в довольно мелкой фигуре на своей доске, - Я бы на твоем месте после того, как этот кусок железа чуть не шмякнулся об землю с тобой на борту, вообще сюда ногой не ступил. Так что, составишь компанию? - парень усмехается и наконец оборачивается, позволяя себе взглянуть на мальчишку и мысленно благодаря себя за привычку не снимать без особой надобности шлем в людей местах; не хватало еще, чтобы Дэмиан увидел на его лице волнение, ибо малейшая слабина, и эта маленькая пиранья, воспитанная акулами, вопьется в тебя, будь ты ей хоть сто раз брат, друг, отец или мать. И это, признаться, Джейсону даже нравилось, словно он находил в этом что-то знакомое, что-то свое, но возведённое в абсолют. Порой, с тех пор как они объединились под знаменами Супермена, Тодд все чаще думал о том, что пятый Робин будто является если не улучшенным - самолюбие Колпака не позволяло ему использовать это слово - то во многом обновленным продолжением второго Робина, и мысль эта почему-то не вызывала в нем ярости. Скорее понимание.

- Думаю, нам найдется о чем поболтать, пусть даже семейные беседы - не наш с тобой конек, - ладонь Джейсона ненавязчиво вновь ложится на панель управления и замирает, теряя драгоценные мгновения, но давая Дэмиану понять, что Тодд действительно приглашает его с собой, а не шутит. Тем более, что обсудить им действительно было что, даже более чем.
Хотя бы то, что они оба умели читать между строк.

Не смотри, не слушай, молчи. Режим Кларка строился, будто хорошо отлаженное тоталитарное государство, в котором главная власть сосредоточена в кибернетических лапах СМИ: будь послушной обезьянкой и тогда, возможно, будешь счастлив. Или хотя бы жив. Не думай, иначе злой ББ придет за тобой. Будь тупым орудием или оружием, если сильные мира сего этого захотят, будь предателем и крысой, будь убийцей в самом грязном смысле этого слова. Верь всему. Стань злым. Стань жестоким. И только тогда ты обретешь душевное спокойствие в мире, где сын идет против отца, а друг предает друга.

Не думай.

Джейсон не мог не думать, наученный горьким опытом, он всегда искал подвох. Таким же был и Дэмиан, и разница была лишь в том, что он - ребенок, ослепленный обидой и гневом, и за этой красной пеленой мальчик не видит ничего. Джейсон сам был таким, и прежде чем понять свои ошибки, ему пришлось наделать еще больше.
Тодд хотел помочь Дэмиану избежать этого. Потому что здесь речь куда о большем, нежели о личной мести, о непонимании и счетах.

Панель управления приветливо пищит, заботливо оповещая чуть ли не всю Башню о том, что чертов телепорт готов к работе. И тут Джейсон понимает, что времени ждать у него больше нет, и, поддавшись какому-то порыву, вспоминая, что нет оружия лучше, чем эффект неожиданности, хватает Дэмиана за руку и втаскивает еще не начавшего сопротивляться мальчишку на платформу.
- Ты давно не дышал грязным, неотфильтрованным воздухом. Пора исправить, - нет времени думать, правильно или нет то, что он делает, есть время только инициировать перемещение. И может он зря спешит, но так Колпаку проще. Он так проживает жизнь.
- Ты еще скажешь мне спасибо за это, вот увидишь.

Следующая остановка - Нью-Йорк.

Многие, если не все, совершают необдуманные и безумные поступки. Но далеко не все, возможно, почти никто, считают, что перед этим они хорошенько все обдумали, взвесили и приняли единственно верное решение. Слепое безрассудство. Дурость. Стиль жизни? Тодд не знал, но раз за разом наступал на одни и те же грабли, разве что с любой новой попыткой на кон ставилось нечто большее, чем в прошлом. И самое смешное, что парень идиотом не был.
Он просто не умел быть не импульсивным. Но ведь это не порок. Его не сожгут за это на кострах Преисподней.
Нет.
Но зато сожгут тепловым зрением на твердой поверхности вполне материальной Земли, если в этот раз Колпак умудрится просчитаться. И первый просчет был в том, что Дэмиана в планах не было. И он бы даже посмеялся, наверно, над каламбуром ситуации, если бы маленькая заноза в заднице всего Бэт-семейства не был действительно крупной проблемой. На секунду Джей даже ощутил себя Брюсом, на которого повесили неизвестно откуда взявшегося сына, с той лишь разницей, что парень добровольно согласился нянчиться с маленьких убийцей.
Отвратное чувство.
Впрочем, нянчиться с ним он будет до тех пор, пока братишка не попытается его убить.

Тодд не сопротивляется, когда Дэмиан оттаскивает его подальше, словно покоряясь неизбежности последствий своего поступка; он смиренно выслушивает крики мальчишки, надеясь лишь на то, что сейчас из-за угла не вывернет режимный патруль и не заинтересуется орущим ребенком в ярком костюме Робина; он просто ждет удобного момента вставить слово. К счастью, Дэмиан не был из тех детей, которых хлебом не корми, а дай вылить все свои маленькие переживания на окружающих; этот парень предпочитал действие словам, и все, что было нужно Тодду сейчас — это не дать мальчишке начать действовать, иначе дальше ему придется путешествовать с бессознательным телом на плечах, а это еще более приметно, чем просто два идиота в костюмах супер- и не очень героев.

- Ради бога, ты можешь перестать орать? - Джей раздраженно перехватывает запястье Уэйна-младшего, надеясь, что это хоть на секунду того остудит, хотя, зная этого парня, все, чего можно добиться таким образом — это новой вспышки гнева; но кто он, чтобы сначала думать головой, да? - Если ты немного убавишь громкость, то, возможно, у нас останется та фора, которую я нам обеспечил, - Тодд едва не срывается на раздраженное шипение, но в последний момент заставляет себя ответить почти непринужденно и спокойно, со свойственным ему вечным пренебрежением и насмешкой; какой толк в том, что он только больше раздраконит мелкого дьяволенка? - А если ты притормозишь и не попытаешься сейчас меня убить, то я даю тебе слово, что ты даже узнаешь некоторые детали плана.

Однако поговорить можно и на ходу, когда ты не будешь ощущать себя так, словно у тебя на спине нарисован огромный прицел и подписано «Убей меня быстро и просто». Хотя, стоит признать, в сложившейся ситуации, когда любой город буквально превращается в один большой пункт слежения, от такого ощущения избавиться совершенно невозможно, особенно при условии, что мозг ни на секунду не желает расставаться с мыслью о большом парне в синем трико и красном плаще. О чокнутом большом парнем в синем трико и красном плаще. И это совсем не эротические фантазии девочек-фанаток, а вполне ощутимый ужас.
Холодный и неприятный.
Настоящий.

Теперь уже Джейсон сам хватает Уэйна-младшего сначала за капюшон яркого плаща, словно по привычке, но потом, помедлив буквально секунду, быстро передумывает и, словно ребенка, вновь берет мальчишку за руку, чтобы спешно покинуть людный парк, надеясь, что местные жители предпочтут выкинуть из головы несколько странную и не самого приятного вида парочку; надеясь, что переулки Нью-Йорка не слишком светлые и широкие; надеясь, что времени еще достаточно, прежде чем Виктор заинтересуется историей телепортации.
Может все обойдется. Может, никому не покажется странным эта маленькая деталь.
Но везет героям только в плохих и мало бюджетных фильмах, где нет средств на хорошие спецэффекты, поэтому приходится прибегать к хитростям. Жизнь же никогда не жалеет зрелищных взрывов, она любит, когда все делается с душой.
К сожалению, практика показывает, что с душой у жизни выходят только эти самые взрывы и прочий неприглядный для самих участников действа пиздец. Например, сама жизнь Тодду так и виделась — сплошной бездушный пиздец. Очень оптимистично и радужно, согласитесь, как раз то чему можно научить ребенка, к своим четырнадцати годам видевшего смерть чаще, чем среднестатистический житель страны — праздничную индейку. Хотя Джейсон знал, что этот малец сам кого хочешь и чему хочешь научит, было бы желание.
Но это не важно. Он просто пытается помочь парню не совершить ошибку.
Но разве его собственная жизнь не ошибка? Беготня, погони, вечное преследование? Разве это то, что прописывают мальчикам в четырнадцать лет для повышения настроения и укрепления иммунитета? Но, в то же время, разве есть у этого мальчика выбор? Лучше с отцом, который его отверг? Или с психом-инопланетянином, который никогда его не примет? Лучше ли такой брат, как он, Джейсон?
Тодд искренне надеялся, что да.

Изначальный план был прост, как табуретка: Джейсон должен был просто взять и раствориться, насколько человек вообще способен проделать что-то подобное в нынешнее время. Крыло Супермена оказалось для него невыносимым, а возвращаться к Брюсу, даже при всей логичности этого варианта, парень не собирался, прекрасно зная, что их сотрудничество — это все равно что бочка, забитая порохом и водруженная на костер; как бы правильно ни было Сопротивление, Брюс с своими правилами и запретами никогда не допустит того, чтобы в их рядах вершили самосуд. А Джейсон собирался заняться именно этим.
В мире, где герои охотятся друг на друга, теперь нет совершенно плохих людей. Есть те, кто немного хуже, и те, кто немного лучше, и Тодд был уверен, что понял между ними разницу.
Однако теперь план изменился. Не то что Джей был уверен в том, что ему удастся уговорить Дэмиана не сбегать при удобном случае обратно к психу в синем трико, но и игнорировать такой вариант было нельзя. В первом плане все было просто: он сам по себе и ни за кого не отвечает, поэтому делает все, что хочет. А сейчас? Сейчас с ним будет ребенок, если откинуть все его скиллы, неположенные четырнадцатилетним мальчикам, и пусть он не беспомощный карапуз, он все равно ответственность.
А с ответственностью Джейсон справлялся не очень хорошо. И это заставляло задуматься.

- Я знаю, как дерьмово это выглядит, дружище, но, хочешь верь, а хочешь нет, я нам помогаю, - Тодд буквально втаскивает мальчишку на непривычно узкую для Нью-Йорка улочку, уверенно двинувшись по ней вглубь, ожидая, пока в глаза не бросится неприметная для обычного горожанина табличка «Под снос». Старый район города, застроенный малоэтажками, старыми, чуть ли не как сам Нью-Йорк, оказался идеальным местом, чтобы обосновать тут даже не сейфхаус, а просто убежище на одну ночь. А завтра улики их пребывания тут будут уничтожены огромным шаром, что сравняет здание с землей.
- Просто подумай, Дэмиан, даже ты в состоянии понять, что Кларк творит уже далеко не правосудие, а устанавливает чертов тоталитаризм. Не то что я сильно против какого-то порядка, но я предпочитаю, чтобы за мной оставляли право хотя бы вздохнуть без разрешения, - Джейсон толкает мальчишку вперед и оглядывается, надеясь, что за это время не получит чем-то тяжелым, например рукой по затылку, - Сейчас нет святых и грешников, но Кларк чертов дьявол. Ты знаешь, как это работает, Талия и Рас учили тебя этому: власть строиться на подчинении и страхе, нельзя руководить, если перед тобой не трепещут от ужасе.
Тодд замолкает, вдруг понимая, что, по сути, сам сейчас чуть ли не напоказ выставляет свое беспокойство. Свой страх.
Это слабость. А перед Дэмианом ее нельзя выказывать.

- Послушай, ты же умный парень, ты понимаешь, что нам с тобой не место ни в сине-красной, ни в черной команде. Но еще не поздно основать свою собственную. И можешь отрицать сколько угодно, можешь кричать, пытаться меня убить, но я останусь единственным, кто тебя действительно понимает и принимает. Понимал в той семье. Потому что мы похожи.
Джейсон выдыхает, готовый встретить вспышку гнева мальчишки. Он задел то, что задевать было опасно. Это все равно что начать стирать пыль с огромной красной кнопки с надписью «Не нажимать. Запуск ядерного оружия».