ВНИМАНИЕ! У персонажа "Улыбка Глазго"
[AVA]http://savepic.net/6940453.gif[/AVA]
Будущее - это то, что вы строите самостоятельно. Только помните, что стройматериалы ограниченны. Добро пожаловать в Дезерт Блаффс!
В голове - солнце, кровь и песок, собственный оскал и тень черных глаз, застывшая улыбка на тонких, сухих губах. В этой улыбке - зверь, не человек. В ней то первобытное и дикое чувство охоты, бьющее по вискам, в темных глазах, выжигая все, плещется жадное, голодное, лижущее адским пламенем солнце. В глубине темноты - только бездна. И из бездны тянет кровью и криком, тонким, сладковатым запахом гнили и на пределе звучания - криком, срывающимся, бешеным криком. Пальцами цепляться себе в глотку, выцарапывая из себя голос, убивая в себе необходимость.
До темных глаз были светлые - и голос был чище, спокойней. Он звучал тихо, он звучал успокаивающе, звучал колыбельной. Голос сейчас - хруст костей под ногами, горечь и приятный привкус чужой крови на губах, с острым, жестким оттенком собственной боли.
Оглянись вокруг - Стрекс. Загляни в себя - Стрекс. Ложись спать - Стрекс. Верь в улыбающегося бога - Стрекс. Мы - это ты.
Он широко распахивает глаза и смотрит на белый потолок собственной квартиры. Голова раскалывается нещадно, словно он был с большого похмелья. Но это было не так - он знал, что происходило. Он поднимается, и с безразличием осматривает пятна крови на подушке, качается языком уголка губы - неприятно щиплет подживающий надрез, но это не страшно. Как и то, что он кровоточит - не страшно. Совсем не страшно. Крови в человеке чуть меньше шести литров.
Он знает это.
Новый, потрясающий день в этой реальности, лишенной смысла, начинается. Он смотрит на себя в зеркало - длинные шрамы от уголка губ до уха уже успели подзажить, лишь тонкая сетка трещин у основания немного кровит, но улыбка выглядит идеально. Правильно. Так, как одобрено. Он медленно слизывает кровь, чему-то смеясь в глубине себя.
Черноглазый зверь из снов отражается в глубине темных зрачков, блуждает вместе с тенями в глубине собственных голубых - на дне плещется солнце, на глубине - то самое, выжигающее, адское, палящее, страшное. Все так, как и должно быть. Он все еще является самим собой.
Он все еще чувствует себя так, как должен. Так, как ему положено чувствовать.
Где-то в горле булькает хриплый смех.
Да. Все правильно. Все так, как надо.
Он работает на радио - это не отличается в двух мирах. это константа, точка пересечения. Он читает новости - факт, неоспоримый и стабильный, как и вся его выверенная жизнь. Такая, какая и должна быть у тех, кто служит. Вот только в этом мире, когда он открывает глаза, все воспринимается... иначе. Людьми, к слову, тоже. Возможно, именно поэтому у него назначен сеанс. Возможно, именно поэтому ему настоятельно советуют быть... Иным, другим, чужим, не-собой? Кевин не знает. Но он знает, что этот день вряд ли будет отличаться от сотни других.
Его настоящая жизнь - за пределами того, что в рамках окружающих. Его настоящая жизнь - в зеркале, в глубине, где огонь и солнце, где песок пахнет кровью, и кровь на руках. Там, где его не видят.
И он знает, что ни одно живое существо, каким бы оно ни было сведущим, не будет способно ему помочь.
Потому, что он не сумасшедший. Потому, что все реально.
У дверей кабинета психоаналитика он замирает ненадолго, задумавшись. Зверь с черными глазами шепчет, что все в порядке - это же не ре-образование, чтобы опасаться. Рассматривая испещренную узорами татуировок кожу, он отмечает старые шрамы - и в конце-концов, скрывает их рукавами рубашки. Не за чем.
Людям достаточно улыбки.
Короткий слух - и он открывает двери - он слышит, чувствует, знает, что здесь только он и тот, другой.
-Добрый день. Доктор Лектер, я полагаю? - он усмехается - шрамы тянет, но он знает, что его улыбка выглядит вполне сносно, - Кевин. Кевин Р. Фри.
Он устраивается напротив и осматривает того из-под полуприкрытых глаз, спокойно, сдержанно, изучает, препарирует потенциального собеседника - сам, не дожидаясь, пока влезут к нему в голову.
Не влезут. Он постарается.