Джейсон довольно смутно представлял, как долго уже находится во Всекасте - сокрытом высоко в горах ордене древних монахов, куда не в меру сердобольная Талия аль Гул притащила его почти сразу после того, как он огорошил ее попыткой разобраться со своим прошлым так, как парень сам считал нужным. Нельзя сказать, что Тодд выказал фанатичную поддержку идее - он вообще мало чему выказывал поддержку, кроме своего стремления собрать жатву с должников, - но здравый смысл подсказывал, что нужно подчиниться. И вот он самостоятельно отсчитывает дни пребывания в Ордене, но, кажется, сбился - после тренировок его порой просто притаскивали в комнату без сил - или сознания - и тогда было уже не до дней. Впрочем, Тодд не жаловался, наоборот - впитывал знания как губка, жадно поглощая каждую кроху информации, что давали ему Дукра и ее последователи, прекрасно понимая, что учение Всекасты - это не секта бесконтактного боя, а реально работающее и невероятно эффективное боевое искусство; факт же того, что это еще и философия, образ жизни и мыслей, горячий и переполненный обидой молодой разум пропустил мимо ушей, прямо как члены Ордена - все блага цивилизации. Так что при всех попытках доказать себе это, парень не скучал и секунды из тех дней, что провел тут. Но что-то все равно в этой идиллии было не так.
Вообще, Джейсон умел с относительным комфортом устроиться почти везде - жизнь вблизи Преступной Аллеи в Готэме научила его быть неприхотливым, быстро адаптирующимся и живучим, как таракан. Не самое лицеприятное сравнение, но, в общем, верное. Так что обустроиться во Всекасте было достаточно просто, даже режим каждодневных тренировок не портил этого факта. Комфорта проживанию в отеле "Всекаста" с нулем звёзд придавала и еще одна приятная деталь - Сущность, которая, в отличии от своей дурной матери, была отдыхом для глаз, души и не только, и, кажется, Джейсон был бы готов сказать, что почти влюбился, но... У всех членов Ордена была одна большая проблема - мозги их были повёрнуты в другую сторону от мозгов Тодда, и мысли их никак не могли найти точки соприкосновения, как параллельные прямые в эвклидовой геометрии, на фоне чего разногласия с Дукрой и другими учителями возникали чуть чаще, чем происходило примирение, и это довольно сильно напрягало. Сущность, как казалось Джейсону, была не так сильно привязана ко всему этому всемирному равновесию, древней войне со злом и моральным сторонам этого вопроса, однако каждый раз, когда он пытался завести с девушкой разговор на эту тему, она либо разубеждала его в высказанном предположении, либо просто исчезала, и вот это уже бесило. Но пока парень молчал и послушно, будто китайский болванчик, кивал, когда его спрашивали, понимает ли он то, чему его учат. Правда на вопросы с подвохом, типа "И чему же?" отвечать уже было сложнее.
Впрочем, сегодня все это было не важно, потому что сегодня его никто не трогал - система тренировок подразумевала этот день как отведенный под медитацию; Джейсон же предпочитал проводить его не за открытием чакр и общением с космосом, а в компании более живых и чуть менее древних существ. Они с Сущностью сидели возле горячих источников, неизвестно откуда взявшихся высоко в горах, и как обычно старались выбрать для разговора настолько нейтральные темы, что беседа о погоде может показаться глубоко философской дискуссией. Например, Тодд поблагодарил девушку за ее подарок - нормальную кружку с ручкой, потому что, стоит признать, пиалы добавляли антуража Ордену и прекрасно вписывались в атмосферу, но он уже замучился обжигать пальцы, потому что это, кажется, было единственным, к чему он не смог приспособиться. Впрочем, сегодня мирная беседа двух узников Всекасты - вольного и случайного - закончится довольно быстро. Так хотел Джейсон.
- Мне надо с тобой поговорить, - только что Сущность рассказывала ему о том, что нового в мире, но стоило ему ее перебить, как внимательные и будто слепые черные глаза девушки чуть расширились, - И ты знаешь, о чем.
Да, девушка действительно знала, потому что Джейсон уже не первый раз поднимал тему, к которой сейчас хотел вернуться - побег из Всекасты. Вот так просто и понятно.
- Ты не можешь отрицать, что ни мне, ни тебе, тут не место, - Тодд прекрасно знал о постоянных конфликтах Дукры с дочерью, вечных "В тебе нет света, дитя", адресованное беловолосой красавице, и лишь удивлялся, как его с бурлящей ненавистью внутри и желанием убивать, почти физически ощутимым даже сейчас, после тренировок на самоконтроль, не вышвырнули из Ордена уже давно, - И я знаю...
- Нет, моя мать права во всем - я не могу покинуть Всекасту, ровно как и не могу стать ее частью, а ты еще не готов уйти.
Вот именно это вечное спокойствие так сильно раздражало Джейсона. Его буквально до тряски бесила смиренность, с которой Сущность внешне принимала волю Дукры; бесила та двуличность, какая сквозила в словах собеседницы, истинные помыслы которой были более чем известны парню, словно текст в раскрытой книги - читай не хочу. И его определенно раздражало кое-что еще - то, как другие за милую душу решали его судьбу, будто имели на это полное право. Нельзя распоряжаться тем, чего еще нет, считал Джейсон, а то, что еще не случилось, явно не существует - запутанная философия, но ему ясная, считал парень, отчаянно не верящий в такие идиотские фатальности как судьба, рок и прочие премудрости всех учений. Он прекрасно осознавал, почему и Дукра, и Сущность, и все монахи разом - ну те, которые не хранили обет молчания, - в один голос твердили, что Тодду рано покидать Всекасту - он вспыльчив, несдержан и неконтролируем, как проснувшийся вулкан, и буквально любое неосторожное слово или движение может завести его, спустить с поводка, словно бешеного пса, а он и будет рад вцепиться в глотку обидчика. "Глупый, самонадеянный и заносчивый мальчишка" - так называла его наставница, в очередной раз отвешивая увесистый подзатыльник или укладывая на лопатки одним движением, а потом добавляла что-то пафосное типа "Если бы ты направил свою силу в нужное русло, то ты мог бы много сделать, сейчас же ты просто тлеешь изнутри, а скоро - загоришься". И чем больше он слышал это, чем больше признавал разумность этих слов, даже, в общем-то, и не имея желания спорить, ибо при всей своей упертости и убеждении больше никогда не иметь над собой авторитетов, все же уважая Дукру, ее терпение и попытки слепить что-то нормальное из подкидыша. Хотя Джейсон не редко склонялся к мысли, что она слегка сумасшедшая, как, в общем, и все, кто когда-либо приложил руку к его воспитанию. И потом еще кто-то удивляется, а что это с ним не так.
- Дукра - просто упрямая старуха, застрявшая в каменном веке! - да, он вспылил, но сказал лишь то, что подумал, как и делал обычно, пусть и не стесняясь переходить на личности, - А Всекаста - это не то, к чему лично я хочу стремиться! - взмахнув новенькой кружкой с цветастым логотипом "Я люблю Бэтмена", который явно свидетельствовал о том, что у Сущности серьезные проблемы либо с чувством юмора, либо со вкусом в выборе подарков, Тодд вновь не скрывает правду и умело, почти профессионально наконец выводит собеседницу из равновесия, метко ударив именно в слабое место обороны. Парню не стыдно, потому что на свою жизнь у него действительно другие планы - тот гадюшник, что люди называют своим миром, прогнивший и засранный их же дерьмом, неплохо было бы как следует встряхнуть и почистить, а он даже знал, откуда начнет. В образе же лысого бородатого монаха это сделать несколько проблематично.
- Ты стремишься к разрушению, Джейсон. Ты потакаешь своей тьме и...
- Погоди-погоди, я не потакаю своей тьме, я ее... Как вы там говорите? - буквально издеваясь, он сделал вид, что вспоминает, хотя фразу знал лучше, чем свое имя, - "...принимаю, чтобы с ее помощью делать добро и нести свет". Бинго! Этот мир заслуживает добра с кулаками.
- Ты так ненавидишь этот мир? Считаешь, что он ужасен? - признаться, на этих словах Джейсон слегка напрягся, понимая, что, похоже, чуток перестарался и градус злобы в Сущности подскочил выше, чем задумывалось - он еще никогда не видел, чтобы она была так сильно похожа на мегеру.
- Я лишь говорю, что...
- НЕТ! Ты сказал все, что хотел. Мать говорила, что тебя надо беречь от других миров, но если ты так ненавидишь этот, то может хочешь полюбоваться на другие? Ты глупый ребенок, считающий, что он знает все на свете, обиженный на всех и потакающий своим прихотям. И пусть мать накажет меня потом, но ее опека над тобой переходит все границы, так ты никогда не научишься ценить то, что у тебя есть и навсегда остаешься эгоистичным мальчишкой!
- Да погод... - на мгновение Джейсону показалось, что его подруга вспыхнула, как факел, но, скорее всего, это был просто обман зрения, после кого последовала секундная темнота, а незаконченная фраза застряла в горле, сменяясь уже другой, чуть более информативной и гораздо лучше отражающей его нынешнее душевное состояние и являющейся просто констатацией факта, - Вот ведь стерва.
Первой мыслью Тодда был вопрос, а кому вообще пришло в голову понатыкать перекресток и зеркала посреди деревьев... или деревья посреди перекрестка и зеркал, что, в общем, было без разницы. Второй мыслью — где он? Третьей — как выбраться? Расставив приоритеты верно, Джейсон взглянул на кружку и лишь вздохнул, понимаю, в какое дерьмо он вляпался из-за своего длинного языка.
- Ну вот и сделал ноги из Всекасты... - парень скривил губы, чувствуя, как где-то внутри зарождается если не паника, то какая-то тревога, поддаваться которой он не собирался, а потому сделал единственное, что мог сейчас — двинулся на поиски выхода. Была подлая мыслишки громко извиниться перед Сущностью за то, что он наговорил, но твердая уверенность в своей правоте и гордость, не дающая покоя Джейсону вот уже который год, приправленные упрямством, дали свои плоды, не позволяя Тодду пойти простым путем.
Стараясь оставить голову холодной, парень прикинул, что путь куда-то вглубь от перекреста не есть самый логичный в месте, от которого волосы на загривке вставали дыбом, а единственным выходом на перекрестке могут быть эти подозрительного и очень пугающего вида безликие зеркала; впрочем, не все из них были мутными — какие-то показывали смутно различимые пейзажи и интерьеры, будто окна в комнату или же... другой мир? Джейсон помнил какие-то рассказы о всяких так порталах и, в общем-то, после Сару с его игрой воспоминаний во Всекасте было готов поверить даже в скатерть-самобранку, а не только в волшебные двери. И не то что перспектива лезть в другое измерение была просто очаровательно манящей... но выбора как-то не представлялось, кроме как, конечно, извиниться перед Сущностью. Чего не будет.
Джейсон был не из тех ребят, что тянут кота за причинное место, поэтому, зачем-то крепче сжав пальцы на гладкой ручке аляпистой кружки, попытал счастье с ближайшим зеркалом, которое, будто дожидаясь его появления, вдруг приглашающе вспыхнуло голубоватым светом; ну знаете, таким еще горят факелы перед пещерами, в которых живут монстры — очень символично, решил Тодд и, чтобы не задумываться об этом открытии еще больше, шагнул вперед.
Неприятное ощущение обволакивающего холода, яркий свет... а потом приятный полумрак, который глаза восприняли словно дар небесный. А вот местечко, мягко скажем, было так себе.

Трудно оставаться уверенным в чем-то, если не так давно ты воскрес из мертвых, а один из твоих "друзей" может с помощью какого-то волшебного тумана лишать другим памяти, но есть категория вещей, которым просто по определению нельзя не поверить. Для Джейсона к таким вещам относилось то, что он мог одновременно увидеть, услышать и почувствовать, и даже если эта информация была совершенно невероятной, Тодд предпочитал думать, что это реальность. И сейчас его органы чувств - включая такие, как "шестое чувство" и "жопой-чую-тут-что-то-не-так" - передавали ему вполне реалистичную картину действительности - довольно неприглядной и совершенно негостеприимной, как подвалы Всекасты с их лабиринтом пещер. Почему-то мысль о том, что это все - иллюзия Сущности, решившей его проучить, была слишком слабой, чтобы иметь хоть какой-то вес в его голове, уж слишком мелочно выглядела эта схема для существа, которое за все время своей жизни могло научиться обманывать и изощреннее. Как говорится - чем проще идея, тем труднее в нее поверить, и Тодд предпочитал верить этим словам. Так что надежды на хэппи энд в виде нравоучительной речи его белобрысой подружки сразу после того, как иллюзия развеется в туман, резко стало меньше.
Вообще, на самом деле первое, что он сделал, переступив "порог" зеркала - это чихнул, потому что взвившаяся с пола пыль не давала вздохнуть, будто он вернулся в чулан в своём родном доме. И лишь после этого совершенно непрезентабельного действия до него довольно медленно дошло, что же сейчас происходит. Как только парень сообразил, что Сущность, похоже, шутить не стала - а это лишний раз подтверждало отсутствие у нее фантазии и чувства юмора - он первым делом быстро огляделся, непроизвольно подбираясь и готовясь отразить любое нападение, пусть даже единственным инициатором его могла стать хрупкая на вид девушка, с почти неестественно большими глазами, татуировкой на лице и... длинными, мать их, ушами.
Вообще, при всей проблемности его детства, при всей определенной его неправильности, кое-что Джейсон действительно вспоминает с благоговением, и это нечто, как ни странно, библиотека в особняке Уэйнов. Тодд никогда не был книголюбом, да и вообще предпочитал проводить время за более полезными делами, но тренировки Брюса включали в себя всестороннее развитие, а интеллект был не менее важен, нежели ловкость и скорость, поэтому так или иначе к литературе приобщиться пришлось. Книжным червем он так и не стал, да и полиглот из него так себе, стоит признать, но уважения к собранию книг совершенно разных мастей и жанров, Джейсон пронес даже сквозь смерть. Даже смешно. Так к чему это все - Тодд знал, что означают длинные уши и большие глаза. В общем, это все знали, и не то, что парня можно было удивить чем-то, как он уже много раз себя убеждал... Но нет, удивляться все же можно бесконечно. И встреча с эльфийкой - явно тому подтверждение.
Закономерно испытав легкое потрясение и глубокий эмоциональный диссонанс, какой бывает, когда твои шаблоны рвутся по швам второй раз за день, Джейсон в первое мгновение даже пропустил слова девушки мимо ушей, неприлично долго засмотревшись на ее острое, но очень аккуратное и красивое личико, лишь спустя секунду очухавшись и невольно ощутим себя героем какого-то идиотского фильма. Но очнулся он вовремя - незнакомка, как самая, похоже, привычная к подобного рода происшествиям, первая нарушила неловкую тишину.
- Эм, - многозначительно произнеся самое банальное, что только можно придумать, парень позволил себе еще раз бегло оглянуться в поисках какой-нибудь подсказки к вопросу, однако, не найдя ничего подходящего, решил просто быть собой. Он даже не мог подумать, что это сработает так поразительно хорошо:
- Просто зеркало не смогло устоять перед моим божественным обаянием, - и вот тут ему в голову пришла настолько же гениальная, насколько и идиотская мысль.
Пока наиболее адекватная и рассудительная часть его разума в каком-то непонятном ужасе от произнесенного замерла, ожидая реакции от эльфийки - вооруженной, к слову, что, конечно, не сильно беспокоило Тодда, но давало понять, что девушка может  пустить это оружие в ход, - другая его часть, та самая, которая отвечала обычно за весь беспорядок в его жизни, всерьез решила, что заявление о божественности - это дерзко и в этом мире с наличием эльфов и полным отсутствием элементарных норм санитарии, вероятно, действенно. Так что Джейсон не был бы собой, если бы импульсивно не поддался самой громкой части своего разума. Вопроса о том, а какие тут вообще боги и как они себя ведут, как-то не возникло в его скорой на решения голове.
Поджав пальцы на ногах, которые уже начали мерзнуть, ибо льняным тапочкам было не под силу спасти от мокрого и какого-то промозглого холода помещения, из которого уже отчаянно хотелось выбраться, парень внимательно взглянул на направившуюся было к нему девушку, но сейчас, лишь только она услышала его слова, замершую и то ли немного ошарашенную, то ли примеряющуюся мысленно кинжалом к его горлу. Дабы сохранить эффект внезапности, Джейсон первым заговорил вновь, не желая терять того маленького преимущества, которое ему дала его наглость.
- Зачем тебя интересует пусть на Перекресток? - подумав, не добавить ли "дитя" к сказанному, парень все же решил, что это перебор, и, сам сделав несколько шагов к девушке, Тодд, и так порядком раздраженный рисунком на чашке, сейчас почти ее возненавидел, представляя, как этот идиотский атрибут может испортить его образ, который он тут собирался создать. Ну и огребу же я, если она не поверит. А она, скорее всего, не поверит. Однако пока девушка атаковать не спешила.
Что ему было нужно для того, чтобы поймать эльфийку на крючок? На самом деле, он понятия не имел, ровно как и не знал, что это за зеркало и на каком перекрестке только что был, но, подумав, логично предположил, что чем-то заинтересовать он ее должен. А так как в его распоряжении были лишь бесконечная наглость, очаровательная улыбка и кроха знания о наличии за зеркалом перекрестка, зацепиться он решил именно за это. Врать насчет самого зеркала Тодд не решился, ибо был почти уверен, что девушка знает больше него. А это означало, что у лжи парня есть вполне четкая цель - выведать известное незнакомке и вернуться назад хотя бы на треклятый перекресток.
- У тебя наверняка много вопросов, - уверенно и как можно более серьезно продолжил Джейсон, размышляя, как он на эти вопросы будет вообще отвечать, - И я помогу тебе с ними, если ты поможешь мне: моему телу необходима пища и место, где можно отдохнуть - переход между мирами его вымотал.
Чувствуя себя совершенно по-идиотски, но никак не показывая этого внешне, Джейсон затаил дыхание в ожидании реакции эльфийки, готовый как и врать дальше, так и отражать возможное нападение. Первый вариант, конечно, ему нравился больше - девушек он предпочитал не трогать по возможности, да и незнакомка быстро попала в разряд тех, с кем он хочет познакомиться ближе совсем не в боевой обстановке. Жаль, что с учетом его вранья, которое может раскрыться вот прям сейчас, так и не став полноценной ложью, это становится почти невыполнимым.

Джейсон был удивлен. Да даже, пожалуй, более чем удивлен - он ожидал от незнакомки любой реакции, вплоть до элементарной попытки засадить ему между глаз одну из наверняка очень острых стрел с довольно милым беленьким оперением за бесконечную наглость и - что не исключено - святотатство, кои были написаны на лице парня большими, хотя и невидимыми, буквами, но вместо это получил... Поддержку? Ее веру? Нет, конечно, никто в здравом уме не поверит в такое идиотское заявление о божественности без должного подкрепления, но это было не главное. Главным стало то, что эльфийка неожиданно оказалась расположена к нему достаточно тепло, словно к человеку, которого встречала когда-то невероятно давно и которому доверяла, а теперь, даже пусть лицо и имя стерлись из памяти, уверенность "хорошести" осталась. Это было странно и непривычно, но внушало в ответ определенное доверие, совершенно неосознанное, оставшееся скорее на уровне инстинктивного ощущения. Странно. Непривычно. Обнадеживающе.
Сейчас он замечает, что у нее приятный голос, будто книжки об эльфах писали те, кто действительно с ними встречался, и, не будь Джейсон все еще где-то на грани глубокого стресса и полнейшего недоумения и не действуй на каком-то автомате, будто тело и язык всегда знали, что делать, в отличии от мозгов, парень наверняка бы улыбнулся тому, как для него почему-то наивно прозвучали ее слова о поведении. Но соображал он все еще смутно, чем без зазрения совести и пользовались его наглость, напористость и ставшее почти нормальным стремление солгать везде, где это только можно. Хотя, стоит признать, сейчас это была не ложь, а чистая правда.
- Не в каждом мире ценится простая вежливая просьба, - Тодд старался предать голосу что-то вроде размеренности и тягучести, сделать его таким, каким почему-то в голове ему представлялся глас высшего разума, но довольно быстро забил на это, видя, что девушку это не впечатляет, - А вот разумная сделка - это другое дело. Разве молитва или жертва - не сделка с Богом? Мы тоже учимся у вас, - парень даже едва заметно усмехается, но в то же мгновение понимает - он еще никогда не вел себя так по-идиотски. А замолчавшая вдруг эльфийка, направившаяся к помертвевшему зеркалу, будто специально оставившая его наедине с этими мыслями, была лишь живым доказательством этого - разве отнеслась бы она к нему хуже, скажи он правду о том, кем является? Вряд ли в этом странном мире с эльфами и древними руинами его личность значит хоть что-то.
У нее красивые и плавные движения, действительно как в книгах, и Джейсон на мгновение позволяет себе задуматься о том, что это не самое ужасное приключение в его жизни. Пожалуй, пока это правда приключение, а не трип по миру в поисках лучших убийц для оттачивания своего мастерства и не смертельно опасный патруль по черным ночным улицам Готэма. Что, если этот мир окажется лучше, чем его? Что, если Сущность, сама того не ведая, подарила ему не суровый урок, а какой-то невероятный, мифический шанс начать действительно новую жизнь..? Ну да. Определенно. С моим везением. Эта простая мысль проносится в голове парня, и вместе с этим губы кривятся в горькой усмешке, признавая собственную наивность. Наверно, другие скажут, что Тодд просто поставил на себе крест, поделись он с кем-то своими мыслями, но сам парень безразлично признался сам себе, что просто принял то, чем стал. И действительно, его мозг, казалось, зачерствел и теперь способен думать лишь в том направлении, которое отвечает за разрушение: ему не интересно, правда ли эльфы такие утонченные, элегантные и прекрасно танцующие, но интересно, как быстро они двигаются и сколько времени потребуется девушке доя внезапной атаки, если она вдруг на нее решится; его не волнует, из волшебной ли стали сделаны ее клинки, но жутко интересно, как легко они разрезают плоть. У парня ощущение, что в нем живут два человека, и они настолько дополняют друг друга, что раздвоение личности ему точно не грозит. Что-то в себе он ненавидит, но никак не определится, что. Хотя именно сейчас он больше всего хочет избавиться именно от своей "плохой" части. Он не хочет обидеть девушку, пока она не даст понять, что заслуживает этого.
А она выглядит хорошей. Не в плане, что он без раздумий доверит ей свою жизнь - этого вообще не случится никогда и ни с кем - но в плане того, что эльфийка располагала к себе тем, как себя вела - спокойная, уверенная, рассудительная; она не схватилась за оружие, не убежала, не принялась засыпать его вопросами. Она даже на мгновение показалась какой-то неестественной, будто ее острые уши. Но она его зацепила. Настолько, что парень без пререканий последовал за незнакомкой, не переживая за себя.
Он не нашел ничего лучше, как просто кивнуть в ответ на слова эльфийки, признавая то, что девушке виднее, где тепло, а где нет, и поспешил за ней к выходу, внимательно следя за движениями неожиданной спутницы, но невольно отвлекаясь на окружающую обстановку, которая, в общем-то, этого внимания заслуживала, уж больно красив оказался пейзаж, когда они покинули подземелье разрушенного храма. Зелень, высокие деревья, теплый вере и лучи яркого солнца, пригревающие и заставляющие буквально светиться кроны зеленых гигантов - это действительно впечатляло и Джейсон на какое-то мгновение позволил себе отвлечься от всего. Но лишь на мгновение.
Раскладывание маленького лагеря не заняло много времени, и Джейсон невольно усмехнулся мысли о том, что в его мире на это потребовалось бы как минимум часа два: палатки, лежаки, мангалы - вся эта радость, весящая не один килограмм и без которой, если верить пёстрой рекламе, оказывается, совершенно не нужна. Действительно смешно, как привыкаешь к комфорту. И, пожалуй, Всекасте нужно сказать спасибо за то, что они его от этого отучили. Краткая заминка, тишина во время которой нарушается лишь щебетаньем птиц и треском веток под копытами гуляющего недалеко чудного оленя с синей шерстью, и девушка наконец задает первый вопрос, совершенно банальный и очевидный, но внезапно ставящий его в тупик, и причина этого проста до безобразия: собственное имя вдруг показалось ужасно страшным по сравнению с красивым, мелодичным, словно звенящим именем эльфийки. Но что тут поделаешь?
- Меня зовут Джейсон, - парень помедлил, и решив, что все же идея, в первые мгновения пребывания в этом мире показавшаяся ему гениальной, на самом деле ничто иное, как полный бред; да, он был лжецом, причем отличным, но смысла врать Махариэль, которая, в общем, отнеслась к нему очень положительно, он все же не видел - пока она была единственной ниточкой к новому миру, и удержать эту ниточку хотелось не ложью, - И, думаю, ты уже догадалась, что из всего божественного во мне только несусветная наглость, - слова слетают с губ быстро и просто. Над собой Джейсон смеяться всегда умел.
И что теперь делать? Ну почесал он брюшко своему стремлению не быть совсем уж дерьмовым человеком, ну признался в довольно неумелой лжи, ну прикончил возможность устроить с эльфийкой бартер информацией. Просто признаться, раз уж ситуация располагает, что он еще и о мире ничего не знает? Хотя, почему бы и да, хуже же не будет.
- Давай забудем, что я пытался тут тебе наврать, ладно? Стресс и все такое. Я не буду просить от тебя много - просто расскажи, где я и, что важнее, как отсюда выбраться, - парень внимательно взглянул на Махариэль, стараясь встретиться с ней взглядом, и машинально принялся крутить в пальцах кружку, которую, по делу, надо было утопить еще во Всекасте в источнике, - В ответ же я постараюсь дать ответы на твои вопросы, хотя что-то мне подсказывает, что они касаются того сомнительного зеркала, а, значит, я не помощник тебе. Однако, я отличный рассказчик и вещатель лапши на уши - могу поделиться удивительными историями о моем мире, - решив закончить на позитивной ноте, Джейсон выжидающе замер, почти с ужасом понимая, что он совершенно отвык общаться с людьми. Вернее... Вернее с теми, кто не заслуживает его ненависти, недовольства, грубости, колкости или презрения. Он не был вежлив с людьми с тех пор, как умер, разве что Сущность была исключением. Но с ней все по-другому. Было. А сейчас Тодд внезапно понял, что немного переживает, ожидая ответа собеседницы; переживает настолько, что забыл, в какой руке кружка, а в какой - хлебная лепешка, и чуть было не попытался откусить от края керамического сосуда.

Наверно, он задавал неправильные вопросы - так и не научился за всю свою пусть и короткую, но насыщенную, жизнь, подходить к проблеме с нужной стороны, как бы ни учил его Брюс; дедукция, логика - все это было, конечно, хорошо, но улица научила Джейсона другому подходу к жизни, поэтому с задаванием вопросом, если они не были подкреплены кулаком, всегда были проблемы. А, может, эльфийка давала неправильные ответы. Ее очаровательный голос пел красиво, складно, но совершенно не о чем, и это вызывало в парне чувство досады - с вопросом "Где я?" можно топтаться на месте вечность. Так какой прок от бессмысленных вопросов и не менее бессмысленных ответов? Орлей? Изумрудные могилы? Черт, Джейсон никогда не был отличником географии, да и вообще отличником, если уж на то пошло, и даже Брюс не привил парню любви к усердной зубрежке названий столиц всех стран мира, но таких названий он точно никогда не слышал - ни государств, ни столиц, ни достопримечательностей. Глухо по всем фронтам, а это означает лишь то, что место, куда он загремел, не просто одна из параллельных вселенных, о которых как-то парень слышал от кого-то из многочисленных супер-друзей наставника, а нечто, возможно, диаметрально противоположное известному ему миру. Приключение? Не думаю. Проблемы? Определенно.
Вокруг было поразительно тихо и спокойно, и парень никак не мог перестать раз за разом отмечать этот факт снова - это было столь же необычно, сколь странно смотрелись острые уши его неожиданной спутницы, что сейчас смотрела на него с нескрываемым недоверием. И он не мог, да и не хотел, винить ее за подозрительность. Парень прекрасно знал, что сейчас сам таким же взглядом смотрит на ближайшие кусты, которые вдруг зашевелились и исторгли из себя небольшую свиноподобную тварь темно-коричневого цвета. Смысл этого сравнения сводился к тому, что то, чего ты не знаешь, закономерно вызывает у тебя тревогу и страх. Интересно, правда, что больше всего в нем беспокоит эльфийку? Выяснить это, к сожалению, никакой возможности не представилось, по крайне мере пока, но зато парень узнал, что ее интересует. Способ активации зеркала? Перекресток? Надо же, а он верно угадал область интересов Махариэль, когда пытался подловить ее на крючок в первые минуты их знакомства; жаль, правда, что это подтверждение его дедуктивных способностей одновременно с этим подтверждало факт того, что он вляпался в очередное дерьмо: девушка либо врала также невозмутимо, как он, либо действительно не знала, откуда у проблемы, согласно известному выражению, растут ноги. И впервые за все время с момента, как Джейсон переступил грань портала, парень забеспокоился по-настоящему. Происходящее переставало быть просто веселым приключением. Оно грозило превратиться в квест. А квесты Тодд не любил.
- Откуда мне знать? - Джейсон лишь пожал плечами, признавая провальность даже просто идеи о том, чтобы рассмотреть его как потенциального эксперта по всякой магически фигне, - В смысле, Перекресток - это правда перекресток. Ну, может и не совсем, но там словно есть центр, а вокруг него понатыканы такие же зеркала, как то, через которое я прошел. Наверно, это что-то вроде... Ну как бы сказать... Что-то вроде магической остановки для всех порталов, что еще работают. В общем, правда перекресток, - он закончил мысль неловко и даже криво, и был готов понять, если эльфийка махнет на него рукой и сочтет за идиота. Удивительно, но этого не происходит, и вместо этого следующее, чего удается добиться от новой спутницы такими разъяснением - этого очередного настойчивого утверждения о том, что ключ к элувиану - или как там называется эта дверь в мир девушки - лежит глубоко в душе и желаниях Тодда. Вот только эльфийка не знала об одном нюансе всей этой истории, о котором, впрочем, Джейсон как раз собирался поведать, чтобы расставить все точки над "I".
- Ну... У меня есть идея, но от этого знания никакого толка. Прежде, чем я попал на Перекресток, а позже и сюда, у меня состоялся неприятный разговор с одной особой, которая тонко намекнула мне... - парень замялся, не зная, как правильно сформулировать мысль, чтобы собеседница не запуталась в его рассказе еще больше; вопрос о том, чтобы не наболтать лишнего почему-то даже не вставал - это место, эти деревья вокруг, вся эта обстановка казались удивительно похожими на что-то вроде исповедальни, а Махариэль представилась вдруг на мгновение священником, пусть и не была лысой, не в рясе и не обладала возвышенным взглядом; и ощущение тайны исповеди, знание того, что дальше этого мира, дальше девушки сказанное Джейсоном не уйдет, крепко засело в голове парня, а ведь он даже не был верующим человеком, - В общем, я серьезно разозлил девушку, которая одним щелчком пальцев может меня элементы реальности. Довольно глупый поступок, но я рассчитывал на другой исход. Так что я точно знаю, как попал на Перекресток. Активировала ли она для меня элув...ан, или же что-то еще - вот это мне неведомо. Так что единственное, что видится мне разумным - это ждать, пока Сущность сжалится или не получит выговор от матери, - последнее Тодд добавил уже себе под нос и невольно сник, понимая, что все это вилами по воде писано. Он не такая важная шишка, чтобы скакать за ним по мирам, а половина Всекасты будет даже рада избавиться от несдержанного, взбалмошного любимца Дукры, попившего крови в переносном и прямом смыслах почти всем, с кем контактировал. Так что кто знает, не пора ли ему подумать о каком-нибудь домике в ближайшем городе или еще о чем таком, что обычно занимает умы жителей этого мира.
Джейсон вновь переводит внимательный взгляд на девушку напротив и, несколько секунд просто пытливо глядя, задумывается, что же дальше. Первое, что приходит ему в голову - сидеть на месте у него нет никакого желания; может из вредности, чтобы Сущность помучилась с его поисками, если вдруг вернется, может из здравого смысла, рассудив, что в этом лесу особо ловить нечего, а стоит хотя бы до ближайшего города добраться, но мысль о том, что незапланированный кемпинг в неизвестном лесу, пусть и в компании местной жительницы - которая еще неизвестно сколько согласится его терпеть - это идея дерьмовая и тянущая на номинацию "Премии Дарвина", Тодд был более чем уверен. Второе, что посетило голову парня - уверенность в том, что эльфийку он отпускать не собирается; как бы ни был самоуверен Джейсон, в данной ситуации парень предпочел здравый смысл браваде и признал, что без проводника не то что город не найдет, в который так хочет попасть, но и собственную голову рискует потерять, ибо если обычные разбойники или иже с ними его не пугали, то прочие сюрпризы очаровательного нового мира могли оказаться куда как неприятнее и опаснее. В могилу же Джейсон пока не собирался, опыт еще был довольно свеж и неприятен. Так что, поразмышляв, парень решил реализовывать идеи с конца.
- Я понимаю, что пока никакой практической пользы в твоих глазах не представляю, а лишь вижусь потенциальным помощником в облегчении мешка с провиантом, но все же могу я рассчитывать на то, что ты поможешь мне добраться хотя бы до города? Я уверен, что смогу тебе пригодиться, - Джейсон как-то неловко улыбается и трет шею, понимая, как по-идиотски звучат его простые слова; но ему действительно необходима помощь прямо сейчас, и лучшей кандидатуры, чем спокойная и рассудительная девушка, что сидела напротив, он не видит, - Я могу...
Мысль не получила возможности быть законченной.
Джейсон настолько привык за это короткое время к тишине, что отдаленный грохот, словно тихие раскаты грома докатились с другого конца мира, показался парню несусветно громким. Через мгновение земля легко вздрогнула. Тодд не сразу сообразил, что нужно осмотреться, а когда через мгновение рефлекс заставил парня вскинуть голову, далеко впереди, за спиной Махариэль, в просвете между деревьями, он увидел небольшой силуэт; еще секунда, потребовавшаяся на определение истинного размера топающего существа с учетом примерного расстояния до него, и парень невольно вскакивает, чуть не выронив остатки лепешки. И снова грохот, а земля опять будто легко подпрыгивает под ногами.
- Вот черт... - Джейсон все еще несколько ошарашенно смотрит вперед, а после бросает быстрый взгляд на эльфийку, - Прости, но это что за тварь? - парень щурится, и лишь потом наконец соображает, что не очень хочет говорить об этом тогда, когда эта самая тварь может в любое мгновение направиться к ним, - Впрочем, не важно. Может, мы продолжим разговор по дороге? - Тодд выжидающе смотрит на собеседницу. А в голове его крутится мысль, что за выполнение этого квеста он не получит ничего, кроме своей шкуры и полностью заполненного бестиария этой реальности. Возможно, с картинками.

Кажется, Джейсон почти физически ощущал, как кровь кипела в жилах, а воздух со свистом покидает легкие, горячий и сухой, обжигающий горло и губы, которые пересохли. У него всегда пересыхали губы, когда адреналин выбрасывался в кровь, а сейчас, в этой таверне, — или как там правильно называется бар в чертовых средневековых мирах? - на мгновение наполнившейся потрясающе приятным звуком ломающихся костей, парень позволил себе отпустить поводок и дать выход копившемуся гневу, который как хотела упертая Дукра, он должен был подавить во Всекасте. Но... Тодд был слишком горяч, зол и глух, чтобы внимать старой наставнице. Поэтому гнев копился. И разве можно сопротивляться просто божественной возможности, которая сама приплыла в руки, такая легкодоступная и буквально напрашивающаяся на то, чтобы ее использовали? Жаль, конечно, что возможность оказалась пьяным безмозглых ублюдком, который даже стул как следует ударить не смог, чтобы не попасть по своему дружку, но дареному коню в зубы не смотрят, да? Да.
- Ну что, все еще жмут зубы? - Джейсон широко и нагло усмехается, видя, как у разгоряченного не одной пинтой какого-то пойла мужика сводит скулы от самоуверенного парня, только что отправившего его друга проспаться после того, как ему съездил по спине стулом его же напарник. Это был жест гуманности — лучше пусть у пьянчуги болит все, но потом и тупо, чем сейчас и остро. А вот заводилу ждал более интересный разговор. И сейчас он как раз напрашивался на его начало.

Ткань рубашки, полученной от не в меру дружелюбной - на что парень, впрочем, не стал жаловаться, - эльфийки, приятно касалась кожи и, казалось, даже холодила ее; ощущение мягкой ткани - кажется хлопок? - не шло ни в какое сравнение со спартанской мешковиной Всекасты и будто специально добавляло плюсик этому новому миру, как бы говоря: «Парень, задумайся, тебе точно нужно возвращаться?» Вопрос о том, что он еще ничего, кроме миловидной эльфийки, старого храма, великана и мягкой рубашки, не видел, как-то не вставал перед мысленным взором парня. И его это более чем устраивало, ведь меньше знаешь — крепче спишь, да? Очень удобная политика избегания, кстати.
- Кстати, спасибо, - Джейсон поддевает пальцами мягкую ткань рубашки и чуть оттягивает ее, давая понять, за что он благодарит невольную спутницу, - Если честно, я ждал, что ты бросишь меня где-нибудь на половине дороге, а не станешь крестной феей. И нет, это ни в коем случае не призыв к действию! - парень едва заметно усмехается и тут же сжимает губы в тонкую полосу, не понимая, почему он так стремится выставить себя перед девушкой клоуном; наверно, ему кажется, что так он будет выглядеть более безобидным. Хотя зачем? Он и так не внушает опасений, у него ни оружия, он не размером со шкафину, да и на лицо вроде не чудовище из готэмской подворотни — хотя ладно, в условиях Готэма все в подворотне кажутся богомерзкими демонами и всякой бандитской швалью; по крайней мере, парень надеялся, что он выглядит как кто-то близкий к обычному парню, а благодаря тренировкам и образу жизни Всекасты — к давно некормленому и голодному обычному парню. Может, именно поэтому первым делом Махариэль и в лесу, и тут решает его накормить? Джейсон хмыкает и решает, что это не самый плохой расклад, тем более, что есть действительно хотелось — лепешки непонятного происхождения были приятной затравкой для желудка, но, неудовлетворенный демонстрацией вкусовых возможностей мира, он теперь хотел продолжения. И парень не был намерен противостоять этому нормальному и совершенно разделяемому желанию.
Нет, серьезно, все эти фэнтези-писатели и режиссеры фильмов — они что, правда путешествовали по параллельным мирам? Черт, а они могут поделиться рецептом, в который не входит пункт «сагрить древние силы, которые могли случайно размазать твои атомы по картине мироздания во всех измерениях»? Потому что достоверность описанного и показанного во всяких книгах, новеллах и фильмах просто поражала, заставляя подозревать всех и во всем: средневековый стиль в деталях, от одежды и до зданий; отсутствие какого-либо прогресса, так что даже мобильник попросить на позвонить не у кого, чтобы вспомнить лихую молодость; и, конечно же, знаменитые постоялые дворы с обязательным местом для попойки — просто гвоздь программы. И Джейсон даже не удивился, когда, стоило лишь ему с девушкой переступить порог забегаловки, в нос ему ударил стойкий спертый запах крепкого алкоголя, смешанный со, стоит признать, отвратительным амбре из такого количества ароматов, что голова тот час запротестовала, требуя свежего воздуха. Галлонов эдак пять. Сразу.
Джейсон быстро осматривается, то ли по привычке, то ли из любопытства, но предпочитает придержать комментарии и прикусить язык, не желая создавать каких-нибудь лишних проблем для эльфийки — мало ли, может за нелицеприятные комментарии тут гонят поганой метлой, как в цивилизованном обществе? Тодд и дальше решает включить хорошего мальчика, поэтому послушно соглашается заняться показанный Махариэль стол, признавая ее верховенство в этом их невольном свидании. Не самый фешенебельный ресторан, правда, но что поделать? Тем более, что у этого заведения оказался огромный плюс — еда появилась на столе чертовски быстро и почти непонятно откуда, да еще выглядела лучше, чем вся эта забегаловка вместе взятая — пахла, к слову, тоже; вот это называется волшебство. Так что Джейсон решил не испытывать судьбу и не ждать, пока привлекающее взгляд мясо вновь куда-то исчезнет и, не дожидаясь возвращения спутницы, утянул себе одну ножку с тарелки, постыдно поддаваясь желаниям и потребностям молодого организма. Слава богу, не всем сразу.
Итак, может самое время подвести итоги дня? Он разозлил Сущность и попал в какой-то совершенно непонятный мир с эльфами и хреново пахнущими тавернами — это раз; он совершенно не знает, как вернуться назад — это два; у него неожиданно появилась очаровательная спутница, слишком добрая для девушки, на чью голову свалился какой-то непонятный парень, и наверняка преследующая свои цели, который заключаются не только в активации зеркала (о причинах которых, кстати, тоже надо разузнать стоит, если выйдет) — это три; его накормят и дадут ночлег — это четыре. Ну, вполне радужно, могло быть гораздо-гораздо хуже и не оптимистичнее, если бы, например, список состоял из двух пунктов «попал в новый мир» и «умер». Так что Джейсон решил порадоваться малому и уже было решил, что на сегодня доску достижений можно закрывать, как его оторвавшийся от мясной ножки в руках взгляд зацепился за как-того немытого урода, явно цепляющегося к Махариэль... И тут, ну знаете, то ли гормоны взыграли, то ли просто чешущиеся давно кулаки дали о себе знать, но парень даже не заметил, как начал медленно, очень медленно, закипать изнутри, словно чайник на маленьком огне — ни единого признака внешне, все такая же невозмутимость и незаинтересованность, но в голове кто-то бойки уже решил, что простым гордым молчанием со стороны эльфийки это не ограничится. И это был явно не тот, кто недавно не хотел доставлять спутнице ненужных совершенно неприятностей, которых у нее, судя по всему, и так хватало.
- Мое мнение заключается в том, что неразумно спорить с тем, кто прожил в каком-то мире всю свою жизнь, а ты попал в него несколько часов назад, - Джейсон откладывает обглоданную наконец до кости ножку и оглядывается в поисках чего-то, обо что можно вытереть пальцы, но с недовольством отмечает, что салфеток в нормальном смысле этого слова тут явно не изобрели, потому проблема грязных пальцев дамокловым мечом нависает над парнем, - Так что я соглашусь со всем, что ты предложишь, если, конечно, в это не входит жертвоприношения. Хотя не в качестве жертвы я б и на это глянул, - Тодд оглядывается вновь и взгляд его невольно цепляется за мудака у стойки, к которому сейчас уже подплыли два его то ли друга, то ли просто собутыльника, уже значительно навеселе и, судя по недвусмысленным жестам, предлагающие другу добрать кондиции до их состояния; взгляд Джейсона невольно стал злее и холоднее — пьяных ублюдков он ненавидел чуть больше, чем просто ублюдков, и поди пойми, почему. Наверно это все детские травмы. Во всем всегда виноваты детские психологические травмы, даже есть это просто смерть хомячка на ваших глазах. Парень недобро ухмыляется своих мыслям и вновь смотрит на спутницу.
- А что значит «долиец»? - Тодд цепляется за незнакомое слово, донесшееся до него чуть ранее, так зло и презрительно брошенное, словно мокрая тряпка в лицо нашкодившему псу; тут явно попахивало расизмом, а уж на чем-чем, но на этом он съел собаку, пока мотался по миру, - Не мое, конечно дело, но у вас тут что, эльфов не жалуют?
Впрочем, ответ от Махариэль не потребовался. Разжигатель меж расовой розни решил продемонстрировать наглядно, до чего доводят предрассудки, невоспитанность и пара лишних кружек крепкого, неразбавленного ослиной мочой, вина. А заодно, сам того не ведая, спустил Джейсона с поводка.
- И кто из вас тут кому пятки лижет? - наверно, забулдыга оскалился, крайне довольный своей потрясающе смешной шуткой, но Джейсон этого не видит — он сидит к нему спиной и все, что доступно парню — это крупная тень, накрывшая его и легшая на красивое лицо эльфийки, покрытое замысловатым рисунком; и еще две тени по бокам. К своему несчастью, мужик тоже не видит, как кратко дрогнули в усмешке губы Тодда.
Он, наверно, мог бы сдержать себя, предоставить эльфийке возможность мирно урезонить пьянчуг, вспомнить слова Дукры про урезонивание своей ярости и всяких там демонов, но... Знаете, как это бывает? Иногда ты просто себя не контролируешь. Вот и сейчас вышло совершенно также — когда волосатая лапа одного из дружков заводилы с грохотом опустилась на столешницу слева от Джейсона, у него в голове что-то щелкнуло; он прекрасно понимал, что ему надо было подождать еще немного, спровоцировать их, чтобы они загорелись сам и можно было бы свалить все на пьяных ублюдков, которым моча в голову ударила... «Но на кой хер,» - спросил кто-то в голове Тодда, и пальцы почти непроизвольно сжались на ноже рядом, молниеносно вскидывая его и опуская ровно в центр раскрытой лапищи одной из шестерок; вскрик, секунда, новое резкое движение — и приятный звук ломающейся лучевой — а то и локтевой — кости достигает слуха парня, словно самая прекрасная мелодия из всех, что только можно услышать.
- Зато у тебя на одного боеспособного жополиза стало меньше. Какая досада, - Джейсон уже даже не усмехается — он отточенным движением выдирает нож из плоти и дерева и резко поднимается. Да простит его Махариэль, но он всегда был словно хищник — стоит почувствовать вкус крови, как единственный способ его остановить — это убить. Или дать довести дело до конца.

В общем, вся сцена заняла не более минуты, может, все же на пару секунд больше. Но это верхняя планка. Самым крупным оказался главный забулдыга, под конец озверевший от того, что остался без поддержки, и вообще отключивший и так дремавший в полузабытье мозг, поэтому обмануть его и уйти от пудовых кулаков было проще, чем увернуться от мяча, брошенного ДЦПшником — огромная ручища пролетела мимо и врезалась в стену, доставляя своему владельцу море незабываемых ощущений от сломанных пальцев; Тодд же не стал терять время и растягивать удовольствие, тем более, кто-то мог гарантировать, что к нападавшим не подключится кто-то еще? А быстрая и эффектная расправа обязательно должна возыметь действие; хотя они, наверно, уже в любом случае остались без комнат. От это мысли Джейон распаляется еще и вместо запланированного ранее удара в челюсть, хватает оппонента за немытые патлы и со всей дури впечатывает рожей в столешницу, от чем тарелки на той подскакивают, а почти нетронутое содержимое кружек выплескивается, добавляя дереву новых живописных разводов. Судя по всему, носа своего этот мужик больше никогда не увидит.
Джейсон шумно выдыхает и провожает взглядом сползшую на пол тушу неудачника; после переводит взгляд на спутницу, удивляясь, что та еще не ушла, сделав вид, что вообще не знает его и типа мимо проходила.
Ему стыдно?
Ему хочется извиниться?
Ему легче.
Он никогда не считал нужным извиняться за свою природу.
- Полагаю, это не то развитие вечера, которое подразумевалось, да?

Шумевшие вокруг огромные, казалось бы растущие с самого сотворения мира, деревья, прятали землю под собой в тени, спасая ее своими раскидистыми кронами от палящих лучей яркого солнца. Джейсон щурится, когда шальной луч прорывается сквозь оборону гигантов и попадает ему, мирно прогуливающемуся по лесу, словно лилипут в стране великанов, в глаза, и в который раз отмечает, что, возможно, выражение "У соседей и трава зеленее, и солнце ярче" не лишено своего глубинного смысла. Парень пробыл в этом новом для него мире уже несколько дней, наслаждаясь его красотами, красотками и спартанскими условиями, но ему все не переставало казаться, что все вокруг действительно ярче, сочнее и прекраснее, а о том, как приятно хрустит под ногами трава, вообще можно было не заикаться; хотя справедливости ради можно сказать, что после готэмской серости и черноты волшебным покажется и одуванчик, пробившийся сквозь асфальт. В общем, Тодд все с большей опаской думал, что ему нравится в этом мире, где все не так, как он привык, и поэтому еще привлекательнее, пусть даже его дух исследователя давно притупился и обрел узко специальную направленность, совершенно не включающую в себя межмировой эко-туризм.

Впрочем, все это совершенно не важно. Не важно, нравится ему тут или нет, лучше здесь или хуже, важно то, что вот уже который день, а Сущность так и не торопилась появляться, будто забыв об опальном ученике своей матери. Это не то что тревожило, но определенно настораживало, не заставляя еще подрываться каждое утро обратно к тому зеркалу с гневными требованиями вернуть его домой, однако уже давая полное право поглядывать в сторону полуразрушенного храма, скрытого где-то за деревьями.

Плюсом было то, что Джейсон был хорошим лгуном и все его внутренние метания оставались строго внутренними, недоступными невероятно зоркому, наверняка, взору его спутницы, которая проявляла поистине олимпийское спокойствие в отношении к своей обузе, которую давно могла сбросить. А могла и не брать. К сожалению, с благодарностью у Тодда всегда были определенные проблемы - если точнее, то он просто не умел ее выражать, - поэтому парень не очень представлял, как проявить хоть немного уважения к этому самому терпению девушки. Впрочем, будучи скор на принятие всевозможных решений, Джейсон счел разумным сто лучшая благодарность - это хотя бы попытка доставить как можно меньше проблем и дискомфорта эльфийке. К счастью, в лесах, где люди, кажется, встречаются чуть реже, чем никогда, это не было слишком уж непосильной задачей. Так что, пожалуй, шло вполне себе даже неплохо.

Наверно, Тодду было настолько фиолетово, сколько он проторчал и проторчит в этом мире, здраво рассуждая, что жизнь его еще только началась, что он даже не удосужился считать дни их пребывания в лесу. В целом, его это правда не интересовало, хотя мысли о том, что Сущность определенно затягивает наказание, предательски проскальзывало в голове. Впрочем, хрупкая фигурка эльфийки, за которой наблюдать было гораздо приятнее, чем думать о всяких важных вещах, быстро прогоняла все мысли из головы и напоминала, что он не только не хочет казаться беспроблемным, но и не прочь побыть полезным. И он, собственно, был. Ну, ему так казалось. В общем и целом, его полезность, а также КПД как таковое, не была какой-то сверхъестественной и начиналась/заканчивалась в какой-то элементарной помощи девушке, вроде как притащить веток для костра, не отпугивать дичь, не привлекать внимание великанов, но все равно это уже было что-то. Хотя ладно, все равно звучит стремно и да, бесполезно.

Но за неимением лучшего выбора, Джейсон довольствовался тем, что мог, и сейчас, вылезая из кустов на какую-то полянку, был вполне доволен своим положением полу-раздолбая, которому разрешили официально делать чуть больше, чем ничего, но при этом создавать вид активной деятельности. Погода то ли в этих краях, то ли в этом мире вообще, была просто потрясающая, поэтому дежурные прогулки по лесу превратились в настоящее наслаждение, истинный отдых для тела и души, которые привыкли к вечным напряжению и опасности. И вот, когда парень уже было решил, что жизнь может быть прекраснее, чем он всегда думал, эта самая жизнь снова напоминает, что она как была сукой, так сукой и осталась - покой лесной опушки, коей на проверку оказалась полянка, был вероломно нарушен чем-то, кто заранее не внушал доверия, а что уж говорить о Тодде, который в каждом встречном-поперечном видел потенциальную угрозу своей собственной жизни. И хорошо, как оказалось, потому что система, заложенная Брюсом, сработала: паранойя и всеготовность спасают жизнь лучше, чем любой кевлар или телохранители.

На самом деле Джейсон не очень понял, что произошло дальше. Вот он мирно оглядывается на опушке, размышляя, куда бы дальше направиться и вообще с какой целью, помня лишь просьбу Махариэль не уходить слишком далеко от лагеря, которую он, кажется, благополучно проигнорировал, засмотревшись на деревья-гиганты и потрясающе сочную зелень травы, а вот его инстинкты приказывают ему броситься на землю и схватиться за оружие... которого нет. Парень лишь успевает чертыхнуться, прежде чем не столько понимает, сколько делает то, что собиралось сделать натренированное тело. Кажется, мозг даже не успевает сообразить, что ему угрожает опасность, не говоря уже о том, какая это опасность, но зато успевает вспомнить, что пушка в руке - это не единственное, чем можно устранить потенциальную угрозу, а тело уже бросается вперед, стараясь не замечать явных признаков того, что нападающий явно не из той лиги, с которой Джейсон привык иметь дело. Вообще, разум не сразу соображает, что, если бы не какое-то совершенно идиотское везение, тот, кто сейчас истекал ярко-алой кровью из пробитой стащенным из таверны ножом, мог бы спалить Тодда, прибить молнией, превратить в камень или лягушку, испарить или вообще еще бог весь что, в зависимости от спектра умения здешних кудесников - про магов парень уже успел расспросить свою спутницу и, стоит признать, остался наполовину в восторге от крутых историй, а наполовину в каком-то стрессе от одной мысли о том, что здесь народ может, по сути, творить совершенно что угодно, если бы не какие-то странные Круги Магов или что-то такое. На этот моменте, помнить, Тодд начал скучать и заглядываться на разноцветных оленей за спиной рассказчицы. Впрочем, какая вообще разница, маг-не-маг уже мертв, или чертовски близок к этому, а ему, Джейсону, кажется, пора делать ноги подальше отсюда, прикинувшись ветошью. Можно еще предложить эльфийке перенести лагерь немного поближе к храму, ну, мол, так ждать удобнее.

И только парень собрался выполнить задуманное, как жизнь, скооперировавшись с Судьбой, решила, что сюрпризов на сегодня недостаточно. Джейсон как раз собирался сделать вид, что на опушке его и не было, как совсем близко в лесу послышался топот и громкие мужские голоса, утверждающие, что кто-то там кого-то потерял и что вообще происходит, в менее литературных выражениях, само собой. И не то что Джейсону вдруг стало неловко за свое поведение и труп неизвестного парня, но здравый смысл подсказал ему, что убираться правда нужно скорее, и чем дальше, тем лучше; правда сделать это все же не удалось - как раз когда Тодд хотел было раствориться среди деревьев, ветка, разломанная ногой в тяжелом ботинке, треснула непозволительно близко. А дальше все как отрезало.
[AVA]http://sh.uploads.ru/a7HJv.gif[/AVA]

Голова раскалывалась так, словно перед тем, как отрубиться, Джейсон забрел в какой-то бар и на спор пообещал выпить все, что у них есть из спиртного. И преуспел в этом на все сто процентов, не оставив в итоге в заведении ничего крепче кефира. Впрочем, на самом деле все было куда как прозаичнее и неприятнее, и причина дичайшей головной, сейчас превращавшей черепушку в поле боя кого-то с кем-то, причем боя жесточайшего и явно без вариантов на выживших, был грубый металлический эфес, которым энное количество времени назад Тодд получил по своему многострадальному котелку. Кажется, парень даже не был толком уверен, сегодня ли он повстречал и прикончил какого-то шального мага, а после нарвался на двух недружелюбных ребят при полной военное экипировке, словно только что из крестового похода, или же он был в отключке так долго, что прошел день, может два, а может и неделя. Нет, конечно здравый смысл, постепенно прорывавшийся сквозь пелену боли и неспособности связать две мысли в одну адекватную, подсказывал ему, что больше нескольких часов не прошло, пусть он и не мог точно сказать, потому что местность изменилась не очень сильно, и вокруг как были бесконечные деревья, так они и остались, и лишь Луна светила в небе - единственное, по чему он примерно мог определить свое местоположение относительно оставленного утром лагеря. К счастью, спустя пару секунд воскрешения в памяти уроков ориентирования и топографии, Тодд уже способен был определить, что не так далеко его утащили от их с эльфийкой стоянки. Минус одна проблема. Осталась парочка.

Первая из оставшихся проблем сейчас была наиболее актуальна и заключалась в том, что он сейчас был связан и несколько недееспособен, поэтому прежде, чем разбираться со второй проблемой, нужно было решить это недоразумение. Вообще, Джейсон даже не назвал бы это проблемой, перипетии его жизни приводили парня и в более безвыходные и неприятные ситуации - так, действительно глупое недоразумение, с которым можно справиться. Нужно справиться. Конечно, будь у него в рукаве - в прямом смысле этого слова - какой-нибудь козырь, как Тодд привык, процесс пошел бы куда быстрее и веселее, но, за неимением ничего, кроме как мозгов в больной голове и желания отомстить за вероломство и испорченное впечатление об этом мире, пришлось вооружаться подручными средствами. Из подручных средств у парня в итоге оказались лишь смекалка, спасительная ночная тьма, скрывавшая его от глаз пленителей, довольно удачно расположенный сучок и, как Джейсон надеялся, приличное количество времени на кропотливую и нудную работу, заключающуюся в итоге в простой попытке перетереть плотную веревку, за которую любой уважающий себя путешественник или вор перегрыз бы глотку тому, у кого эту прелесть увидел: уж больно добротная она была, крепкая и даже не грубая, хотя запястья и ныли. Но, в конце концов, он тут не отдыхает, поэтому, не шибко долго думая, парень принялся довольно осторожно, чтобы не шуметь, но быстро, тереть плотное плетение веревки о в прямом смысле спасительный сучок. Может это и не самый действенный способ, но бездействие было еще хуже, и что-то подсказывало Джейсону, что какая-нибудь медитация в этой ситуации точно не поможет.

И пока медленно, но верно, как казалось парню, решалась первая проблема, в голове уже начинала крутиться вторая, постепенно формируясь во вполне определенную мысль: как после освобождения в ночном лесу найти дорогу в лагерь, о котором ты знаешь только то, что он где-то там в лесу, и даже не ясно, черт возьми, в этом ли лесу. Именно такие мысли порой заставляли парня вспоминать, что есть еще одна причина не любить Готэм, вырастивший из Тодда глубоко урбанизированного человека. Впрочем, какая хер разница, поздно бросать пить, когда печень уже отказала, так что о Готэме он может подумать и попозже, когда, например, хотя бы просто выберется из очередной внезапной передряги, или, что все же лучше, вернется в свой убогий и неинтересный, но зато знакомый мир, в котором он, как ни забавно, знал почти каждую опасность. Теперь знал. Так или иначе, от всех этих мыслей вторая проблема не решалась, а идея просто бродить по лесу, где, судя по рассказам и наблюдениям, могут водиться не только великаны и синие олени, но и еще целая корзинка интересных сюрпризов, не казалась Джейсону гениальной, сколь бы уверенным он в себе ни был. Впрочем, пока мыслей лучше не было, так что... Чем черт не шутит? Жаль только, что у него нет привычного арсенала, с которым он бы даже не задумывался над такими мелочами, как опасность.

К сожалению или к счастью, в этот раз его проблемы решились более чем магическим образом, ведь, если верить книгам его мира, эльф - это ни что иное, как волшебное существо. Впрочем, разве будет кого-то волновать, как разрешилась проблема, если сразу же после ее разрешения ты осознаешь, что настало время восстановить справедливость, причинению которой его так упорно обучали в свое время, и не важно, что он, как показала практика, скорее выполнял роль стенки, в которую кидали горох; парня никогда это не интересовало, а с недавних пор ему стал важен лишь результат, а мысль о том, что цель, как известно, оправдывает средства, стала едва ли не кредо. И к черту, что и кто там думает о нем.

- Ты серьезно?! - Джейсон даже отвлекся от рефлексии, чтобы высказать свое негодование свистящим шепотом, желая, впрочем, как следует выругаться, чтобы слышала как минимум половина леса, - Хрена с два я уйду, пока не... - свистящий шепот прерывается, и парень даже не успевает размять затекшие запястья, а его уже тащат подальше от света костра, вокруг которого собрались ведущие светскую беседу ребята, головы которых Тодд сейчас очень отчаянно хотел увидеть насажанными на их же мечи. Однако, здравый смысл, который во всей этой ситуации почувствовал вдруг волю, подсказал ему, что, сколь бы сильно не было желание поквитаться с обидчиками, такую роскошь в этот раз он себе предоставить все же не сможет, и дело не в том, что у него не было оружия - при желании Тодд мог голыми руками убить человека, даже если этот человек в такой внушительной броне; нет, дело в том, что его недобитая пока еще совесть недвусмысленно дала понять, что Махариэль не нужны лишние проблемы, и отплачивать ими на то, что она пришла за ним, в общем-то не особо нужным ей балластом, не виделось парню нормальным или справедливым. Поэтому, помедлив, он просто молча последовал за девушкой, стараясь не шуметь и скорее выкинуть из головы это неприятное недоразумение.

- Знаешь, мне кажется, тебе стоит поподробнее рассказать о вашем мире, потому что если так пойдет и дальше, то я рискую наделать еще дел. Не то что я не люблю хорошенько потрепать нервы чьи-то, но обычно человек должен это заслужить, а ты не относишься ни к одной из категорий тех, кому я готов вставлять палки в колеса, - Джейсон уже скорее привычно потер запястья и взглянул на эльфийку, чье лицо сейчас освещали мягкие лучи рассвета, который начал теплиться, когда они прошли чуть больше половины пути; сейчас же солнце уже почти встало, а они сами как раз добрались до лагеря, - Думаю, ты заметила, что я несколько проблемный, но новый мир - чистая страница в жизни, м? - одно и то же по десятому кругу, но вдруг попытка не доставлять хлопот под номер пять станет немного успешнее, чем предыдущие?

Тодд смотрит на девушку очень внимательно, пока она занимается какими-то достаточно туманными для его понимания вещами, явно колдуя над их лагерем. Ему было интересно, что на самом деле она думает о своем балласте. А еще он пытался понять, почему каждый раз, когда он просыпался в этом мире, открывал глаза и поднимался, случайно натыкаясь взглядом на хрупкую фигуру в доспехах, ему твердо казалось, что что-то в этих белоснежных волосах и движениях есть неуловимо знакомое, словно виденное когда-то в прошлой жизни. Последний - и единственный - раз такое ощущение посещало его еще тогда, когда он был просто мешком мяса, который Талия пыталась привести в чувства.
Наверное, он все же решится спросит у Махариэль что-нибудь по этому поводу, но для начала надо хотя бы сформулировать вопрос так, чтобы его поняла не только эльфийка, но и он сам.

Но это позже. Сейчас он не отказался бы от отдыха и прохладного озерца, чтобы смыть с себя всю ту грязь, что нахватал в этом маленьком путешествии.

Считается, что все дети в каком-то возрасте верят в сказки, в волшебство, в магию. Считается, что дети обязаны верить. Но ведь все знают, что из правил бывают исключения, а Джейсон, кажется, был рожден чтобы стать сплошным исключением. Наверно, это судьба. Все судьба. Так вот, Тодд никогда, ни единую секунду, не верил ни в единорогов, ни в колдунов, ни в леприконов, но зато прекрасно знал о реальности таких вещей, как социальное неравенство, полиция и ловкость рук - вещи совершенно тривиальные, ощутимые; кроме того, в один прекрасный момент Джейсон нехотя, но поверил в то, что называется "мистика", но не более. Он просто не мог смириться в мыслью, что если и есть где-то какое-то радужное волшебство, то какого хрена вся эта хуйня не исправляет человеческие ошибки, не искореняет преступность, не лечит больных и не дает еду голодающим. Это было настолько несправедливо в глазах тогда еще мальчишки, что автоматом становилось подтверждением его убежденности в невозможности существования чего-то волшебного. Это лишний раз доказывало, что в мире есть много необычного, есть инопланетяне и какая-то невообразимая техника, но нет ничего, что могло бы помочь людям лучше, чем сами люди. И ничто не могло изменить его мнения.
А потом он умер.
И воскрес.
И вот ведь ирония - такая мелочь, такая незначительная деталь, как смерть, спутала парню все карты; и даже то, что Джейсон был достаточно упертым, чтобы даже под эгидой Бэтмена продолжать гнуть свою линию, не помогло Тодду сохранить свое мировоззрение нетронутым. Весь его скептицизм, весь его негатив в конечном итоге рассыпались прахом под весом нового и совершенно неоспоримого факта, раньше считавшегося лишь мифом - мир магии и мистицизма также реален, как жизнь на других планетах, космические путешествия и поход в магазин на соседней улице за хлебом. И, что самое смешное, - а ирония, как известно, должна быть смешной - Джей помимо своей воли стал неотъемлемой ее частью.
А сейчас? Сейчас он вообще проводит свои дни в компании очаровательной эльфийки, совершенно как те, которые являются самым важным элементом любого уважающего себя волшебного мира. И знаете что? Парень, в общем-то не жалуется, находя все больше интересных вещей в этом времяпрепровождении, но тем не менее сути дела это не меняет: все магическое продолжает буквально с пинка вторгаться в его жизнь, не спрашивая разрешения, а просто ставя его перед фактом. Твоя жизнь меняется. Ты меняешься. Смирись и принимай новые правила.
Но вся прелесть жизни, как считал Тодд, как раз в том, чтобы правила нарушать. Впрочем, это уже было.

И Джейсон продолжал отрицать давно доказанное. Вернее скорее не отрицать, а всячески оберегать себя от лишних упоминаний о том, что ему не нравится. К сожалению, когда тебя тренируют волшебные бессмертные монахи, обучая материализовать свою волю во вполне ощутимое пальцами оружие, это не так-то просто. И потому-то он промолчал, когда Лина спросила его про нечто магическое, способное привлечь внимание этих чертовых храмовников; промолчал, не сказав про то, что на его теле есть ритуальные татуировки Всекасты; промолчал, утаив Всеклинки. Просто промолчал и неопределенно пожал плечами.
Так было немного проще.
Для него.

Джейсон помотал головой и откинулся на спину, подняв отсутствующий взгляд в небо. Рефлексия и самокопание всегда выматывали Тодда, причем даже больше, чем физические упражнения, а в этом мире, пока он и его спутница топтали сочную зеленую траву, заняться было нечем. Конечно, можно было глазеть по сторонам и развлекать болтовней миловидную эльфийку, старательно пытающуюся изображать из себя серьезность и хмурость, но для этого не обязательно включать голову.
Потому парень уставал.
Нет, конечно он уставал не в физическом плане, а в том, что называется "моральным", так что когда эльфийка попросила его остаться подежурить, пока она будет спать, Джейсон не был против. Потому что это не проблема. Просто лишние часы тишины, спокойствия и возможности подумать. Тодд лишь вздыхает и принимается ворочаться.
Снова все то же.

Спать Джейсону не хотелось; парень отлично знал возможности своего организма, и знал, что, в общем, может спокойно покрыть еще такое же расстояние, что они со спутницей прошли за день, а то и больше. Но ему не давала покоя та самая моральная усталость, которая, словно камень на плечах в той присказке, тянула его к земле. Он не был подвержен меланхолии или страданиям, все это Тодд предпочитал превращать в действия, в ярость, в адреналин, в месть, в конце концов, но сейчас он буквально физически ощущал, что веки тяжелеют и слипаются, будто он вновь мальчишка, прорыдавщий всю ночь над телом матери.
Хотелось скорее избавиться от этого чувства, проклиная идею остановиться на стоянку.
И поэтому Джейсон все же позволил глазам закрыться.

Когда пришло время открывать глаза, Тодду делать этого категорически не захотелось, и даже если бы парню пригрозили, что он больше никогда не увидит белый свет, потому что того нет в Аду, он все равно бы не очнулся.
Однако, сделать это все-таки пришлось, потому что что-то с этим сном было не так.
Вообще, Джейсон привык, что сон - это нечто нереальное, невозможное и остающееся за той тонкой гранью, которую мы переходим, когда засыпаем. Сон в понимании парня не мог быть настолько настоящим, что в нем дул ветер, а земля под ногами пружинила, потому что была покрыла какой-то травой, а почва наполовину состояла из воды ближайшего озера. Этот же сон был совершенно неправильным, потому что тут было все вышеперечисленное, и когда Тодд все же разлепил веки, он на мгновение решил, что окончательно тронулся.
Говорят, что с ума сходят медленно и незаметно, что просто в один прекрасный момент ты начинаешь видеть то, чего нет, и даже если процесс сдвига по фазе происходил медленно, ты все равно этого не понимаешь. Вот Тодд, кажется, понял теперь смысл этого утверждения, когда, подняв взгляд, чтобы хоть как-то дать глазам отдохнуть от зеленоватого марева и блеклых, словно выстиранных в отбеливателе, оттенков окружения, увидел в небе парящие каменные глыбы, намекающие, что с физикой в этом мире дела обстоят еще хуже, чем с палитрой красок у местного бога.

- Что за...
Однако фразе не суждено было быть законченной, потому что боковым зрением парень вдруг уловил какой-то пятно, движение, спустившее его инстинкты с поводка, заставившееся резко развернуться. Но он ничего не увидел, кроме клочка яркой ткани, скрывшегося за огромным валуном. Яркой и до тошноты знакомого зеленого цвета ткани.
По спине пробежал холодок.

- Лина? - Джейсон позвал спутницу скорее на автомате, просто не желая мириться с мыслью, что он оказался в этом месте один. Один наедине с тем, что, как он надеялся, давно осталось в прошлом. Парень оглянулся, надеясь увидеть водопад серебристых волос, таких красивых, особенно когда они не собраны в пучок, или, может, заметить отблеск от редкой металлической пластины на коже доспеха эльфийки. Но вокруг никого не было.
Только тишина.

Главное - не стоять на месте.
Внезапно ощутив себя акулой, для которой бездействие - смерть, Джейсон нетвердым шагом ступает в траву, постепенно увереннее делая новые движения, будто чувствуя, что всколыхнутые яркой тканью страх и ненависть придают ему сил. Он найдет девушку, если она тоже здесь, или же проснется, если это все все-таки идиотский сон. Но в любом случае отсюда надо выбираться.

Тодд почти без колебаний заворачивает за камень, сам не знаю, что хочет там увидеть. Наверно, все, что угодно. Но точно не то, что там было на самом деле.
А там были две фигуры: Махариэль, в непривычном для его взгляда облачении, и мальчишка, в идиотско-ярком костюме.
Он.

По сути, что есть нормальность? То, что схоже с нормой поведения — общепринятые и общеодобренные шаблоны и устои, за соблюдением которых общество следить, как Большой Брат и спецслужбы за обитателями сети? Или сугубо личное восприятие мира каждым, ведь, по сути, не факт, что ненормален ты, может это мир вокруг сошел с ума? И порой чем больше задумываешься над этим, тем больше в голове путаница, тем больший кавардак, и в итоге остается такое ощущение, словно ты только что слез с электрического стула после легкой шоковой терапии в ознакомительных целях.
Джейсон вообще старался не задумывать о природе безумия, слишком уж это была большая и животрепещущая тема, связанная со слишком значимыми фигурами в жизни парня, но в некоторые моменты мысли о чем-то подобном, какая-то прямо диванная философия, сами лезли в голову, заставляя чувствовать себя очень и очень паршиво, ведь ты обещал себе не разбирать, кто безумен, а кто нет. Главное, что нормальный ты. И сейчас, стоя рядом со своей спутницей и глядя со стороны на маленького себя, на молоденькую Махариэль, Тодд невольно сглатывает и изо всех сил старается не дать себе даже мысленно задать вопрос «Я что, сошел с ума?». А взяться вопросу было откуда.
Но он просто обязан быть нормальным, единственным нормальным человеком во всей его недо-семье, иначе баланс в мире будет нарушен, поэтому все, что остается Тодду — это засунуть возникший в голове вопрос куда подальше, присыпать пеплом и сосредоточиться на реальности — или же нет, если принять во внимание растерянное выражение лица Лины, которая явно не одобряла происходящего, но, кажется, что-то понимала, - иначе он просто не сможет думать. Легче представить, что все вокруг — магия, тем более когда ты уже смирился с ее существованием, морок, видение, да хоть проекция на радуге от дерма единорога, что угодно. Лишь бы было хоть какое-то объяснение.
Потому что, если честно, снова встречаться со своей смертью парню не хотелось. А это, без сомнения, была именно она.

Джейсон никогда не делал из факта своей смерти трагедию. Обстоятельства, виновник, последствия — это да, здесь порой его перемыкало и у него появлялись вопросы, счеты, должки и прочие сомнительные вещи, которыми обычно страдают обиженные на весь мир злодеи. Но сам факт смерти — это просто точка в его биографии; в конце концов, она же не была для него последней станцией пути. И все равно, видя сейчас себя маленького, в этом ярком изодранном костюме, израненного и в крови, с потерянным взглядом, в которой читается лишь непонимание происходящего, боль и страх, Тодду становится ясно, что смерть всегда имеет значение, сколько бы ты это ни отрицал; человек боится того, что за этой чертой, боится перестать существовать, боится неизвестности. А ребенок, еще даже не начавший толком жить, боится всего этого еще больше. Боится, но не понимает.
И он этого не понимал, когда таймер на бомбе отсчитывал последние секунды; ему казалось, что все это просто несправедливо; но он верил, что его наставник, человек, заменивший ему семью, придет и спасет его, ведь он же Бэтмен; а если и нет, то даже тогда у мальчишки был готов запасной план: мысль, что он погибнет, как герой. Не понимает Джейсон, похоже, и сейчас, раз смерть для него все еще значит не больше, чем для нормального человека сон.
Но, может, это одно и то же?

Обстановка вокруг не располагает к пассивному слушанию, но при этом от мысли о том, чтобы помешать двум детским фигурам, в голове начинает рьяный протест, словно это нарушит пространственно временной континуум и сколлапснет мир. Но Джейсону неуютно, он чувствует себя словно под пристальным наблюдением злых, безумных, жадных глаз, таких, которые он видел до этого только у готэмского демона, и поэтому почти на автомате он подходит ближе к Лине, ко взрослой Лине, и машинально, кажется, кладет ладонь на ее плечо; так ему спокойнее, словно ощущение пусть и хрупкого, но материального плеча эльфийки под своими пальцами дает ему уверенность в том, что ему все происходящее не кажется.

- Что это? - вопрос кажется наивным, но незнакомый с законами мира девушки Тодд надеется, что может всему происходящему есть нормальное, относительно логическое и четкое объяснение, - Ты... Это воспоминания или где? - кажется, глупость, но сейчас ощущение того, что он действительно видел Лину раньше, стало сильно как никогда, и вся картина, разворачивающаяся перед их глазами, была словно подтверждение этому некогда зыбкому, прямо как почва под ногами, чувству, почему-то согревавшему изнутри, словно встреча та принесла с собой если не счастье, то хотя бы какое-то облегчение. Так может, как и было, может Махариэль была первой, кого он увидел после смерти? Может, она стала его ангелом-хранителем на мизерный, но самый тяжелый промежуток времени?

Или это все же сон?

А потом сон превращается в кошмар.

Джейсон не был уверен, нужно ли вообще что-либо делать, и не пройдет ли это наваждение само собой, тем более что кроме первых слов, ни парень, ни, как он надеялся, эльфийка рядом не слышали, о чем говорили их детские аватары, ровно как и те в свою очередь не торопились вступать в контакт со взрослыми версиями с вопросами вроде «Ну как там в будущем, я стану великим человеком?». Нет, они словно не замечали и продолжали беззвучно беседовать.
Тодду, если честно, захотелось вдруг рассказать своей Лине, настоящей, из плоти и крови, о том, что с ним произошло; о Клоуне, ломе и бомбе, о матери и его ошибке, о том, как его вновь лишили семьи, о воскрешении... Да вообще обо всем! Этот взгляд пронзительных зеленых глаз, ярких даже на расстоянии, эти сочувствие, тревога и понимание, эти успокаивающие жесты - детская версия Лины внушала такое доверие и спокойствие, что не было причин сомневаться - взрослая она тоже поймет. Она ему поможет.
Но он промолчал.
И только молчание начало грозить затянуться, превращая их в безмолвных свидетелей странного видения, как окружающий мир, эта сюрреалистичная и гротескная пародия на реальности, показал свое настоящее лицо - отвратительную рожу адского отродья, вырвавшегося будто из-под земли и бросившегося на детей, что от ужаса застыли на месте. Они дети, у них есть право бояться. У Джейсона этого права давно не было, но было ощущение, словно стоит только жуткой твари коснуться одной из маленьких фигур, как мир рухнет, причем не эта насмешка над законами природы, а настоящий, живой мир, где камни не висят в небе, а падают на землю, а та, в свою очередь, тверда и прочна. И Тодд не думая бросается вперед, наперерез чудовищу, ощущая что-то странное в движениях, но не придавая этому значения. Он надеется, что Лина не бросится за ним, может зная что-то такое, чего не знает он, а может прежде просто подумав головой; он надеется, что знает, что делать; он надеется, что дьявольский смех, раздавшийся вдруг вокруг, ему только кажется.
Но правда в том, что парень НЕ ЗНАЕТ, что дальше, не знает, можно ли справиться с тварью голыми руками. И тут в его голове молнией проносится мысль: Всеклинки.
Нет времени думать, закончено обучение или нет. Нет времени взвешивать решение. Нет времени бояться. Есть время только поверить в себя, поверить в правильность деяния, в то, что ты достоин, и тогда... Тогда ты становишься оружием. Тогда ты превращаешь в смерть свою душу.
Вопрос лишь в том, способны ли материализованные с такой легкостью Всеклинки отправить в Ад тварь, занесшую для удара жуткую лапу? И ответ можно получить лишь проверив все на практике.
Если верить Дукре, им подвластно любое зло любого мира, и Джейсон надеялся, что это не красивые слова старой наставницы. И когда лезвие надвое рассекло мощную ручищу твари так легко, словно это было масло, Тодд лишний раз убедился в том, что сколько бы Мать не пустословила, она никогда не врет. А кто не любит поговорить, обладая тайными знаниями мира?