Даже не хлопнув на прощание дверью, ведь руки были заняты коробкой с личными вещами, Лип первый окончил разговор с профессором, выйдя из кабинета. Прохладный воздух на улице несколько остудил его пыл, но этого было недостаточно. Тогда он грубо сбросил груз вещей на скамейку и разъяренно выдернул зубами сигарету из пачки. Курить на территории кампуса, как собственно и пить, запрещалось в официальных документах. Следили за этим плохо, но Липа уже дважды поймали за нарушением правил университета, так что теперь он с особым наслаждением выдыхал никотиновый дым.
Взглянув на часы на экране телефона, Лип оценил, что можно было успеть на электричку и добраться в дом Галлагеров в кратчайшее время. Или дойти пешком к полуночи и перенести разговор о возвращении домой посередине семестра на утро. Но, по правде говоря, возвращаться туда, пусть и в свою отдельную комнату, сейчас не хотелось, и, выплюнув на асфальт  докуренную сигарету, он отправился в круглосуточное кафе. Паршивое светлое пиво и картошка фри были значительно лучшей перспективой, чем нестерпимый хаос дома. Каждое возвращение в дом Галлагеров, даже на краткий срок, приносило в учебные будни лишь семейные проблемы и неурядицы. А именно сейчас проблем со своей жизнью Липу хватало с лихвой, на решение которых он временно положил болт и занял свободный столик в кафе.
Когда был заказан второй бокал пива, Лип достал из коробки копию статьи профессора Юэнса и свои наработки по волновым функциям. Находя в очередной раз сходства, – к тому же, ранее профессор не уделял столь пристальное внимание данному разделу – он потянулся за сигаретой. Подобное отношение Лип стерпеть не смог и высказал Клайду Юэнсу все, что думает о нем как о личности и о его профессиональной деятельности. Этот тяжелый день стал очередной надломной точкой в желании продолжать обучение. Какой в этом смысл? Никакие дорогостоящие кабинеты робототехники и библиотеки не стоят подобного отношения, лишь потому, что у Липа нет пары ученых степеней. Захмелев сильнее, Лип вышел на улицу перекурить и за одним выкинул в мусорное ведро исписанные листы бумаги. Туда же захотелось засунуть свой аттестат об окончании школы, что привел его к подобной жизни.
Из кафе выбежала девушка и стрельнула у него сигарету. Лип не был намерен сейчас заводить знакомства, но через пару вопросов, удачных ответов, девушка засмеялась легким смехом. Рассмешить ее получилось у него непринужденно, а раздраженность постепенно отступила, когда новая знакомая представилась.
- Лип, тебя бывшая выгнала? - девушка кивнула в сторону его столика за окном в кафе, где осталась его коробка, - Можем зависнуть сегодня у меня, а там уже разберешься утром.
Он сфокусировал взгляд на своих вещах и взглянул еще раз на время, которое подсказало единственный верный ответ.
- Да. Да, пойдем или поедем?
Пришлось немного прогуляться, но ночь того стоила. Наверное. На утро Лип помнил только как перешагнул порог квартиры, а имя девушки оказалось скрыто в глухой дымке сознания, что появилась после целой бутылки крепкого алкоголя, распитого на двоих. Не повернувшись в сторону другой половины кровати, страшась увидеть позади себя крокодила, Лип сразу потянулся за джинсами и нижним бельем на полу. Когда он уже силился подняться с кровати, превозмогая головную боль, девушка схватила его теплой ладонью за запястье.
- Не забудь свои вещи в прихожей, таблетки аспирина на кухне в аптечке. Не думай об этом, ты не обязан мне звонить и все такое, - она даже не дала ему сказать первым, а после ее слов, желания отвечать и не возникло. Лип тихо покинул квартиру и поспешил добраться до дома, прогулка до которого немного выветрила запах перегара.
Открыв парадную дверь,  Лип сразу же отметил тишину в доме. Обычно в это время заканчивался завтрак, и, опаздывая, обитатели дома выбегали по делам. Похоже, сегодня вся семья поторопилась распрощаться как можно скорее, что могло означать «холодную войну». Или все дружно проспали, но грязная посуда в раковине и кухонном столе опровергли этот вариант.
Перехватив удобнее порядком уже измятую картонную коробку с вещами, Лип направился на второй этаж. Дверь в его комнату была приоткрыта, и это несколько озадачило. Толкнув ее плечом, и даже не успев оглядеть камерное пространство комнаты, первое, что заметил Лип – занятая кровать. Можно было ожидать, что кто-то попытается занять пустующую комнату, но на ум приходил пришлый Фрэнк, давящий на жалость Фионе, или же Карл. А Йен, по последней имеющейся информации, жил в доме у Милковичей. Лип поморщился, справлялась с тяжелой головой болью, которая появилась вновь от активной мозговой деятельности. Если Йен вернулся домой, и поздним утром еще находится в кровати, то похоже парень брата проебался на этом фронте. Будто иного можно было ожидать от Милковичей.  Лип зашел в этот раз дальше обычного, проблемы семьи Галлагеров и их наследие в виде дурного генофонда накинулось на него не с порога дома, а с порога комнаты. Решив не палить совсем уж сгоряча, Лип присел на свою кровать и тронул брата за плечо, проверяя насколько все с ним в порядке.
- Йен, ты спишь? – пауза, в течении которой Лип надеялся, что брат просто спит, а в депрессивной фазе, - От Милковичей съехал?
Брат являлся не последним человеком в жизни Лип, и он приготовился искать проблему в каждом его полутоне и движении. Потом нужно было позвонить Фионе, сказать о своем возвращении и узнать, как давно Йен вернулся домой и занял его комнату. А уж о последней можно было позаботиться чуть позже.

Сказанное братом моментально дошло до Липа - Йен вернулся в дом Галлагеров, причем не один, и вместе со своим парнем занял его, Липа, комнату. Его она, конечно, была лишь номинально, но здесь хранилась часть его вещей, которые не нужны были в общежитии. И все его пожитки, которые периодически были в употреблении, когда Лип возвращался домой, теперь отсутствовали. Чтобы удостовериться в этом, он перевел взгляд с брата на окружающую обстановку в комнате. Все те же светлые потертые обои, прикроватная тумбочка и гардеробная вешалка. Почти ничего не поменялась в этой комнате, если не считать разбросанной, мятой, и скорее всего грязной, одежды, в которой не узнавались свои вещи, и захламленной поверхности тумбочки.
Лип даже с ходу не смог бы назвать, когда созванивался с Фионой сам, да и сестра не звонила, и не звала в последнее время даже на семейные ужины. Видимо настолько оказалась увлечена новым парнем, что подзабила на семью. Но Лип был уверен: случись, что в семье, он будет первый поставлен в известность. Не Кев с Ви, не начальники на работе и соц. службы, и уж точно не родители. А он, Лип. И если уж ему не звонят, то у них все хорошо, и лучше не будить лихо. Возвращение Йена домой, конечно, не входит в список потрясений, но уж если он решил занять отдельную комнату, в которой по состоянию до вчерашнего утра Лип и не нуждался, можно было позвонить. Самому позвонить, и если уж на то пошло,  попросить освободить квадратные метры от вещей.
- Я, видимо, последний узнаю о происходящем в этом доме. Если все хорошо, зачем мне вообще звонить, да, Йен? Я никому не позвонил, так как узнал, что меня окончательно выперли с кампуса, только вчера. Не было времени предупредить, а сегодня узнаю, что мою комнату, - эти два слова Лип особенно выделил интонацией, - занял брат. Который даже не додумался позвонить и поставить перед фактом. Блять, что, серьезно сложно позвонить и спросить? - распалялся он, не давая даже прервать свою речь. Лип выжидающе глядел на Йена, а затем резко придвинулся ближе к тумбочке, и дернул верхний ящик на себя, так что он вылетел из пазов и под тяжестью сваленных там вещей, упал на пол. Вспомнив, что еще перед началом обучения, он оставил здесь старый телефон, такой, еще раскладной, где вместо отсутствующей батареи была заначка в две сотни долларов. О подобных заначках всегда вспоминаешь как нельзя кстати, и забыть про нее в доме Галлагеров было одним из самых глупых поступков Липа. А еще на телефоне хранились совместные фотографии с Карен Джексон, события с которой со временем выбелились, и в воспоминаниях остались щемящие душу чувства.
- Вещи куда мои дели? - и если вчера Лип был рад тому малому количеству вещей, с которыми он переехал в универ, то теперь думал, что лучше было забрать все и сразу. Коробкой больше, коробкой меньше.