Она не собиралась проводить время в компании данного персонажа ночного города. И уж тем более не собиралась входить в его сомнительную шайку, полную различного возраста детишек и подростков. Работу с таким скрытным, недоверчивым, высокомерным и надменным скотиной она видела в гробу в белых тапочках следом за возвращением к работу со своим отцом. И не то, чтобы она имела что-то против своего отца, но осадок от всего случившегося еще не осел и не затерялся в закоулках памяти. Факт, что ее сестра-близнец все это время была жива, пошатнул их семью, и для восстановления придется пройти очень долгий путь.
В отличие от полковника, облаченный в костюм летучей мыши мужчина не имел ее доверия с самого начала. Конечно, он дал ей идею, как можно воплотить свою старую мечту в жизнь, но это не значило, что теперь они должны были стать лучшими друзьями. Вопреки всем представлениям журналистов, преступников, членов шайки и Лиги справедливости, будь последние никогда помянуты, она не держала никакого отчета перед великим и ужасным рассадником мира в этом городе.
Но следовало признать, что он очень сильно помог ей в весьма непростой ситуации, а потому не рассмотреть предложение было бы в наивысшей степени невежливо. Кроме того, как указала мачеха, лишнее знание о своем, так сказать, коллеге не могло ей повредить. Всегда есть вероятность, что получится установить контакт, который в дальнейшем сослужит неплохую службу. В этом она здорово сомневалась: общительность явно не входила в число черт всем известного человека, обряженного в костюм летучей мыши, но... Идею с энтузиазмом восприняла Бетти, что не было удивительно, и поддержал отец, что уже заставило серьезно рассмотреть предложение.
В нем не было ничего нового, на самом деле. Вступление в славную корпорацию для более эффективной борьбы с преступностью — во всяком случае, таковым являлся официальный вариант. Что за этим скрывалось и скрывалось ли вообще, оставалось неясным, но она надеялась, что сможет этим вечером разобраться со всеми недомолвками. Неопределенность в отношениях с героем, который искренне считал город своей собственностью, не только раздражала, но и ставила под угрозу всю деятельность. Разрешение — как будто бы она в ней нуждалась, вот честно!  — было милой вещью, но не настолько, чтобы быть в ней уверенной. Опять же, кто разберет загадочные нежные души трепетных людей, решивших назвать себя солдатами, спасающими город?
Услышав звук открывающейся двери, Бэтвумен открыла глаза и повернула голову в сторону звука. Автомобиль, наконец, остановился на залитой жестким белым светом платформе, окруженной барьером из полупрозрачных панелей. Она не ожидала, что разговор будет проходить именно здесь, но, видимо, по какой-то причине ее сочли достойной гостьей базы Бэтмена, что располагалась непонятно в каком месте.
«Зато теперь понятно, для чего он описывал в городе и вокруг города такие круги», - подумала она и еле заметно дернула уголком алых губ. Как будто бы ей было дело до места расположения базы: знание, конечно, стало бы весьма любопытной вещицей в арсенале, но подвергать лишнему риску своего коллегу и саму себя ради этого казалось весьма большой глупостью. Чем дальше — тем лучше, и череда психов, с которой приходилось сражаться Бэтмену и его помощникам, это лишь подтверждала.
- Надо же, теперь мне разрешено пользоваться моими глазами, - заметила Бэтвумен, легко выбираясь из машины, словно и не провела в ней последние сорок минут в напряжении. Все-таки, поездка с незнакомцами в неизвестное место — это то, от чего так старательно остерегали родители своих детей. Да и у самой Бэтвумен этот вид транспорта, особенно вместе с темнотой и связанными всю поездку руками, пробуждал далеко не самые приятные воспоминания. Но это уже тема отдельного разговора. - Очень мило с твоей стороны. А теперь развяжи меня.
Первым делом после своего освобождения она начала проверять содержимое своих карманов. Лебедка, подслушивающее устройство, пульт вызова невидимого для систем слежки самолета, инъекции с усыпляющей сывороткой, оглушающий прибор — все лежало на прежних местах, там же, где и лежали бэтаранги (кто это имя придумал вообще?) и пистолет с полной обоймой. В отличие от благородных героев Бэтвумен порой не брезговала прострелить кому-то руку или ногу во имя мира и спокойствия города. Особенно если оружие было просто сказкой. Работа на Департамент и сотрудничество до этого момента ее жизни с отцом, бывшим весьма важным лицом в системе безопасности страны, давали большие возможности.
Эти большие возможности были и у Бэтмена, судя по всему. Она знала немало о различной военной технике, чтобы оценить весь объем вложенных средств и знаний и сделать кое-какие подсчеты. Число выходило очень и очень впечатляющим, поднимая невольно различные вопросы о том, кто же финансирует все это дело и зачем это делает. В ее голове даже начали всплывать имена наиболее обеспеченных людей города, которому было не все равно на его судьбу и на его жителей.
От оценки списка ее отвлек звук. Звук, напоминающий игрушку, на которую подсела недавно Бетти и от которой не могла оторваться даже во время обсуждения дел. Но откуда в царстве дорогого оборудования и чрезмерного пафоса может быть кто-то в нее играющий?
«Что за?.. - она повернула голову, скользя взглядом по различным симпатичным игрушкам, нужным для поимки злодеев, и внезапно замерла. В поле ее зрения попала голова с длинными темными волосами. - Что здесь делает ребенок?»
Она немного погорячилась: на стуле сидел, согнув одну ногу в колене, подросток лет тринадцати в потертых джинсах и толстовке. Он то и дело шевелил пальцами ступней, однако от экрана планшета глаз не оторвал. Бэтвумен перевела взгляд на него лицо в попытке разглядеть на нем хоть какую-то эмоцию, вызванную вторжением, но подросток продолжил играть. Значит, он был тут уже не впервые.
Какой-то абсолютно непонятный левый, незнакомый ребенок сидел на стуле в убежище одного из самых знаменитых героев их мира, играл в чертову компьютерную игру, а Бэтмен даже бровью на это не повел! Какого черта здесь вообще происходило?
- Я думала, что наш разговор будет с глазу на глаз, - произнесла она холодно, вовсе не тонко намекая на то, что компания ее не радует.