Тихо и тоскливо. Обычно здесь так не бывает и коридоры заполнены вечно бредущими куда-то людьми, даже несмотря на то, что это место находится на окраине, в безопасной ее части. Отец и Барри всегда поступают так, оберегая, словно я фарфоровая ваза и способна разбиться от любого дуновения, но ведь это не так и я не раз им доказывала, что могу не только постоять за себя, но и им помочь. «Да Боже мой! Меня учили стрелять, драться, да я даже умудрилась несколько раз попасть в цель бэтарангом! А это все равно, что стрелять из пистолета пьяной вдрызг, да еще и вверх тормашками! И как у Брюса это получается? Наверное, годы практики…» Но все равно никакие отвлекающие маневры не выгоняли из головы мрачных мыслей, которые упорно возвращались каждый раз, стоило мне только начать хоть немного раздражаться и сегодня виной тому тишина и погода. Мне так хотелось уже настоящей весны, а не того, что сейчас происходит… этот переломный момент, когда зима еще не готова уступить свои права более теплому времени года, которое так отчаянно стремится ворваться в город… и как результат, периодическая слякоть или наоборот снег, а ведь обычно он не такой частый гость в начале марта, но в этом году что-то подзадержался.
По-прежнему тихо, а ведь он должен был уже прийти, назначенное время подошло, но из-за дверей не раздавалось ни звука, и мне отчаянно хотелось домой или хотя бы обратно в редакцию. Но первый вариант был невозможен, потому что «Ты сама хотела помочь полиции, вот и проводи беседы с трудными подростками и проблемными жителями города», за эти слова можно было бы пристукнуть и папу, и Барри, которого этот район устроил тем, что до S.T.A.R.Labs отсюда, на его скорости, меньше полутора секунд. А второй вариант исключался потому, что статью для газеты я уже закончила, а новых фактов о Флэше еще не насобирала «Кстати, надо будет попытать любимого, раз уж он отправил меня в ссылку!», и значит возвращаться к редактору смысла нет, ведь я – Флэшерепортер (если бы еще этот быстроногий подпускал меня поближе, чтобы сделать пару фотографий, непосредственно в процессе, а не после завершения миссии). Начало седьмого, раздаются шаги. – Наконец-то… - Выдыхаю и поднимаюсь из кресла. Вежливость? Воспитание? И то, и другое… неприлично приветствовать посетителя сидя. Понимаю, что врожденное неумение ждать уже успело напомнить о себе, когда взглянув на настенные часы замечаю время. «Шесть часов две минуты… А как будто вечность…» - Добрый вечер, я рада Вас видеть, мистер Салливан, даже несмотря на то, что вы слегка опоздали. – «Но вам позволительно, посетитель всегда может задержаться… У всех есть свои дела, обстоятельства, пробки… только врач всегда ждет, ведь это входит в часть работы… Ненавижу.» Мы садимся, все так классически банально, друг напротив друга… ведь так правильно, по учебнику, но меня всегда это раздражало и ни одна беседа с Брюсом не была по учебнику. Хотя тут всему виной тот факт, что его я знаю тысячу лет, да и работой наши разговоры не назовешь… это скорее попытка вытащить близкого человека из того мрака, в который он сам себя загнал, а теперь еще и упирается. Но факт остается фактом – с ним мы разговариваем иначе и часто я, нарушая все правила, ору на него… потому что Уэйн может так бесить, так невероятно бесить, что ему везет хотя бы в том плане, что он не получает подзатыльников (ибо это ну совсем перебор).
И он начинает говорить, рассказывая долго и, кажется, с упоением… как будто сам гордится своей историей, и я бы не заметила этого, ведь взгляд спокоен, там привычно спокоен. Я видела подобное слишком часто, когда от меня пытается скрыть правду Брюс а, Барри, слава Богу, даже внешне слишком живой, чтобы сотворить из себя нечто настолько пустое, не говоря уже о его внутреннем мире… столько света я не видела никогда в жизни, ведь даже просто дружить с ним было всегда чем-то необычайным, а уж любить его – это вообще что-то невообразимое, особенно когда осознаешь, что весь этот свет направлен не на окружающий мир, а на меня одну. Но между этими двумя явно есть сходство. Джон Салливан… интересен, как бывает очень редко, да и кто может вызвать неподдельный интерес, когда любишь и живешь бок о бок с героем одного города и входишь в семью темного рыцаря города другого? Сейчас меня удивит разве что кто-то, похожий на них, но совершенно не такой. «Интересно, что же у вас в голове творится, мистер Салливан?» Заслушиваюсь его рассказом, делая все по учебнику, хотя самой безумно хочется пить, а еще высказаться… но это я оставлю на потом, ведь он такой интересный. «Можно продолжить проводить параллели… Если они и правда так похожи, то этот человек внутри столь же искалечен? И также старается спрятать все свои эмоции так глубоко, как только это позволяет еще не омертвевшая душа? Или…» Но дальше гадать нет смысла, время уже на исходе, часы бодро оповестили о том, что через пятнадцать минут заканчивается наша беседа, и только сейчас я беру в руки один из блокнотов, начиная записывать то, что успел мне поведать мужчина, еще недавно бывший совершенно незнакомым. Я не знаю его и теперь, но кое-что он все же о себе рассказал.
- Ничего страшного, это было совсем не мучительно, наоборот, очень познавательно… особенно для первого сеанса. И я бы послушала вас еще… - Я привычно улыбаюсь, не могу иначе… люди, с которыми я обычно вызывают у меня только приязнь и желание помочь, а оно как-то не выражается мной иначе, кроме как с помощью мягкой улыбки. – Что ж, в таком случае, да. Ровно час. Хотя вы можете задержаться на две с половиной минуты. – «Удар ниже пояса», но что поделать, я плохой врач, не умеющий сдерживать свое чувство юмора, хотя в данной ситуации, я думаю это оценят, поэтому я молча смотрю, как мужчина поднимается из кресла и спокойно уходит. Вот только отпустить просто так, это тоже не в моих привычках и, обычно, достается Барри (люблю оставлять за собой последнее слово, даже если это простое «до вечера, любимый!»). – И да, расскажите мне в следующий раз правду о себе, Джон… - Эти слова догоняют его уже у самых дверей, но мне не интересна реакция, я слишком часто наблюдаю ее за каменным выражением лица друга. Тот момент, когда внезапно меняется взгляд, выдающий настоящие эмоции и осознание того, что его раскрыли… еще в первую нашу встречу это было бесценно.