– Улита, с бумагами и печатью ко мне, – рявкнул Арей из своего кабинета так, что стены задрожали, а портрет дражайшего главы Канцелярии Лигула подпрыгнул и нижней своей частью ударился о потрескавшийся бетон. Хозяин портрета сердито потирал ушибленную пятую точку и с неодобрением косился на очередную вспышку своего подчиненного. Будучи с самого утра сильно не в духе, барон мрака попытался найти равновесие в пении точильного бруска по лезвию одного из экземпляров своей обширной коллекции, однако дело закончилось разрубленным пополам массивным стулом из цельного дуба. Раздосадованно махнув рукой, Арей материализовал себе новый стул, не сильно заботясь, из-под чьей задницы он только что в мгновение ока исчез.

Причиной бурливого гнева мечника был в очередной раз залегший на дно Яраат. После неудачной засады возле Храма Вечного Ристалища следы сбежавшего оборотня еще вчера мерцали тут и там, но на днях Яраат окончательно растворился в лопухоидном мире, подзакусив напоследок посланными его выслеживать младшими стражами — их нашли в подворотне искусанными и с опустошенными дархами. Арей рвал и метал, не имея возможности лично отправиться на охоту на закадычного врага — в доме номер тринадцать на Большой Дмитровке его удерживала необходимость обучать и защищать синьора помидора, сиречь будущего наследника Мрака Мефодия Буслаева, не так давно оседлавшего слишком бойкую для себя лошадку по имени Всемогущество.

В кабинет влетела встрепанная Улита, издерганная дерьмовым настроением шефа, и шлепнула на крепкий стол большую стопку комиссионерских расписок. Сверху на бумажки приземлился обычный на вид канцелярский конверт. Цени Арей чуть меньше свою помощницу-ведьму, после его взгляда Улите потребовался бы лишь веничек с совком.

— Только что курьер принес, — буркнула ведьма, оправдываясь. — А вы были заняты.

«Не дура же я соваться вам под руку», явственно звучало в ее голосе, но мечник не стал комментировать, резким движением вскрывая конверт материализовавшимся в руке кинжалом. На колени ему впал девственно чистый свиток. Коснувшись его края  кончиком дарха, Арей, сдвинув брови, углубился в чтение. По мере того, как бумага разворачивалась в его ладонях, во взгляде его зажигался азарт. Улита, попытавшаяся заглянуть через плечо, поспешно отвернулась: зачарованный только на адресата, свиток жег глаза всем любопытным.

Дочитав, Арей самодовольно фыркнул, покосившись на нарисованного Лигула, пририсовал в углу свитка черту, отменяющую руну секретности, и передал письмо Улите. Глава Канцелярии на портрете заметно бесился: он очевидно надеялся сохранить в секрете, что даже ослабленный Яраат, несмотря на милость Лигула, все же умудрился ему напакостить, стащив за спиной Длань Каина. А несносный первый мечник взял и раскрыл тайну, да еще кому – девчонке без эйдоса! Арей показал портрету кукиш. В Улите он не сомневался и не имел привычки скрывать от нее, куда направляется – однажды это могло спасти ему жизнь.

– Яраат наверняка сейчас движется к Авелевой роще. Только там этот артефакт обретает силу, – Арей поднялся с кресла и достал из шкафа очень потрепанный на вид походный мешок. – Передашь Мефу, что сегодня у него день самообразования.

Он телепортировался так близко, как только мог, но до рощи все равно пришлось  еще километр шагать по высоко стоящей пшенице. В месте, где брат вероломно убил брата, была бесполезна любая магия – стражей ли, магов или волшебных существ. Роща не принадлежала никому, скверна совершенного преступления уравновешивалась светом брошенного здесь тела Авеля, и дорога к самому сердцу рощи становилась дорогой покаяния. Трудным путем, по которому подонок-оборотень, лишенный своей прежней мощи, едва ли мог быстро пройти. Арей поправил свой верный катар в ножнах и шагнул в прохладную сень берез.