Дело не выгорело и они оказались в полном дерьме, ну кто бы мог подумать.

Вообще-то, положа руку на сердце, Тим и сам был не в восторге плестись  в сошках у Тесситера, пока этот говнюк ходит в белом и в ус не дует. Он предпочел бы более спокойную  и тихую работу, правда, честное слово, просто он – жертва обстоятельств. Просто им с Джеком нужны деньги на учёбу, на оплату аренды за квартиру, на, банально, пожрать и приодеться во что-то новое. И на всё это нужна такая чертова куча бабла, что голова кругом идёт.
Рассчитывать близнецам было не на кого и не на что – это Тим усвоил ещё в их ебанутое детство, прошедшее под опекой безумной бабки (чтоб черти в аду драли её только так). Именно он взял на себя ответственность за материальную составляющую, беззаботно спихнув все остальные хлопоты на плечи Джеку. Это было, по его мнению, достаточно честно: он приносил в дом копеечку, а старший брат распределял её до определенного срока, заботился о бытовых мелочах и был примерной хозяюшкой.
На самом деле, Тимоти прекрасно знал, что покорность Джека, его молчаливое «я всегда рядом, бро» - вовсе не отпечаток нежных братских чувств, а просто необходимость и банальный страх. Потому что, если Джеки-бой додумается своей пустой тыквой свалить в другой штат, Тим притащит его обратно за пакли, в их достаточно уютную и обжитую квартирку на задворках Нью-Йорка.  И доступно – путем крови и боли – докажет, что младшего и мудрого братца нужно слушаться. Лучше, конечно, еще и молиться, как на древнее капризное  божество.
Конечно, вслух они об этом никогда не говорили, но молчаливое знание перекатывалось в воздухе каждый раз, когда ситуация отдавала керосином. Тим не любил разжевывать совершенно очевидные вещи, а Джек был умничкой и всегда схватывал налету. Хороший мальчик.

Но, возвращаясь к нашим баранам.
Дело не выгорело  и какой-то ублюдок дозвонился до копов.
Задержать смогли только самого Лоуренса и тварь из Даля, чье лицо Тим с упоением превращал в кровавый фарш одним методичным ударом за другим. Впрочем, самому ему досталось изрядно, но чувство самоудовлетворения грело изнутри и притупляло неприятную ноющую боль в разбитом носу и костяшках. Тим привык к ней – боли – настолько, что научился выуживать из  больше удовольствия, нежели страдания. В конце концов, эндорфины всегда выполняли свою работу безукоризненно, особенно в тандеме  с адреналином и совершенно животной жаждой крови.
Тим, наверное, больной. На голову поехавший псих. С пунктиком на чужие страдания и обязательное подтверждение собственной власти над живым существом.
Ну что поделаешь, если «любить» у него так метко рифмуется с «бить». Поэтому он и бьет.

Все это было до зевоты привычным: Тимоти скрутили, небрежно затолкали в машину, словно случайно ударяя лбом о дверной проем. Лоуренс демонстративно вел себя образцово-показательно: скалился только окровавленным ртом и весело интересовался, как у инспектора поживают жена-детишки, отвезли ли они Лаки ветеринару  и как там его суставы. Тим вообще-то умел нравиться людям, умел производить благоприятное впечатление и втираться им в доверие. Наверное, только поэтому полицейские продолжали вызванивать Джека каждый гребанный раз, когда Тимоти оказывался в их стальных объятиях.
Будто у братишки хватило бы яиц на него повлиять, очень смешно.
Наручники слегка натирали, но было в целом достаточно неплохо. Ему даже дали прополоскать рот и угостили совершенно дрянным эспрессо из местного автомата. Мистер Валовец глядел на старого знакомого исподлобья. Странно, но нравоучительные беседы в духе «если на себя плевать, то о брате подумай» он больше не пытался заводить. Славно. Он знатно подустал от душеспасительных бесед из уст людей, которые были с самого детства укомплектованы  и социально защищены.
Все это он делает ради Джека и только ради него, ну что тут неясного.
Тим бросает скучающий взгляд на часы – половина второго, детское время – и от скуки пытается шевелить носом. Болит. Лишь бы не перелом  - было бы очень жаль его точеный профиль.  Ну кто учит этих уродов бить по такому прекрасному лицу, а?
Из режима скучающего ожидания Лоуренса выводят шаги за дверью. Шаги, которые он узнал бы из тысячи.
Он сразу будто бы приободряется, готовый сверкать своим бесконечным запасом дружелюбия и радости. Нужно же показать примерного братца хотя бы раз  в пятилетку, хах?
На почти идентичном лице застыло непроходящее выражение говна под носом,  а интенсивность цвета синяков под глазами сравнивалась только с небом по ту сторону окна. Ну конечно же его величество Джек недоволен, что его монаршею жопу подняли из теплой кроватки.
- Джеки, детка, - Тимоти расплывается в широкой улыбке, от которой разбитые губы кровят и саднят. – Объясни мистеру Плохому Полицейскому, что нам с тобой давно пора домой: час поздний, мама будет волноваться и прочее дерь…
Быстро стрельнул глазами на предостерегающий взгляд инспектора и обратно на брата.
- Прочее. Ну ты знаешь, вечерний марафон нетфликс и всякое такое.
Он прекрасно видит ту рябь брезгливой обреченности, которая пробегает по лицу Джека, когда он обнимает Тима за плечи. Трогательная, мать его, семейная сцена.
Чертов лицемер.
- Не в том месте и не в то время, сам понимаешь, - беззаботно щебечет Лоуренс, словно это для него норма – оказываться в полицейском участке поздней ночью. Ну, так вообще-то и было, но… а, к чёрту.
Словно энергетический вампир, он впитывал обреченность Джека, его безысходную злобу и тихую ненависть. Его пальцы, промокая нос платком, точно дрожали не от испуга за жизнь Тима  - сам Лоуренс ставил сотню баксов, что Джек спал и видел, как его зовут не в участок, но в морг – на опознание.
- Все путем, большой бро, пара переломов и синячков: до свадьбы заживет,  - и посмеивается так по-дружески, благодарно прикрывая глаза.
«Я буду мучить тебя до конца твоей никчемной жизни, братец, потому что я тебе нужен,  а ты нужен мне. Потому что я тебя люблю  и ты без меня долго не протянешь, неблагодарное ты дерьмо», - читается в уверенном блеске на самом дне его зрачков, когда он глядит на Джека из-под ресниц.
И он в это действительно верит. А вера Тимоти Лоуренса – это очень, очень много.

Отредактировано Timothy Lawrence (2016-07-03 08:46:03)

На самом деле, Тимоти понимает, что Джек по большей части прав. Он же не дурак, сам видит, с какой неохотой его нынешнее начальство поощряет его очевидные успехи и с каким остервенением вглядывается в малейшее упущение.
Тесситер  не был совсем идиотом, он видел потенциал Тима, понимал, сколько он может принести даже в качестве дельца или даже техника, однако в штат официальных  сотрудников упрямо не брал, бормотал что-то про диплом и академические успехи. Лоуренсу оставалось только жрать дымящиеся кучи отговорок со спокойной улыбкой на лице. 
Мысленно он уже не единожды убивал босса голыми руками и самыми изощренными способами. Возможно, старина Гарольд уже почти физически ощущал пальцы Тимоти на своей шее. Просто старался отсрочить неизбежное.
В любом случае, у молодого человека пока не хватало влияния, чтобы сместить одного короля и примерить его терновый венец на свой упрямый лоб.
Но Лоуренс предвкушал. Только это и держало его в узде, пожалуй.
- Не волнуйся, ДжиДжей, на мне все как на собаке заживает, тебе ли не знать,   - мягко, действительно нетипично мягко пытается отвертеться от навязчивой заботы братца.
Иногда Тиму хотелось верить, что все это было искренне: и вымученные взгляды в действительности сигналы о крайней степени беспокойства, и синяки под глазами – потому что Джек до последнего ждет его на потрепанном диванчике в гостиной. Но Тимоти не повезло родиться прозорливым и сообразительным сукиным сыном, потому во что-то по-семейному теплому в их домашнем пепелище он уже не мог верить. Хотя бы, потому что сам выжигал всё это каленым железом. Впрочем, угольки тоже грели его. Пусть даже и совсем чуть-чуть. 

Тим благостно кивает – даёт брату отмашку, дескать, надо тебе – беги, крыса, с корабля, а мы с инспектором устроим увлекательные гляделки.  Наверное, Джек за последний год познал все тонкости вкуса местной бурды, однако с упорством бронепоезда он продолжал ждать милости у местного автомата. На самом деле, едва ли нормальные люди вообще пользовались этим чудом техники: через дорогу открыли достаточно неплохую кофейню с выпечкой локального производства, так что любой уважающий себя коп обычно не ленился поднять задницу ради хорошей зерновой арабики.  Наверное, из своей вопиющей рассеянности Джек так ни разу и не обратил внимание на злачное местечко. Иначе бы сбегал от братца именно туда.
Вообще, Тим не недооценивал брата, когда дело касалось его интеллектуальных способностей. Будь в Джеке хотя бы доля амбициозности и хватки его близнеца, он мог бы сваять собственный Олимп из VisualBasic или на чем там он залипал в последнее время. Был Джек в бытовухе: молчаливый и забитый интроверт, который и дышал-то по команде, а бы Джек за компом и… так скажем, до царя и бога его отделяли только возможности старенького ноутбука да собственные внутренние барьеры (моральные нормы – в простонародье). Дурак.

Инспектор отводит взгляд первым, неразборчиво ворчит что-то в усы (кажется, что-то про нехватку времени на соревнования «у кого тут яйца больше» с малолеткой) и с преувеличенным интересом начинает оглядываться на собственный рабочий стол, словно ему край как понадобилось поработать с важными бумажками. Тим глядел  на чужую безоговорочную капитуляцию с интересом затаившегося сытого хищника. Отчасти, чтобы закрепить эффект.
Но от столь увлекательного занятия приходится отвлечься: его задротейшейство Джек появляется на манеже, обращая всеобщий вектор внимания к своей сутулой персоне.  Первым делом, конечно, он отдаёт дань Тиму, хотя его от этой кофейной бурды скоро начнет выворачивать. Он милостиво принимает скверный дар и отхлебывает из стаканчика совсем чуть-чуть. У него даже хватает такта не язвить на тему джековой задержки. Видимо, совсем зря.

Джеки-бой просто обожает ныть, как сам Тимоти определяет, «о всяком дерьме». Нытье это начинается совершенно невинно, а потом растет в своих объемах, словно снежный ком. Джек никогда не бывает доволен, никогда не может расслабиться и вытащить жердь у себя из задницы. Лоуренс уже сейчас с точностью бывалого профессионала знал, что вот оно, началось. Конечно, справедливости ради, стоит отметить: манифест недовольных сучек он держал при себе месяца полтора, если не больше.
- Прости, малыш, папочке нужно работать на диплом для своей принцессы, - скалится Тим и треплет свободной рукой Джека за щеку. Если его ребята не подсуетились, то завтра ему придется разгребать сегодняшную неудачу голыми руками: за упущенные данные Тесситер спустит с него шкуру и скормить её своему домашнему мини-пигу. Если эта жирная скотина еще не лопнул от сытных ужинов его предшественниками.
Наконец у Джек начинает варить котелок в направлении «пора сваливать» и Тим мычит что-то неопределенно одобрительное, посылая  многозначительные насмешливые взгляды их постоянному зрителю. Воловец ворчит что-то про «педерастов» и Тимоти с огромным трудом сдерживается, чтобы не отвесить уважаемому мистеру полицейскому смачный поджопник. Не успевает, да и не может, если честно: Джек наклоняет к нему близко-близко и частит едва ли на уровне слышимости (честно говоря, Тим слышит его через раз, но угадывает о нужных словах по контексту). Главное, конечно, удержаться от бодрящего удара в тыкву еще и любимому братцу, а то расслабился тут, видите ли.
Пока не убил, но ты, блять, просто нарываешься, читается буквально на преувеличенно умиротворенном лице Тимоти.  «Если меня убьют, то ты только рад будешь. И трахает ли тебя вообще, с кем и как я работаю, если деньги у нас есть», - раздраженно вертится  у него в голове.
Его лицо светится ехидством, когда Джек неловко пытается ему угрожать. В смысле, серьезно? В смысле, чем именно, гений? На самоубийство от безнадеги у Джека не хватит смелости, да и любой способ свести счеты с жизнью спектром приятных ощущений не изобилует – братец боится боли и это факт. Уйти – не уйдёт. Бойкот устроит? Хочется – пожалуйста, он хоть отдохнет от унылого пиздежа.
Но, конечно, это джеково «я тобой недоволен», оно… да не задевает, нет. Удивляет. Немного. Идентичная физиономия напротив просто кричит  о том, насколько придурком сейчас ощущает себя Джек и, о, Тим согласен на все сто. Что за дебильная предъява: я тобой недоволен. Типа когда-то ты был, что ли?
А факт остается фактом: у Джека прорезался голосок. Черт его знает, хорошо это или плохо, стоит ли выбивать из него эту дурь или посмотреть, насколько далеко зайдет этот комнатный Че Гевара. Но пока только Тим – сегодня он прямо душенька и цветочек, аж сам себя не узнает – фыркает и снисходительно оповещает об отсрочки казни:
- Дома нас ждёт большой разговор, Джеки-бой, там ты мне в деталях опишешь, чем именно ты там недоволен, - акценты Тимоти расставил совсем неслучайно. Лучше его пустоголовому близнецу всерьез подумать о причинах, согласно которым утромон не отправиться  в больницу вместе  с братом

Отредактировано Timothy Lawrence (2016-07-07 14:01:10)

Сегодня такой флешмоб: все через энное место.
Тимоти не должны были замести, но он тут, с переломанным носом, в чужой_своей крови и огромным желанием накуриться в дым. Джек должен был быть привычно тихим и покладистым, словно новорожденный ягнонечек, однако вёл он себя, как человек не то,что с жизненной позицией – с каким-никаким характером.  Ему не должны были предъявить счет на семь сотен тысяч, однако инспектор с премерзкой улыбочкой протягивает Джеку бумажку с цифрой.
Мудак блядский.
Джек истерит, визжит и, кажется, немного брызжет слюной. Ещё и тычет ебучей бумагой брату прямо в лицо, мажет по поврежденному носу, будто бы именно им обычно мсье Лоуренс и знакомится с таким количеством нулей в повседневной-то жизни. Ну… быть может, суммарно и за всю жизнь то количество денег, которые он тратит на дурь и могли перевалить за эту крышесносную цифру.
Превозмогая желание зашипеть от боли, с перекошенной рожей Тимоти пинает его в голень. Ощутимо, больно, но явно не с той силой, чтобы ушиб можно было перепутать с переломом: только привести эту писклявую истеричку в чувство.
В груди у Тима лавиной поднимается натуральная злость, потому что Джек совсем охуел и попутал берега. Будь у него сейчас развязаны руки (во всех смыслах этого слова), он бы с удовольствием поломал братцу его кривые руки,  а после запихал сранную бумагу ему в рот и заставил бы проглотить.  И пока братец едва ли не рыдает на стуле рядом, Тим пытается перебороть гомон варварских барабанов и утробное рычание зверя внутри реберной клетки. Зверь выл о новой порции мяса, кишок и костей, а Тимоти только громко сопел и волком зыркал то на близнеца, то на испектора.
- Смешно, блять? Ха-ха? – мрачно уточняет Лоуренс у полицейского. И было  в его интонации что-то такое, что заставило улыбку Воловца поубавить в яркости. Словно кто-то одним отточенным ударом разбил лампочку.
- За языком следи, иначе впаяю тебе ещё и несколько суток общественных работ, - миролюбиво советует мужчина, на что Тимоти хочется посоветовать ему засунуть свои рекомендации  в задницу и следить за очередью в спальню к его мамаше. Вместо этого он только ядовито усмехается и щурится. Ничего, ублюдина, посмотрим, кто поржет последним.
Между тем, очаровательная парочка – полицейский и его братец – мило беседуют о необходимости оставить нарушитель спокойствия в участке. Честно признаться, однажды Джек только устало покачает головой, махнет рукой и скажет: оставляйте его здесь. И Тимоти даже не удивится. К этому, строго говоря, всё и идёт.
Но его отпускают, и злющий, пышущий гневом Джек идёт впереди. Он же хватает его вещи – куртку с огромным количеством внутренних карманов и прочих интересных ништячков – и уверенно двигается к выходу. Чем-то он сейчас напоминает тот заводной паровозик, который был у них в далёком детстве: они вычитали про «Голубую стрелу» и год клянчили у старухи железную дорогу. В итоге, Тим просто продал часть столового серебра и парочку вещиц из бабкиной ювелирки, а на вырученные деньги они и прикупили себе свой первый экспресс. Тима всегда завораживали струйки дыма, плотным столбом выходящие из трубы, та деловитая важность, с которой пузатая игрушка ехала из точки А в точку В.
А потом бабка обнаружила пропажу, всыпала братьям так, что чуть было не отбила почки одному и сломала ребро другому, а паровозик разбила на тысячу кусочков. Тимоти пытался собрать его, но он больше не ездил и не пускал дымок.
Старуху Тим тогда ненавидел. И никогда еще он не жалел о том, что старая мразь «пропала без вести». 

Тимоти пусть еще и слышал рокот своей животной злости, однако прислушивался к ней вполуха. Лоуренс понимает, что виноват и виноват серьезно. Он, конечно, тот еще мудак и сферический долбоёб  в кубе, но чувство долга и ответственности у него пока что не атрофировалось с концами. Да, исказилось и преобразовалось   в убогую до смешного пародию, но оно жило, дышало и требовало от Тима грести бабло в дом. Это был его святой долг, единственная его серьезная обязанность, к которой он подходил с полной ответственностью. Для него, мальчишки из трущёб, знавшего человеческое обращение только по роковой случайности и ошибки нового знакомого, голубой американской мечтой светила радость безбедной жизни, полной тупых компенсаторных излишеств, вроде… да той же брильянтовой, мать его, пони, срущей пушками. И ради этого он и вкалывал, перевесив язык на плечо. Теперь же он собственными руками вогнал их в такую долговую яму, из которой вылезать будет очень и очень проблематично.
Занимать Тим откровенно не хотел, хотя и знал людей, которые за смешные пару часов смогли бы отыскать ему нужную сумму. Но расплачиваться жопой или органами желанием не горел, а проценты у уличных «кредиторов» были грабительские.
Можно было продать конкурентам парочку грязных секретов и слабых местечек его нынешнего начальника, но какой бы гнидой Тимоти ни был, а понятие лояльности для него еще не растеряло значения. Да и от Тесситера не скроется истинное лицо крысы, а так Тимоти однозначно будет заказан путь в Гиперион.
И, кстати, старик Гарольд искал себе толкового прогера. Чёрт его знает, на кой ему пополнение в ряды выпускников Гарварда и Оксфорда, но если удастся (пусть  и неофициально) протолкнуть братца в отдел защиты данных, то их финансовое положение явно улучшится. Хотя едва ли Тесситер отвалит им семьсот тысяч зеленых.
И вообще. С какого хуя нарисовались такие деньги? Блять, да он этого уёбка даже не убил! Едва ли у него там даже на тяжкие телесные наскреблось, ну что за ёб вашу… Окей, ему просто нужен свой человек в системе. Жаль только, что из знакомых, связанных с полицией, у него есть только местные сотрудники да Ниша. И то, Ниша даже толком не доучилась в полицейской академии: отчислили не то за травку, не то за драку, не то за еще какую-то поеботу.

Задница.
Задницазадницазадницазадница.

Они останавливаются на крыльце. Тим, не глядя, протягивает ладонь  в требовательном жесте: дай. Имеет в виду он, конечно, куртку. Джек охотно возвращает ему кожанку, при этом вытряхивая её на предмет сигарет. Братец курил редко, однако нервяки и неспокойный образ жизни частенько выбивали его из колеи: тогда-то он и хватался за братову пачку. Тимоти же вот уже года как полтора пытался бросить, но как-то не находил серьезного повода.
Стоило только Джеку вернуть куртку и наспех попробовать прикуриться, как он тут же схватил охерительный по силе подзатыльник. Тимоти с гадливой мстительностью надеялся, что  у братца перед глазами заплясали цветные пятна.
- Что за сцену ты мне там устроил, идиота ты кусок? – грубо поинтересовался Лоуренс, неодобрительно оглядывая свою занудную (пиратскую) копию. Джека  слегка потряхивало и выглядел он до нелепого жалко. Разглядывая его жалостливое выражение крайне степени безысходности на роже, Тимоти мысленно сделал пометку: ебашить голвой о стену, если даже тень подобного промелькнет не его лице. – «Насосу, рожу, высру». Пиздец, Джек, просто пиздец. Тебе крупно повезло, что дядя полицейский был рядом.
Фыркает и перехватывает сигарету себе. Маленький ритуал, сродни трубки мира. Только даже это обычно не спасало нашу жертву бытового насилия от праведного суда.
Неоновые огни завораживали и успокаивали. По крайней мере, втащить этому дауну до хруста в костяшках хотелось все меньше и меньше.
- Полгода назад я насобирал нам триста кусков за неделю, а тогда нам не перло даже сильнее, чем сейчас. Думаешь, я не смогу разобраться с нашими… нет, не так: с моими проблемами и сейчас? – Лоуренс снова зыркает на дражайшего братика и скалится.  Затягивается смачно, со вкусом, долго. Действительно, вышло так, что ещё зимой их ученический долг суммарно составлял триста тысяч баксов. Вопрос об отчислении пока не ставился, но нужно было что-то делать. И срочно.  Тимоти тогда вертелся, как белка в кофемолке: спал от силы часа два-три в сутки, бывал на парах через раз, зато к концу недели у них на руках было даже чуточку больше денег, чем им было нужно. Оставили на схорон. На темные времена. Они, кажется, как раз настали.
- И ты, блять, шутки шутишь? Думаешь, у меня цель в жизни такая: ах, как бы поднасрать малышу Джеку посильнее, ну вот чтобы и ему было ебано, и мне еще хуже. Совсем ебанулся? – заботливо интересуется Лоуренс, испытывая огромное желание затушить сигарету о чужой голубой глаз. Зеленый он оставит. Зеленый ему нравится.
На самом деле,  он знал прекрасно, что Джеки-бой будет рад по самое не балуй, если его братца упекут в мест не столь отдаленные. Надолго. Тогда бы он закончил универ  и вскорости перебрался бы в другой (возможно, не такой огромный) город. Взял бы себе другое имя, насочинял бы себе красивую историю и зажил той спокойно и мирной жизнью,  о которой он мечтает. Но хуя с два ему, а не спокойная и мирная жизнь.
- У меня есть парочка мыслей, откуда мы могли бы взять деньги, но это утром, -уже спокойнее врёт Тим и качает головой, наконец передавая сигарету брату.
Он достает на свет божий сотовый и сразу же утыкается в смски. Их у него штук пять, все от Вильгельма. Тимоти переводит дух: перехватили, отпиздили, доставили. Надо будет затребовать моральной компенсации у Тесситера. Для него их долг – поковыряться в зубах да забыть. Впрочем, Гарольд был жутким минималистом и явно не испытывал особой потребности в роскошной показухе. Он жил на широкую ногу, однако тратил деньги с умом. Так что, наерное, на свою наемную силу он тоже не будет слишком уж тратиться.
Блять, вот придут домой, Тим сначала хорошенько накурится, а уж только после  будет отношения с братом выяснять. Или по пути домой. Но накуриться сегодня стоит.

Отредактировано Timothy Lawrence (2016-07-25 10:18:44)