В этот день снова была гроза. Одна из тех черных и холодных гроз, что разбивают окна, пробираются под рубашку раскатами миллионов мурашек по холодной коже. Одна из тех гроз, что делают улице светлыми трескучими раскатами белоснежных электрических молний. В такую погоду лишь бездомные псы показывают свои носы из уютной конуры, и крысы пробегают между пахучими мусорными баками. Время мокрой, пустой, грязной жизни. Вода, падающая с неба, тянется бесконечными нитями по пустым и будто безжизненным окнам домов крохотного и, в иную погоду, уютного Бэйкон Хилз.
  В такую погоду только в одном здании города ярко, пусть и с перебоями, горит свет - это участок полицейского департамента округа Бэйкон. Здесь разрываются телефонные линии с бесчисленными криками из трубок о том, что происходит на улицах в этой темноте. Офицеры, словно быстрые и юркие муравьи, облаченные в зеленые форменные куртки, носятся между заваленными кипой ненужных бумаг столами, стараясь справиться хоть с чем-нибудь из того бреда, что происходит за стенами этого здания.
  Джордан практически лежал на своем столе, перегнувшись через край, в попытках дотянуться до соседнего аппарата, что упрямо разрывался звонками последние пятнадцать минут, мешая сосредоточится на проблеме одной престарелой жительнице города. Конечно, молодой офицер понимал, что возможно на той линии сообщат о чем-то действительно важном. О чем-то, что снова добавило бы чайную ложку гордости за выбранную профессию. О чем-то, что куда интереснее выбежавшей под дождь кошки вдовы Оул.
   - Мисс Оул, мы обязательно займемся поисками вашей киски..., - скривившись от осознания произнесенного, Джордан передразнил свою телефонную собеседницу, - ...при первой же возможности. Всего доброго! - практически выкрикивал офицер в трубку, взъерошивая волосы на затылке. Телефонный звонок прервался резкими и какими-то слишком громкими гудками прямо в ухо полицейского. Вдова Оул, жившая на отшибе старого леса, негодовала от скорости работы полиции Бэйкон Хилз. Чтож, прерванный разговор в такой манере не делает Джордана виноватым перед старой леди, а вот секундную передышку перед ответом на новый звонок позволил.
   - Полиция. Офицер Пэрриш, помощник шерифа. - в трубке не было слышно ни слова, ни стона, ни вздоха. Только белый шум, который было чертовски тяжело расслышать, прорывался наружу, - Алло, говорите, вас слушают!, - но кто-то упрямо молчал. Джордан точно знал, в этом маленьком городке ничего не бывает просто так. Тишина никогда не несет в себе чего-то хорошего. Она лишь предвестник беды.

Предвестник крика.

  Он держит трубку, стараясь засечь адрес исходящего звонка. В голове звучит почти незнакомый голос, пробивающийся в сознание шепотом: "Еще пара секунд. Еще пара секунд. Только не сорвись." Этот же внутренний голос кричит об опасности так громко, что на лбу Пэрриша выступают прозрачные капельки пота. Он чувствует жар волнения, что слишком часто преследует его после взрыва машины шерифа.
  Каких-то пара мгновений и сигнал со станции исходящего звонка показался на карте города. Мелкий, но яркий зеленый отблеск сверкнул на перекрестке двух знакомых улиц. Еще мгновение и невидимая рука технологического прогресса выбивается пульсирующим курсивом адрес на мониторе прямо над картой.
  - Лидия?,- не успевая сглотнуть медленно подступающий к горлу комок тревоги за рыжую девчонку, Пэрриш хватает кожаную куртку со спинки своего кресла и пробирается к двери, улавливая лишь одним сознанием, но не бытием, голос шерифа за спиной:
  - Пэрриш! Пэрриш! Куда? Шериф здесь еще кажется...я, - но крик начальства быстро растворяется в тишине улиц и каплях дождя, стоит лишь двери полицейского участка захлопнуться за бегущем к машине Джорданом.

  Пока под капотом служебной машины звучит двигатель и бьются шестеренки, Пэрриш двигается по мокрым улицам, вглядываясь в дорогу через застилающие взгляд крупные капли. Он пытается выкинуть из головы возможные картины того, что сможет увидеть в доме Мартин. Слишком много перемен, крови и вопросов, чтобы можно было ожидать в доме девушки банального вора или рухнувший на крыльцо фонарный столб, перебивающий телефонный провода.

  -Лидия! Лидия, ты дома?, - в небольшом, но безупречно обставленном доме Мартин, что без сомнений являлся жемчужиной одной из центральных улиц города, стояла полная тишина. Казалось, что она застилала собой даже звук льющейся с неба воды и ее дробь о железные скаты крыши дома. Можно было поверить в то, что кто-то щелкнул рубильником, выключая не только подачу электричества, но и возможность улавливать звуки к голове полицейского. Он снова выкрикнул знакомое имя, выхватывая сверкнувшим фонариком лестничный пролет на второй этаж.
  Парой ступенек ниже, облаченная в ночную рубашку, всматриваясь в разрезанную лучом темноту, стояла рыжая девушка, всегда казавшаяся непреступно-холодной.