Что примечательного в старости, что люди так отчаянно пытаются дожить до нее? Чем она пахнет? Заплесневелыми одеялами, парой десятков кошек, засаленными вещами, сваленными в коридоре. И ради этого стоит тащить через всю жизнь свое бренное существование. Возможно. Рейчел уже не имела права заглядывать так далеко в будущее, просто потому что его не будет. Но она знала, что этот запах разительно отличается от аромата свежих предрассветных сумерек, от которых только-только начинает просыпаться Нью-Йорк, оповещая об этом где-то в отдалении одиноким звоном велосипедного колокольчика, что разрезает застоявшуюся тишину.
А чем пахнет отчаяние? Кто-то скажет, что его невозможно типизировать, для каждого оно свое. Чушь. Настоящее отчаяние пахнет смертью. Смерть идет рука об руку со своей коварной подругой, заражая сердца и ума людей, чтобы с упоением начать свою жатву. Смерть. Она давно запустила свои руки в душу женщины, одиноко сидящей на лавочке в парке, женщины, для которой уже по сути все было решено. Подходи и бери. Вот и сейчас острее, чем раньше Рейчел ощущала дыхание Смерти, что пыталась маскироваться под порыва ветра, слышала, как величаво костлявая Госпожа взмахивает крыльями (будто бы Рейчел должна постараться убедить себя, что это воронье начало просыпаться по своим гнездам).
Но внутри пустота, настолько сильная и гнетущая, что хочется подсветить там чем-нибудь. Хотя бы яркой вспышкой выстрела, за неимением фонарика и спичек, способных достучаться до самых темных уголков души. К слову о выстрелах. Да. Она готовилась. Она настраивала себя на решительный шаг, в голове перебирая воспоминания последнего месяца своей жизни. Последнего месяца, когда она чувствовала себя живой. Умышленно терзала себя напоследок воспоминаниями.
Мертвым не бывает больно? Что ж, справедливое суждение. Рейчел была сейчас настоящим живым мертвецом, не способным что-то чувствовать. Все слезы были выплаканы в больнице, тихими ночами в подушку, пока никто из персонала не может слышать скупых улик женской слабости и отчаяния. Гнев? Он был задушен в тот момент, когда детектива приказом высокопоставленного начальства отстранили от работы, перекрыв вполне законную возможность совершить возмездие.
Ветер подобно бездомному бродяге побирается по складкам одежды, настойчиво тянет за лацканы кожаного плаща, треплет темные волосы, сбивает их, заставляя подобно плетьми, хлестать лицо. Рейчел не замечает этого, гипнотизируя гравировку на наградном пистолете, в который раз проводя по ней подушечками пальцев. “Сержанту Рейчел Коул”.
- Я не Коул… Я - Элвес, - едва слышно шипит женщина, споря с самой собой, споря с обстоятельствами, споря со снятым с предохранителя оружием, споря со Смертью, что дышит в спину, потирая свои костлявые пальцы. Такой простой шаг. Это совсем несложно. Просто поднести пистолет к виску и нажать на спусковой крючок. Лишить себя возможности думать, размышлять, раз за разом вскакивая на постели и судорожно глотая воздух от того, что во сне снова ее белое платье обагряется кровью. Но руки все также продолжают лежать на коленях, лишь сильнее впиваясь в металл. “Какая же ты трусиха, Рейчел. Тебе ведь больше нечего терять. За что ты стараешься ухватиться, если у тебя больше ничего в этой жизни нет?”

Отредактировано Rachel Alves (2015-04-20 12:08:48)

Это ведь так просто. Поднести пистолет к виску и нажать на спусковой крючок. Избавить себя от боли. Зачем упиваться ей? Зачем бесцельно и абсолютно бессмысленно хвататься за пустую и уже никому не нужную жизнь? Что же за упрямое существо человек. Зубами вгрызется, мертвой хваткой сожмет зубы и упорно откажется отпускать. Такие уж они, люди. Так чем от них от всех должна была отличаться Рейчел? Сомнение, неуверенность, дрожь, пробивающая всё естество… Вздох. Вздох, как обещание. Ну, еще немножко, еще пару раз втянуть через ноздри воздух, насладиться запахами и тишиной. Отмести все плохое или же… или же наоборот накрутить себя, взвинтить до предела, чтобы боль стала по-настоящему невыносимой. Чтобы наконец-то решиться. И вроде бы она уговорила себя. “Давай. Давай же. Рука твоя не камень, просто сожми, зажмурь глаза и сделай это. Сейчас же!”
Но чья-то ладонь стальным холодом обожгла руку женщины, заставив ее вздрогнуть. Воздух вырывается из груди до болезненности стремительно. Кастл.
- Сэр?...
Он явно был одним из последних людей, кого тут рядом с собой ожидала увидеть Рейчел. И самое главное, когда это он успел тут появиться? Или же вместо смерти это он стоял за спиной? Что ж, кому как не ему обдавать все сущее таким леденящим “уютом”. Голос старины Френка. Он как и прежде тверд, возможно потому, что по другому этот мужчина теперь не умеет, но… не нужно сейчас Рейчел другое отношение. Твердость его голоса закаляет характер женщины, не дает пробиваться слабине. Она слышит его, но вряд ли слушает, хотя надо бы попробовать. Такой мужчина как Френк просто так никогда не приходит. В любом случае он здесь по ее душу, но вот только в каком именно смысле? Время подумать есть, но вот разум упорно не хочет размышлять, не хочет сотрудничать с тяжелой головой. Состояние такое, будто бы Рейчел в одиночку втопила ту самую бутылку Джека, но нет же, она трезва, вряд ли адекватна, но трезва.
“Начнешь меня пилить за то, что я тебе наговорила в тот день, за то, что я оказалась не права в итоге? Что ж, давай вспомним.” Женщина переводит на Карателя уже более уверенный взгляд, щурится, закусывая в задумчивости нижнюю губу и подбирая слова. Но какой смысл живому трупу вообще задумываться и взвешивать сказанное? Привычка. Не более того.
- Сложно такое забыть, сэр. - Спиной она откидывается на лавочку и закрывает глаза, плотнее перехватывая рукоять пистолета. Все верно, все так, как и тогда.

---

Она спиной упирается в стену, держа на прицеле мстителя..нет, мужа своей погибшей подруги, своего бывшего товарища по оружию. Женщина щурится, удобнее сжимая наградной пистолет в руках. Сколько бы их не связывало, сколько бы не пришлось пережить этому мужчине, но сейчас Рейчел на службе. И она обязана задержать Карателя. Можно было на досуге и поразмышлять о том, насколько превратная штука судьба. Рейчел не планировала заканчивать так бурно свою ночную смену. "Попробуем уберечь личико, да, крошка? Побои на фотографиях будут совсем неуместно смотреться."
- Френк, не дури. Не стоит оно того. Давай решим все тихо и мирно? Ты добровольно сдаешься, я отвожу тебя в полицейский участок и… дай подумать, возможно, что как раз успею на прическу, макияж и не опоздаю на венчание, - ей бы более серьезную маску на лицо, но вот только разве может женщина, вышедшая в смену перед самым счастливым днем своей жизни быть серьезной? Хотя в голове зарождался план запереть куда-нибудь Кастла, чтобы он не натворил никаких бед, а уже потом принести ему кусок свадебного торта, пару бокалов с шампанским и обсудить все, что произошло в их жизнях за слишком уж долгий период времени. не проще ли было бы отпустить? Проще, но вот только Рейчел даже в самый счастливый день своей жизни даже не задумается о том, чтобы дать уйти разыскиваемому мстителю.

Рейчел просто ненавидела подобные ситуации. Она ненавидела свою работу в ровной степени также, как и любила ее. Сложные, настоящие отношения с роковой стервой, ни больше, ни меньше. Но у девушки никогда не опускались руки, она просто не имела на это права. Стрелять в очередного маньяка, чтобы его обезвредить - нет, это совсем не трудно. Намного сложнее смотреть в полные отчаяния глаза матерей, взводить руки к верху, будто бы в просьбе о помиловании и докладывать о том, что зацепок по делу мало или же совсем нет. Федералам буква закона все же не хило выкручивает конечности. Но разве это плохо? Разве плохо осознавать ответственность за каждое совершенное действие? Ведь там, где слишком много свободы и вольностей, там чаще забывается ответственность. Идеалистка, хотите сказать? Нет, просто Рейчел. пройдя через ужасы войны и службы на фронте, не хотела обычную мирную жизнь превращать в поле боя.
“Что? Нет… стой. Стой!” - догадка слишком поздно касается разума, но девушка уже ничего сделать не может. Ничего бы не успела. Чавкающий звук ледяным холодом касается сердца. И не от того, что будущая миссис Элвес была слишком впечатлительной, тут скорее дело в том, что поезд по имени жизнь сделал свою остановку на очередной точке невозврата. Что это? Это момент, когда судьба человека выставляет простым наблюдателем, разоруженным и совершенно беспомощным что-либо изменить. Конечно же, Рейчел могла бы сейчас выстрелить в Кастла, выпустить в него всю обойму, но что бы это дало? Сделанного возвратить не получится.
- Теперь я познакомилась с твоими методами лично, Фрэнк. Они немного изменились, с тех самых пор… Не стоило этого делать.. Отняв жизнь педофила, ты избавил его от мучений, которые могли бы его ожидать в заключении. Смерть не была в данном случае наказанием. Она стала спасением, - легкий прищур проходит отметиной по ложбинке между нахмуренных бровей. Кажется, что теперь можно выдохнуть, теперь напряжение, сжимавшее горло, наконец-то ослабило тиски, а за ним по пищеводу вверх подкатил плотно сжатый комок.
Омерзение мокрым носом тыкает за пазуху, подобно приблудившемуся щенку. Девушка морщит нос, еле сдерживаясь, чтобы не отвести взгляд в сторону. В случае с Фрэнком - это подобно фатальной ошибке. Да и держать его на мушке было не самым лучшим решением. Ну что по сути девушка может противопоставить бывшему вояке? Даже не смотря на то, что они когда-то служили вместе, Рейчел же видела, каков он в действии, как он завораживающе умеет разбираться со своими противниками. Кровавое, смертельное искусство, в котором Кастл, подобно истинному скульптору, совершенно не боится запачкать руки.
- Я не собираюсь стрелять в тебя. И все еще рассчитываю, что ты со мной пойдешь добровольно, - щелчок затвора звучит предупреждением. Не трудно было проследить за взглядом Карателя, не трудно было понять желания и стремления зверя, загнанного в капкан. - Без глупостей, пожалуйста. - Глупо было надеяться, что Фрэнк согласится с условиями, которые предлагает Рейчел, но и она приготовилась в случае чего стрелять. Будущая миссис Элвес добрая, но не дура.

Кастл зачем-то пытался рассказать Рейчел о том, что она и так знала. Что это, попытка оправдать себя, попытка напугать девушку или же короткий и неуверенный шанс заговорить оппонентке зубы, сделать так, чтобы она потеряла бдительность?... только вот не смотря на то, что Рейчел была слеплена немного из другого теста нежели Кастл, обожжены были они оба в печах Афганистана и хорошенько сдобрены кровью.
- Ты можешь, просто не хочешь, просто тебе больше по душе идти самым простым путем, Фрэнк, давай только тут будем… - она не успевает договорить, но видит этот жест от Карателя. Девушка уводит плечо в сторону, выстрел разрезает тишину и отражается от стен. А дальше все происходит слишком быстро, холодный расчет и отработанные навыки идут рука об руку с инстинктами и простым желанием выжить не смотря ни на что. Теплая кровь пачкает куртку и лицо, запястье и костяшки пальцев горят, взгляд выхватывает обрез..секунда на размышление и ни секунды промедления. Выстрел. Кровавый цветок расцветает на предплечье мужчины. Вряд ли ближайшие часов двенадцать он сможет точно и метко стрелять. Но это не значит, что стоит расслабляться.
- Мне не повезло, у меня был хороший наставник когда-то, - едва подергивая губы улыбкой, говорит Рейчел, подходя к нему ближе и разворачивая Кастла к себе спиной и застегивая браслеты у него на запястьях. - И еще раз я тебя попрошу без глупостей. Эта свистопляска меня крайне утомила. - Девушке конечно же очень повезло заковать в наручники такого человека как Фрэнк и это совершенно не означало, что следует терять бдительность, особенно после того, как он казалось бы так легко сдался.
Наспех перетянув стрелянную рану куском ткани, оторванным от своей рубашки, детектив и ее задержанный покинули церковь, девушка даже не оглянулась на валяющуюся на паркетном полу голову. Все же, есть тип людей, которых никогда нельзя понять или простить, к подобным Рейчел относила педофилов.
Остановившись около таксофона и сделав предупредительный звонок в участок, девушка затолкала Кастла на переднее сидение своего хэтчбека, предварительно перестегнув ему наручники, и дала по газам. Им нужно было покинуть место преступления до того, как здесь окажется наряд полиции. А потом уж Рейчел даст объяснения в письменной форме, но не сегодня, сегодня у нее и так с лихвой хватало дел.
Ехали они по дороге не в котеджный район, где стоял дом Рейчел, а на выезд из города, гладкая и ровная дорога сменялась гравием и щебнем, но девушка не посчитала нужным что-либо объяснять испачканному собственной и не только собственной кровью мужчине своих планов. К слову сказать, в ее голове план был подобен чистому листу, на котором в зависимости от количества представленных переменных менялись слайды и графики. “И какого черта я во все это ввязываюсь. Было бы лучше и правильнее отдать его властям. Пускай разбираются”. Девушка плавно тормозит, свернув с проселочной дороги в сторону и проехав еще добрую пару минут. Короткий вдох. “Но разве я могла бы так с ним поступить? Даже после всего, что случилось не могу. Черт!” Она с силой бьет ладонями по рулю, а автомобиль в отместку издает обиженное и короткое “бип”.
- Черт… Как же все это сложно, - тяжелый вздох казалось бы вырывается прямо из груди, раздирая грудную клетку. Женщина с усилием трет виски и поворачивается лицом к своему задержанному. - Кастл, скажи мне, что с тобой не так? Нет… не говори. Я знаю, что Марии больше нет, что она и твои дети не достойны были той доли, что им выпала. Но сам подумай… Хотели бы они видеть тебя вот таким? Почему обязательно нужно браться за оружие, пачкать руки в крови..таким способом? - напряженный взгляд смягчается, будто бы до Рейчел только что дошел смысл того, что она вообще спрашивает. “Что я вообще несу. Я вообще верю тому, что говорю?...” - Хотя это все больше риторика. Ты мне сейчас скажешь, что я ничего не смыслю в жизни, что я не испытала того, что чувствуешь ты, что я не пойму. И ты чертовски прав окажешься. Я не пойму. И не приму, даже если попытаешься объяснить. Я пережила войну не для того, чтобы ее распространением заниматься на гражданке. - пальчики ноготками поддевают шероховатую обшивку руля. - Ведь мы могли бы отомстить за Марию вместе. Не шагая по трупам. А через закон. Ты думаешь, что все наработки, которые она вела исчезли? Мы над ними трудились вместе, а после ее гибели я продолжила общее дело. - а дальше голос ее дрогнул, как будто что-то внутри надорвалось и с грохотом улетело вниз, задевая диафрагму как гитарную струну. - Сегодня днем у нас с Даниелом венчание. После этого мы должны были бы отправиться в свадебное путешествие. Но мы решили отложить поездку. Со дня на день я передаю дело о взаимосвязи “Биржи” и Фиска в суд. И я должна лично проконтролировать, чтобы все прошло без заминок. Уверяю тебя, достичь поставленных целей можно и не проливая лишний раз кровь. Разве нам не хватило с тобой Афганистана, Фрэнк?

Дождь приблудившимся щенком стал тыкаться в гладкую поверхность лобового стекла, так ненавязчиво и робко, будто бы боясь спугнуть серьезный разговор, что сейчас происходил в автомобиле. Видимо поэтому Рейчел и не заметила, как он превратился в настоящий поток. Дождь - это всегда хорошо. Это символ чистоты и очищения. В Афганистане он был еще и защитником, умело заметавшим следы и сбивавшим чуткие носы собак со следа. Афганистан. Сколько времени прошло? Много, мало… с чем бы сравнить женщине, чья жизнь теперь состояла в расследовании и уголовном розыске маньяков и убийц всех мастей. Но можно точно сказать одно, судьбы двоих солдат радикально поменялись, с рассветом Рейчел возьмет фамилию Коул и будет счастливой женой. А вот Кастл, стать ли ему когда-нибудь снова счастливым человеком? Возможно ли будет в этом вечно холодном взгляде вновь разглядеть что-то, принадлежащее человеку, а не зверю? Увы, точка невозврата страшна тем, что достигая ее уже нельзя вернуться, даже если этого захотеть. А Фрэнк не из тех людей, которые смотрят через плечо в прошлое. Он будет идти, упорно и упрямо: и не важно, град пулеметного огня в Афганистане или же граната, брошенная под ноги во время уличной перестрелки с бандитами. 
- Я и делаю то, что должна. Я следую букве закона, потому что хочется все же верить в него. Пускай эта вера срони вере в Санта-Клауса или же Бугимена, живущего под кроватью. Но пока еще хочется верить, что не все потеряно, что справедливость может восторжествовать. Мне сестренка говорила, что супергерои - это единственные, кто способен бороться со злом. Мне так не кажется. Сила в человеке способна сравнять горы с землей. - Рейчел запнулась, опуская взгляд. Уж очень сложно было говорить о том, что было во время службы. Так или иначе, но руки многих солдат были омыты кровью. И верой в то, что это все происходит во благо. - Не государство нажимало на спусковой крючок, я на него нажимала, я сделала осознанный выбор, предпочтя выжить, а не лежать на земле, покрываясь трупной пылью. Я всегда успею снова взять в руки оружие и выйти на улицы. Пока что хочется верить, что война осталась там, за порогом. - один легкий щелчок на панель управления. Блокировка дверей снята. И Рейчел знает, почему она отпускает пойманного ей государственного преступника. “Не государство нажимает на спусковой крючок. Это делаю я сама. И сейчас я этого делать не буду”. 
- Хочу, чтобы ты знал, я отпускаю тебя не потому, что разделяю твои взгляды. А потому, что память о твоей жене мне очень дорога. И я не хочу, чтобы ты гнил в тюрьме по моей вине. Убьют тебя в очередной перестрелке - пускай, это твоя война. Засадит тебя какой-нибудь счастливчик, - пускай. Но это точно буду не я.
Она стальной хваткой держит его плечо, несколько мгновений, чтобы потом шумно вздохнуть и разжать пальцы, переместив ладонь с плеча на спину и как бы даже ненавязчиво подталкивая Кастла, мол, отпустила я тебя уже, я нарушила все возможные должностные и личностные инструкции, иди, иди уже и не мозоль мне глаза, кровавый мститель. А наручники? Что ж, сам их снимешь, найдешь как, придумаешь способ. Просто иди. И он идет, идет сквозь стену из дождя, растворяясь в ней подобно миражу. Видение? Рейчел могла бы подумать, что все это ей привиделось, если бы не пятно крови, оставшееся на обивке и его запах. Запах самой смерти, воплощенной в человеческое обличие. Девушка удобнее перехватывает пальцами руль, складывая на нем свои ладони и роняя в них лицо. Снова вздох, но он тонет в шуме дождевого потока. Сержант Коул никогда не позволяла себе слез, будущая миссис Элвес должна быть не менее сильной.

Лай собаки, раздающийся где-то вдалеке выдергивает из воспоминаний слишком резко, женщина вздрогнула, с усилием впиваясь пальцами в металл пистолета. Это похоже на пробуждение от неспокойного сна. Только вот Рейчел наоборот нырнула в кошмар с головой, и это этого наваждения нет возможности освободиться. Снова лавочка, снова рядом он, неизменно пахнущий смертью. Кто знает, может быть это сама костяная госпожа послала за женщиной своего жнеца и мучает, мучает, вытягивая по капле силы из изнеможенного разума.
- Зачем ты пришел?.. - вопрос на выдохе растворяется в пробуждающемся утре. Взгляд скользит к конверту, только нет ни на толику заинтересованности в том взгляде.

Можно было бы озлобиться на Кастла, начать винить его во всех проклятых пророчествах и в том, что когда была возможность, он не вставил мозги на место размякшему сержанту. Но хотя бы наедине со своими собственными демонами Рейчел не хотела себя обманывать, ей оставалось только слушать. Слушать и соглашаться почти со всем, что говорил мужчина. Один раз уже она его не послушала…
- Мисс Коул верила в закон. Она до последнего отчаянно цеплялась за свою веру, а что получила в ответ?... - Рейчел отводит взгляд от испытующих глаз своего собеседника, что скользнули по ней , тяжело выдыхая. Когда внутри все сломано очень сложно это все снова поднимать, ворошить, здесь ведь не помогут и самые лучшие костоправы, ибо сознание и душа - самый ценный и самый хрупкий материал. Сложно признавать хотя бы для себя самой, что совершила непоправимую ошибку, поддавшись на свое ослиное упрямство и свое собственное, никому не нужное и практически всегда ошибочное мнение. Нужно хоть иногда прислушиваться было к внутреннему чутью, но ведь нет, Рейчел намного удобнее было его задвигать куда-нибудь в дальний угол. Возможно, только лишь потому, что она хотела убежать от войны, хотела наконец-то ощутить вкус настоящей жизни и счастья, слепо веря в то, что война она там, она осталась за порогом. Но война никогда не заканчивается. Прав был Кастл. Прав. Абсолютно и бесповоротно, а что сделала Рейчел? Она предпочла заслониться от пули правды рукой, только все мы знаем, что пулю так не остановить.
- В ту ночь… Тогда я отпустила тебя, думая, что делаю одолжение кому угодно на свете, Марии, тебе, обществу, но на самом деле я сделала одолжение себе. Ведь ты теперь здесь, в тот момент, когда я стою на краю и решаю, ступить за него или нет. Что же сделаешь ты, Кастл? Что ты сделаешь? Подтолкнешь меня? Или протянешь руку? - но Фрэнк не привык разглагольствовать уж слишком долго. Он привык делом доказывать и показывать, привык не оставлять слишком уж большого выбора. Пан или пропал. Шанс отомстить или же дальше - только чернота и боль, подкрепляемая чувством вины. И пуля, пущенная в висок не избавит от этого чувства. Ни за что. Никогда.
И как Рейчел могла быть настолько слепой, как она могла не видеть всего, что творилось вокруг, не придавать значения тем явным знакам, которые буквально кричали о несостоятельности закона… или же она просто видела только то, что хотела видеть, то, что было удобно видеть. Но хватит, пелена сошла с глаз, была размыта высушившими глаза слезами. Теперь у нее только один единственный верный путь, который уже когда-то показал сидящий рядом мужчина.   
- Я не могу. Не могу уйти, зная, что моя семья не отомщена. Что это даст вообще?.. - женщина разжимает руку, и ствол скользит вниз на асфальт, от соприкосновения с поверхностью издавая выстрел, разрывающий барабанные перепонки. И этот выстрел окончательно застрелил в Рейчел жалость к самой себе. Заставил поставить точку, чтобы начать все с нового абзаца.
- А встречи с Дьяволом и всей его демонической сворой нам с тобой можно не бояться. Мы и так уже мертвы, не так ли, Кастл? - женщина нащупывает жесткий конверт и тянет по линии разрыва, готовая к чему угодно, даже к тому, что во время этого совершенно невинного жеста Каратель достанет из кобуры свой собственный пистолет и застрелит бывшую сослуживицу, упрямую экс-служительницу правопорядка и просто Рейчел Элвес. Женщину с неудавшейся и пустой судьбой. Но выстрела не происходит. И черт возьми, лучше бы Каратель застрелил ее. Лучше захлебываться собственной кровью, чем вновь вспоминать тот кошмар, звонким эхом отзывающийся в ушах. И эти самодовольные рожи, искаженные кровожадной усмешкой и алыми брызгами. Сержант Элвес будто бы вновь вернулась туда, на место кровавой свадьбы. Всего-лишь на мгновение, чтобы увидев фамилии, адреса и другую информацию на каждого из членов группировки, воспылать в один миг лютой, всепожерающей ненавистью, ненавистью, от которой судорогой волнения сводит пальцы, а мысли сбиваются в один большой клубок.
- Фрэнк... Это же не просто дар или подношение... это ведь... - Рейчел запинается, силясь подобрать единственно-верные слова, но от волнения дрожат видимо не только пальцы, спешно перебирающие снимки, но и что-то в районе диафрагмы. - это приглашение? Или же должен прямо здесь и сейчас произойти обмен? "Но что может дать убийце пропащая женщина?" Это был скорее риторический вопрос, потому Рейчел и не спешила его озвучивать. Зачем говорить об очевидных вещах.

Отредактировано Rachel Alves (2015-07-27 21:16:57)