Я отношусь к казням как настоящий марксист: единственный способ вернуть человека на путь истинный — это перезагрузить его. Для этого его нужно грохнуть. (с) Чак Паланик

      - Блять... - прошипел сквозь зубы Джон, сплевывая кровь на дощатый пол питейного заведения. - Зайка, это твое фирменное приветствие друзьям? Они все у тебя еще с зубами ходят? - Оперевшись одной рукой о дубовую столешницу, а второй ухватив со стола чью-то недопитую кружку с пивом, Константин более громко и ехидно добавил: - или у Оливера давно карта постоянно клиента в стоматологию?
      Рассеченная губа кровоточила, плечо ныло, поясница грозилась отказать вместе с почками от недавнего удара, голова снова начинала раскалываться от накатов прошедшей-было мигрени. Не взять возвратный амулет было глупость, но применить его сейчас на блондинке было бы еще большим показателем слабого интеллекта, поэтому он отпил дешевого пива и, возгрузив кружку обратно на стол, поднялся на ноги.
      - Лапа, я не тот, кто тебе нужен. Иди на дереве приемы отработай, пока я тут делом займусь. Итак уже слишком многие заинтересовались нашими персонами. Как бы чего плохого не надумали.

***

      Просыпаться в плохом расположении духа не есть хорошо. Да и не есть в прямом смысле этого слова тоже не хорошо. Не есть не хорошо. Вот такой бред метался в голове Джона спросонья.
      Так вот, просыпаться от кошмаров плохо, особенно, если впереди долгая дорога и неизвестно когда выпадет возможность снова окунуться в объятия Морфея. Разрываясь между желанием продолжить валяться на кровати, плотнее закутываясь в мягкое одеяло и обнимая сладко спящую Затанну, или же встать навстречу рассвету, решение Джона, к глубочайшему сожалению лени, склонилось в сторону второго. И уже через несколько минут он стоял под холодным душем и жмурился от предвкушения дороги.
      В целом, организм выспался, восполнил силы для нового приключения, и внешне тело выглядело посвежевшим, даже все шрамы и раны, полученные накануне, затянулись, пока еще отсвечивая розовыми метками, которые должны были в скором времени тоже исчезнуть. Чего нельзя было сказать о душевном состоянии, четко отражавшемся в померкших глазах. Зрачки, обычно живо исследующие все, что цепляло взгляд, неподвижно застыли в центре голубой радужки.
      Когда Джон вышел на улицу, тихо закрыв за собой дверь и не удосужившись попрощаться с волшебницей, пока та спала, он отметил, что на небе оставалось еще несколько блеклых звезд-точек, которые мерно растворялись в свете возрождающегося солнца. Жаль они не капали прожжённой краской вниз, смешиваясь с зеленым лоскутом деревьев и желтым песком, образуя немыслимые цветовые сочетания, которые при первом взгляде вызывали бы отвращение и нестерпимое желание проблеваться от такого зрелища где-нибудь в ближайшей канаве, где явно чище, чем вокруг. И только со второго просмотра открывается какая-то неуловимая прелесть повседневной гадости, стекающей все ниже и смешиваясь с силуэтами людей, оказавшихся на пути бытовой сели. А вот когда удастся преодолеть отвращение, когда желудок полностью очистится от свинца, содержащегося в этой краске, и когда привкус гнили сменится пьянящей сладостью поцелуя, тогда ощущение кровавой феерии спуститься на сознание, окутывая его плетью какого-то сумасшедшего восторга, льющегося на холст из собственных глазниц. Интересная получилась бы картина. Размытая и грязная. Константин встряхнул головой, отгоняя от себя наваждение вместе с пришедшими размышлениями о дне вчерашнем, и закурил, привычным жестом чиркнув спичкой. Дойдя до места запланированной еще неделю назад встречи, он докурил сигарету и тут же поднес к губам новую.
      Гнев никогда не был хорошим советчиком там, где требуется продумать действия на несколько ходов вперед, - он всегда рассчитывает возможности лишь на ближайшее время, не заботясь особо о последствиях, которые иногда бывают необратимы. А руководствуется гнев, как правило, лишь одной идеей, вызванной сильным эмоциональным стрессом. Грубо говоря - психологическая реакция на химическом уровне в организме. А значит - бесполезная. Потому что все, что не контролируется разумом - бесполезно из принципа. Так считал Константин, но не его новый работодатель. Простой постулат о пагубности данного влияния совершенно не беспокоил мужчину, который всеми правдами и неправдами вышел на мага и, повинуясь лишь рефлексу мести, заказал ему раздобыть одну весьма интересную вещицу. Ценный артефакт имел стандартные силы со стандартными последствиями - подчинившись приказу владельца, он сводит с ума жертву, затем доводит ее до логического конца со всем присущим в виде надгробия, пышных венков, скорбных речей и символического кидания горстки земли на полированную до ясного блеска крышку гроба. Джон, возможно, проигнорировал бы чек, которым усиленно размахивал мужчина перед его носом, если бы не тот факт, что в артефакте скрывался небольшой секрет, который был нужен самому демонологу.
      Новое задание от случайного заказчика Константин принял с легкостью и, в расчете на быструю прибыль, тут же сел в самолет и отправился в Тибет. Точнее "Боинг", сделав стыковку в Дели, приземлился в аэропорту Лхасы, а уже от туда до пункта назначения демонолог добирался на попутках. Оккультист на пару секунд задумался, как Затанна воспримет эти похождения, но, быстро придя к выводу, что ничего хорошего девушка ему точно не скажет, сосредоточился на деле. Магический след вел прямиком в бар и это не могло не радовать - хоть где-то справедливость торжествовала пьяным угаром, смешанным с неизбежной трезвостью из-за идущего в ногу с новым постояльцем в тренчкоте долгом.

Отредактировано John Constantine (2016-07-25 21:04:46)

Зайдя в бар, Джон Константин не мог не отметить саркастического подтекста ситуации - питейное заведение, нацеленное сугубо на мирские увеселительные цели, прямиком в аскетическо-духовном центре мира, где знающие люди и нелюди приходят черпать энергию жизни, восполнять равенство и сливаться с сущим. Хотя последнюю функцию сей трактир под неброским названием "Relax" все же, пожалуй, выполнял. Растворять сознание при помощи нескольких литров хорошего скотча умел любой завсегдатай. Более того, такие личности могли обнаружиться не только в вышеупомянутом помещении, но и на абсолютно разных концах света с непременным антуражем в виде недопитой бутылки алкоголя, задумчиво-тупого взгляда в одну точку, выражающего всю скорбь существования детей Израиля в период второй мировой войны, заботливого наливающего официанта, снующего где-то рядышком, а также ароматного спиртового амбре, от которого дохнут мухи, если посмеют приблизится на более чем почтительное расстояние к источнику смрада.
Именно такой милейший аромат застал оккультист, как только перешагнул порог. Все еще ухмыляясь собственным мыслям, которые от простого оценивания степени накиданности сидящего за угловым столиком у окна субъекта, источающего двухнедельный запой, перешли к перевариванию неравнозначности судеб алкоголиков и их влияния на устойчивость психики других индивидуумов, Константин прошел к барной стойке и привычно закурил.
Бар, как бар. Экзорцист видел таких тысячи, что в Англии, что в других странах. Иногда он сам оказывался на месте бедолаг, заливающих виски и пивом очередную жизненную неурядицу, кажущуюся чем-то критично-непроходимым в определенный момент жизни, иногда приходил по работе, как и сейчас, раздобыть сведения о неведомой магической вещи или найти от куда растут ноги у внеочередного явления, грозящегося сегодня-завтра перерасти в скандал уровня "Апокалипсис. Давайте уничтожим мир полностью и на сей раз безвозвратно". Константин всегда считал, что именно в таких заведениях концентрируется стратегический запас сплетен и истин, способных раскрутиться к намеченной цели при верном подходе и правильно взятых пропорциях лжи, которой он заливал уши очередному несведущему собеседнику.
Тушить окурок о тяжелую дубовую столешницу показалось Джону "не комильфо", поэтому он затребовал у бармена чистую пепельницу, ибо внезапно проснувшийся эстет отказался гасить сигарету в переполненную такими же едва дымящимися никотиновыми остатками чашку. Заполучив желаемое, он уже был готов завязать задушевный разговор с соседом по барной стойке, находящимися как раз в кондиции "а я знаю,где лежат ключи от... ик... сейфа и с радостью расскажу... ик... где!", но все планы спутала тупая боль, молнией прошедшая от затылка ко лбу. Мир покачнулся и расплылся как клякса на детском рисунке, начал клониться куда-то в бок и вскоре перед глазами остановились зимние горнолыжные сапоги размера 36-37 черного цвета, которые носком впились в бок на уровне видавшей виды печени.
- Твою ж мать, Сара...
Белая Канарейка - последняя, кого он ожидал тут увидеть.

***

Джон Константин выдавил девушке самую добрую улыбку, на которую только был сейчас способен, придерживая сигарету зубами. Он, конечно, не рассчитывал на то, что Сара тут же кинется к нему на шею, в момент забыв их общее прошлое, поможет перевязать голову, увечья которой нанесла она сама, и они сядут за барную стойку пропустить по кружке-две превосходной медовухи, весело и беззаботно делясь прегрешениями из новой жизни после воскрешения. В мире, где обитали сиреневые пони с золотыми звездочками на боках и лоснящейся искристой гривой, вероятно, так все и произошло бы, но суровая реальность диктовала свои правила. И, если оккультисту где-то и померещилась маленькая сказочная лошадь, то это означало только то, что Сара слишком сильно приложила его шестом по затылку. Также искать точки соприкосновения с Канарейкой на тему загробной жизни не стоило - намеки блондинке, что не она одна такая уникальная и перерожденная, могли вызвать реакцию сродни той, которую она демонстрировала минуту назад, размахивая шестом и пытаясь не то отпугнуть, не то убить темного мага. Выглядело это так, будто она сама еще не определилась со своим желанием или... Тут Джон широко улыбнулся и встал, вальяжно отряхиваяся от затхлой пыли, в которой успел поваляться благодаря внезапной знакомой. Она его опасалась, не знала, чего ждать и поэтому медлила. И это был отличный инструмент в его пользу, черт возьми.
- Лапа, ты слышала когда-нибудь о возвратной магии? Держу пари, что нет. - демонолог смерил девушку вечно-усмехающимся взглядом и сел на высокий стул, облокотившись на его спинку.
Одной рукой он достал зажигалку с черным символом, вплавленным в белый металл, и несколько раз прокрутил ее на пальцах.
- Как ты думаешь, на что способен человек, который может воскрешать людей из мертвых? - британец теперь не стал даже предпринимать слабую попытку лаской и подхалимством успокоить сорвавшуюся с цепи барышню. - Ты можешь присесть и я тебе расскажу. А можешь продолжить стоять и узнаешь это на собственной шкуре.
Возможно, в Константине должна была взыграть совесть, которая голосом старика Затары начала бы вопить, что несчастная девушка оказалась в такой непростой ситуации именно из-за его действий. Но, во-первых, совести у демонолога не было, а если и была, то давала о себе знать очень редко, практически никогда. Во-вторых, это была идея Оливера, так что и спрос с него за возможные последствия.
А в-третьих, честно говоря, плевать ему было на душевное состояние Сары с высоты Скрижалей Джорджии. В конце-концов дело Джона было только вернуть заблудшую душу в тело, а истории, как потом младшая из семьи Лэнс стала осваиваться в бренном мире, сумела ли вновь прижиться и найти себе место под луной или солнцем, его интересовали меньше всего - он всего лишь отдал долг старому другу.

Отредактировано John Constantine (2016-10-17 19:41:25)

Обшарпанное двухэтажное зданьице бара имело лишь несколько застекленных окон, выходящих на главную улицу, остальные же были закрыты на ставни, чтобы не светить на всю округу битым стеклом от изредка проходящих потасовок между перебравшими посетителями. Новенькая, отливающая свежестью дерева и блеском кровли, недавно сделанная крыша явно свидетельствовала о том, что старая уже ни к черту не годилась и, под влиянием местных властей, скрипя сердцем и бюджетом, владельцу все же пришлось обновить часть помещения. Или просто дела пошли в году на фоне скачка в экономике. Во втором утверждении Джон сильно сомневался, но, как говорится, чем рогатый не шутит, лишь бы не зарился вновь на душу смертного.
Серо-белый дым взвился под свеже-отштукатуренный потолок с массивными балками поперек и тяжелыми клубами оседал едким запахом на головы присутствующих, впитываясь в волосы и одежду, даря им тем самым незабываемый аромат происшествий в баре. Для любителей пахнуть альпийской свежестью и фиалками после десяти минут пребывания в этом заведение стоило отдать в химчистку весь свой гардероб, оказавшийся по несчастливой случайности на своем владельце в это время. А лучше вообще выкинуть, чтобы вовсе не заморачиваться с этим неблагодарным процессом.
- Конечно, не сложно. Ты же умная девочка. Хоть и вновь рожденная. - произнес он и впился пронзительным взглядом бледно-голубых глаз в лицо Сары, ловя каждый напряженный мускул или просто мимолетное движение бровью. - Выпить решил в приятной компании лиц не американской национальности. На экзотику потянуло, вот и пролетел пол-мира в поисках того самого, подходящего собутыльника. Говорят, здесь они самые лучшие, отборные.
Он не отрицал, что после крайней сказанной им фразы может последовать серия отработанных приемов по его бренной тушке, но пыл блондинки вроде бы удалось остудить на столько, что она даже начала мыслить и пыталась разумно рассуждать. Об этом свидетельствовал бодро-бегающий по помещению взгляд. О чем именно так живо соображала бывшая убийца - о том, чем бы еще посильнее приложить Константина или о том, зачем он сюда пришел - дело важности далеко не первостепенной. Все равно все мотивы и якори скоро станут явными. Тем более один из якорей в не глупую голову Канарейки Джон забросил еще после первого удара шеста куда-то в район почек. Тогда у него еще проскользнула предательская мысль о побеге с места избиения, но какая-то внутренняя чуйка остановила эти порывы, и напомнила, что есть весьма веселые и эффективные методы влияния на людей, если отбросить в сторону паяльник, поэтому убегать от такой шикарной возможности подсобить старому другу было бы преступлением.
Возможно, где-то очень-очень глубоко в душе Джон был хорошим человеком, покрытым слоем грязи и пыли из цинизма, сарказма, предательства и прочих вещей, которые, обычно, позволяют нарекать его "мудаком" после непродолжительного диалога. Якорь заброшенный в мысли к Лэнс был проще, чем пентаграмма для призыва демона на полу в школе четвертого класса. Долг оказался отдан Оливеру лишь частично и теперь стоило отсечь хвосты, ибо все в мире - не важно в каком: параллельном, астральном, ментальном - должно быть в равновесии, а пока чаша весов по-прежнему имела перевес в сторону поступка Куина, Джон не мог спокойно колдовать. Совесть? Нет, скорее это внутренняя тяга к правилам магии, которые легко распространялись на все окружение и подминали его под себя. Вселенная, если недополучит тут, то возьмет от чего-нибудь другого, самого неподходящего на тот момент времени. Именного этого Константину и хотелось избежать, дабы не попасть под очередную раздачу вопреки свои замыслам, когда равновесие покажет свой кривой палец и пропоет скрипучим голосом "За тобой должок!".
Константин перехватил пущенный для Лэнс по стойке бокал с холодным виски и, посмотрев в течение секунды на пробежавшуюся янтарную жидкость от одной стенки до другой, опрокинул содержимое в себя. Алкоголь помог немного приглушить боль в затылке, а взятая тряпка у бармена вытерла кровь, тонкой струйкой стекающей с рассеченной брови на глаз темного мага. Обстановка его по-прежнему напрягала, только Сара тут была ни при чем. Она, наоборот, помогла ему взглянуть на ситуацию иначе и вывести всех незаинтересованных лиц из бара. Несчастному индусу Канарейка в принципе посоветовала заняться здоровьем путем вдыхания в легкие свежего горного воздуха. На ее действия и довольную улыбку Джон закатил глаза и жестом попросил бармена повторить виски.
Еще в Англии, при разговоре с заказчиком, недремлющая интуиция экзорциста попыталась что-то возразить, вбивая здравый смысл в блондинистую голову британца. И если бы он ее послушал, то все нутро Джона начало бы сопротивляться версии об очередной легкой наживе, но вот алчность просто взбунтовалась - услышав заветные слова о вознаграждении, демонолог лишь отметил на уровне подсознания, что старик откровенно недоговаривал какую-то несомненно важную информацию. И вот сейчас это всплыло в его памяти как нельзя кстати. Ведь не смотря на присутствие откровенно мешающего фактора в виде бывшей подружки Стрелы, он намеревался закончить начатое с максимальной для себя выгодой.
- Я так понимаю, тебе совсем скучно в этой дыре, нет простора для новых лиц, возможностей... Поэтому так радостно кинулась встречать старого знакомого с шестом наперевес. - пробурчал Джон, но после совершенно серьезно и спокойно добавил ледяным тоном: - Какой тебе резон меня доставать? Ты уверена, что хочешь влезть в это дерьмо?

Отредактировано John Constantine (2016-10-26 21:32:32)

Блондинка ожидаемо заехала экзорцисту по челюсти так, что он выронил сигарету.
В это самое мгновение Джон плотнее сжал губы, так как им практически овладело желание прочитать всего две строчки из одного древнего постулата, которые могли вывернуть любое существо наизнанку отнюдь не в переносном смысле, представив общественности внутренние органы жертвы во всей своей реалистичной красоте. Из-за нескольких обратных слов голова еще продолжала бы соображать и переваривать то, что только что произошло с телом, а сердце продолжило бы биться в собственном ритме и вводить в ступор мысли, которые медленно поддавались панике, спутывались и начали бы руководить телом, заставляя совершать необоснованные дерганные движения, как у марионеток в руках неумелых кукловодов. В теории человек под воздействием такого заклинания мог жить до тех пор, пока маг не соизволил бы снять чары, но на практике таких случаев никогда еще не случалось - мозг, не в силах принять увиденное глазами, начинал сходить с ума, накручивать фантомную боль и совершать не нужные в таком положении действия, обоснованные страхом смерти. Любопытно, что именно этот самый страх и приводил в итоге всех несчастных к летальному исходу. Джону даже стало интересно как отреагирует подготовленная Лигой Убийц женщина на такое кровавое представление собственного тела - станет совершать глупости или же поступит как первый в мире человек, переживший оборотное заклинание.
Константин встряхнул светлыми волосами, сжал кулак и, мягко опустив его на столешницу, отвел взгляд, спрятав тем самым дьявольский огонек в зрачках, который, впрочем, быстро рассеялся, но мог красноречиво заявить Саре о возможных намерениях Джона, дабы вывести ее из игры раз и... на время.
Лэнс была напряжена каждой мышцей, каждой клеткой тела, в ней чувствовалось огромная обида и еще кое-что, понимаемое ею самой за ненависть. Возможно, Сара просто не могла сейчас найти свой угол, от чего чувствовала потерянность, но старые привычки в сумме с эффектом Ямы Лазаря давали вот такую экспрессивную реакцию на внешние раздражители. Ведь появление Джона было чем-то сродни плевку из прошлого прямо в физиономию ее теперь уже размеренной и откровенно-скучной жизни на краю света. В любом случае штатным психологом Константину подрабатывать не хотелось.
- А может это ты обделалась, киса? Когда меня увидела, вот и повеяло деревенским туалетом.
Собеседница вновь уселась на стул, глотая внутреннюю ярость с привкусом сомнений и коньяка. Оккультист искоса глянул на блондинку, пытаясь пробудить в себе хоть толику сочувствия, однако его внимание резко переключилось на другой объект. Он почувствовал концентрацию энергии за дверью и тут же понял, что Сара также насторожилась. Видимо о грядущей опасности ее предупреждало внутреннее чутье, что, в принципе, можно было сказать и о Джоне. Петли под весом отворяемого деревянного полотна скрипнули и в помещение вошел маг, уже держащий на голове огненный шар, приготовленный с целью одним четким движением убрать с пути Константина. Британец уже материализовал барьер, сдвинув молекулы воздуха за своей спиной таким образом, чтобы тут же перенаправить атаку неожиданному агрессору. Если бы не Сара, одной рукой опрокинувшая на пол Джона уже в сотый раз за сегодня, то финт расправиться с гостем удался, но теперь щит просто рассеялся без надобности. Тут же в сторону Канарейки полетел второй файербол, однако та успела скрыться за барной стойкой и спросить демонолога о возможной мотивации негативно-настроенного субъекта.
- Прости, не уточнил. Сейчас мы с ним сядем, попьем чай и он расскажет. - Откатываясь в сторону с линии очередной атаки огрызнулся темный маг.
Следующий снаряд Константин отбил стулом, который после врезался в стену и развалился на части, почив смертью храбрых. Параллельно с еще несколькими довольно банальными атаками, экзорцист успел пробить ментальную защиту мага и оставить там ключ к решению данной проблемы. Как только возникла маленькая передышка между атаками - ведь сила любого существа не безгранична и требуется время на ее аккумуляцию, - он тут же этим воспользовался.
- Сивонатсо! - пользуясь излюбленным трюком Затанны, крикнул Джон, выставив перед собой раскрытую ладонь для улучшения передачи энергетических импульсов.
Петли и линии из концентрированной энергии тут же опоясали разум мага и он замер в ожидании следующего приказа. Константин сделал шаг вперед, задумывая не отходя, так сказать, от кассы, тут же допросить этого неслучайного посетителя о том, что он тут забыл. Или кого и за какую стоимость. Конечно, нити клубка данных вопросов вели его к собственной персоне и артефакту, ради которого он совершил две авиа-пересадки и одну наземную. Гораздо интереснее становилась личность, оставшаяся за кулисами происходящего.
Константин прищурено посмотрел на так и неопознанное тело, грудь которого едва вздымалась из-за слабого дыхания. Он закурил в очередной раз и стряхнул пепел после затяжки на пол. Все равно бар был уничтожен если не полностью, то на отличную выплату страховой компании хозяину за непредвиденные чрезвычайные обстоятельства они с Сарой сегодня наработали.
- А говорят курение убивает... Убивают вот такие типы.
И тут его настиг очередной удар от Лэнс по почкам, не такой сильный как всегда, но уже порядком надоевший. Тем более в трех случаях из четырех она сегодня ему помешала, тем самым спутав часть планов.
Джон перехватил ее руку за запястье и повлек за собой прочь из бара. Уже на улице он положил ладонь второй руки ей на плечо и довольно грубо прислонил девушку к стене, холодно смотря третьим глазом в душу.
- Солнышко, давай я тебе разъясню пару вещей, а то похоже твоя белокурая головка плохо соображает после того, как я вернул душу в обезумевшее тело. Начнем с азов - не я начал бездумно тебя избивать. Все было наоборот. Не я первый начал лезть в чужую жизнь. Это была ты. И не я сейчас пыхчу от гнева, осознавая собственную дурость. Это все ты. Все, что сейчас происходит с тобой - сделала ты сама, но проще же винить в этом других, правда, милая? Меня, политику, Ра'с аль Гула и вообще весь жестокий мир, чем прогнуться под него и жить дальше.
Константин резко и с плохо скрываемым пренебрежением отпустил Канарейку и отошел он нее, беря сигарету указательным и средним пальцами.
- Тебе, дура, подарили второй шанс на жизнь. Ты можешь дальше пропивать его со своим дружком-барменом. Ведь тебя мало волнует то, что те средства, что были потрачены на тебя, могли спасти жизнь кому-то более достойному?

Константин раздраженно фыркнул девушке вслед. Подумаешь. Униженная и оскорбленная. Он едва удержался, чтобы не кинуть ей что-нибудь вслед, но вовремя одумался и в ход пошла лишь зажигалка, которая заставила на мгновение вспыхнуть тонкую бумагу сигареты и оставить дотлевать измельченный табак. Экзорцист втянул в легкие дым сразу на полсигареты и с шумом выдохнул в зябкую атмосферу, заставив пары медленно растворяться в воздухе, смешиваясь с веяниями чистого тибетского ветра.
Он уже в баре все понял. Все эти торопливые жесты человека за стойкой указывали только на то, что именно он скрывал необходимую вещь для Джона. Оккультисту достаточно было взглянуть на него через астральную проекцию и заставить понервничать. С начала для этой цели отлично сгодилась Сара, которая через попытку выместить нереализованные когда-то обиды на Константина громила горячо-любимую объектом наблюдения мебель. А сам хозяин забегаловки еще с момента появления на пороге странного типа в бежевом плаще осознал, что до изъятия артефакта остаются считанные часы, но человеческая природа выстроена таким образом, чтобы отбрыкиваться от неизбежного до последнего.
- Мог бы и не применять магию вообще, - в дверях показался недавний противник, теперь озаряющий своей улыбкой во все тридцать два зуба снег, казавшийся на ее фоне блеклой серостью будней, - я же поддавался. Иначе ты бы так просто не вышел из бара.
- Бостон, иначе ни она, ни тот тип не поверили бы в реальность. Как ты себе это представляешь? - не оборачиваясь на собеседника, ухмыльнулся Джон, - Надо было тебя блестками осыпать и сказать "Абракадабра, вот ты и повержен"?
- Лучше сразу "авада кедавра", - Бренд раскатился чистым заразительным смехом, - вдруг та блондиночка купилась бы?
Константин вздохнул и выкинул окурок себе под ноги, тупо смотря как тот вплавляется в лед, образовывая там пепельную дырку, которая совсем скоро затянулась новым слоем инея. Карты были на столе, а старший козырь еще не разыгран и явно требовалось некоторое время, чтобы его найти и уже после с помощью завершающего хода приблизиться еще на один шаг к заветному гонорару.
- Джон, постарайся его не убить.
- С каких пор тебя стала волновать чужая жизнь?
Вопрос остался висеть в воздухе без ответа - Мертвец уже покинул тело несчастного прохожего и теперь тот ошарашено оглядывался по сторонам. Впрочем, Джон и без того знал, чтобы ответил Бостон, если бы соизволил в очередной раз повторить, что все люди достойны искупления, раз когда-то ему самому повезло оказаться в числе тех, кому подарили второй шанс. После шальной пули Бренд теперь был вынужден замаливать грехи прошлого и в качестве наказания помогать другим нуждающимся, чем Константин не редко пользовался себе во благо. Не смотря на частично схожую в плане вызволения из пут ошибок души ситуацию, единственный, кого хотел спасти Джон, был он сам. Однако пока эта самая душа находилась в оболочке из вполне материального тела, требующего с завидной периодичностью виски, еду и, главное, нескончаемые запасы сигарет, то приходилось браться за такие вот сомнительные мероприятия, как только на горизонте вырисовывался куш, размером с два, а то и три погашенных долга.
Демонолог давно ушел от трактира и теперь приближался к отелю, где, по его скромному и нисколько не завышенному мнению о себе, находился мужчина, скрывающий артефакт. Дело было в маячке, который Джон успел подцепить на край рукава, когда объект перехватывал кружку с пойлом, скользящую по барной стойке. С помощью этого незатейливого изобретения бытового шпионажа перемещение мужчины не смог бы отследить разве что безнадежно тупой или слепой.
Он заранее прочитал заклинание призыва, которое должно было вызвать у трактирщика рвотные рефлексы в сумме с непреодолимым желанием выйти на встречу своей неизбежной судьбе. В отличие от других подобных рифмоплетств, именно этот стих на латыни отбивал всяческий инстинкт самосохранения и повышал в искомой цели уверенность до ангельского безрассудства. Строчки заставляли верить в собственную непобедимость, поэтому мысли о быстром разрешении ситуации тут же посетили хозяина бара и заставили ноги следовать прямо в очередную магическую сетку, заботливо установленную Константином прямо посреди коридора. Энергия была настроена таким образом, чтобы без вреда для самого мужчины вытянуть заключенный в его теле предмет из иного мира, который по несчастливой случайности выбрал своим хранителем именного друга Сары Лэнс.
Экзорцист уже не обращал внимания на происходящее вокруг, ему было откровенно плевать на вопли горничной, на портье, судорожно пытающегося набрать номер полиции. Он знал, что Мертвец заранее вырубил всю связь в пригородном отеле, а свидетелям и очевидцам все равно никто не поверит, кроме женщин в накрахмаленных белых халатах, которые так пахнут хлоркой, когда пытаются поставить тебе укол, чтобы избавить от навязчивых галлюцинаций в виде образов прошлого. Только вот у Джона это были вовсе не галлюцинации, поэтому он вскоре сбежал из психиатрической лечебницы, но вот горничная, похоже, останется там навсегда, шевеля губами о страшных тенях и трупах во время приступов обострения на день благодарения. Сети обволокли мужчину, лишив возможности шевелить конечностям. Он стоял ровно на краю лестницы, тогда как Джон, управляя магией, был внизу. Атмосфера искрила напряжением, несколько лампочек лопнуло, пространство наполнилось гудением, как от турбин взлетающего самолета так, будто его слушали в наушниках через перьевую подушку. Демонолог почти ухватился за артефакт одним из пут, как тут вся сеть в секунду рухнула, рассыпаясь серебром по протертому временем и ботинками постояльцев ковру. Голова хозяина бара изогнулась под неестественным углом и все тело стали сотрясать судороги, изо рта потекла густая, кипящая кровь. Константин напрягся и не моргая смотрел на перевоплощение мужчины. Все таки подвох в задании был. Огромный рогатый смердящий подвох, который скоро вырвется из физической оболочки, чтобы защитить ценный груз преисподней. Смертный ему был больше ни к чему, он отслужил свое в качестве контейнера, пока экзорцист, ведомый алчностью, не решил потревожить древнее заклинание. Времени на круг пентаграммы не было, извилины судорожно шевелились в попытке выдать более-менее сносную идею, направленную на сохранение своей прокуренной жизни. Он практически составил стих по енохианском, чтобы сдержать демона, выворачивающего мужчину наизнанку, как у края лестницы возник силуэт Канарейки. Только что скомплектованная магия пала крахом, потому что Джон быстро переформировал потоки энергии и направил их прямо в грудь Лэнс-младшей с целью оттолкнуть ее от нечисти в противоположную стену.
- Беги! - выкрик утонул в реве пасти, усеянной длинными как иглы клыками.
Когтистые лапы подмяли под себя остатки кожи и мяса, - то, что осталось от человеческого хранилища артефакта, - одна из них стиснула поручень до рассыпая в щепки трухлявого дерева, а ноздри втянули воздух, захватывая запах ауры высвободителя.
- Константин... - утробным голосом прошипело чудовище и с места прыгнуло на Джона.
Демонолог едва успел увернуться, но тыльная сторона лапы настигла его спину и отправила ровно в стену, припечатав головой об ни в чем не повинную тумбу. Экзорцист ощутил кислый вкус крови во рту и сознание уже в который раз за сегодняшний день попыталась его покинуть, однако адреналин, выплеснувшийся в организм, был гораздо сильнее. Барабанные перепонки разрывало от собственного пульса, взгляд пытался сфокусироваться на оскаленной пасти напротив.
- С...с...сделка... - выдавил из себя Джон.

- Не вздумай ставить мне сейчас условия, Джон. - прошипел демон, приближаясь к оккультисту с явно не самыми добрыми намерениями.
- Да что ты, даже и в мыслях не было, - нагло солгал Константин, - просто задумайся, как могла бы перевернуться иерархия, если бы ты притащил в Ад мою душу?
- Заткнись. Я знаю историю про Нергала!
Создание тьмы взревело, в очередной раз сотрясая хрупкие и плохо приколоченные в полу предметы вокруг, а когтистая лапа сжалась на горле и Джон мысленно попрощался с жизнью, как тут в спину чудовищу вонзился самодельный кол. Почему самодельный? Потому что даже в состоянии легко придушения, головокружения и наногахнестояния, Константин мог отличить ножку от стула, обмотанную веревкой, от полноценного метательного снаряда. Впрочем, надо отдать должное Саре, ее нехитрый трюк все же отвлек демона и экзорцист успел прокашляться и, используя стену в качестве опоры, подняться на ноги. Затем он имел удовольствие лицезреть довольно короткий полет Лэнс через пол-коридора куда-то в стену и сам быстро ретировался за ближайшую тумбочку кувырком через спину.
- Иначе что? - раздраженно ответил в стиле лучших еврейских практик "вопросом на вопрос" экзорцист, - Ты убьешь меня?
Исход один, вот только пути разные и в очередной раз подыхать от сломанных под клыками ребер не хотелось от слова "совсем". Он  быстро выглянул из-за укрытия, предельно точно запоминая обстановку - а именно куда упала люстра и где остались раскиданы веревки от импровизированных копий Сары. Демон был низшего порядка, так что тут требовалась лишь простая печать, на рисование которой у него не было времени, и элементарное заклинание, которое он не успеет дочитать прежде, чем необратимость настигнет демона и пошлет его обратно на черную родину.
- Ты любишь риск? - усмехаясь крикнул Константин девушке и отправил зажигалку в спину метрдотеля, до селе отсиживающегося за кадкой с цветами, а теперь решившего воспользоваться временным затишьем и в панике рванувшего к выходу.
Пламя от зажигалки охватило человека и тот рухнул навзничь на ковер, что привлекло внимание демона, который тут же оставил свое медленно-угрожающее шествие в сторону Канарейки и набросился на несчастного парня. Огонь, при соприкосновении с лапой чудовища тут же исчез и открыл на всеобщее обозрение лицо Константина. Теперь на менеджере красовался бежевый тренчкот, рубашка с темным галстуком и классические брюки вместо стандартной униформы отеля. Демон, увидев давнего врага прямо перед собой, издал довольный рык и впился клыками поперек туловища нечаянной жертвы.
Сам же Джон, стараясь не размениваться на долгие сетования по поводу совести или причитаний о своем поступке, так как он был вполне в пределах взглядов на жизнь и ни коим образом не нарушал установленные давным давно порядки в голове оккультиста, пробрался к центру помещения. Он прихватил по пути несколько веревок и перекинул пару из них Саре, в надежде, что та все поймет без слов и других бесполезно-подробных инструкций по спасению жизней. Конец одной из веревок он привязал к торшеру, пока демон наслаждался пиршеством из внутренностей попавшего под раздачу метрдотеля, они должны были успеть до того, как он проглотит последнюю почку, иначе обман раскроется и тогда обуздать порождение ада будет совсем не просто даже для такой сволочи, как Джон. Еще три вещи он пометил сигаретами, попеременно бросив их туда и указав Канарейке кивком головы на искомые предметы - целый горшок с цветком, край лестницы, где со ступенек уже буро стекала кровь знакомого Сары, и упавшая люстра. Прикинув в голове пути отступления, если что-то вдруг пойдет не так, Константин достал небольшой нож для колки льда из заднего кармана, нагло позаимствованный накануне в баре. После он вздохнул, досчитал до трех и провел глубокую линию поперек ладони. Из раны тут же обильно выступила кровь и он принялся чертить ею на ковре символы, которые должны были стать отправной точкой в создании заклинания.
Безусловно, Джон предполагал, что демона привлечет запах его крови, и совсем не удивился, когда морда оторвалась от раскуроченного тела парня и резко обернулась на Константина. Он лишь закатил глаза от недовольства и, ускорив рисование, принялся читать древний текст.