[NIC]Margaret Carter[/NIC][STA]i may be a female but that doesn’t mean i'm helpless[/STA][AVA]http://savepic.ru/10107942.png[/AVA][SGN][/SGN]

Уязвимость – есть людской бич. Слабость признак того, что рано или поздно найдется тот, кто сумеет в должном ключе воспользоваться подобной возможностью, что буквально как рождественский подарок, припасенный за неделю до сочельника, так и будет манить получателя, случайно нашедшего тайник. Ярко-красная лента, блестящая и переливающаяся в свете раскинутых по дому гирлянд упаковочная бумага, да ну как тут устоять? Практически невозможно. У каждого есть слепая зона, незримая точка пси между лопаток, куда не то рано или поздно вонзится по самую рукоять нож, не то укажет прицел и разразится выстрел. Пэгги знала об этом не понаслышке, она была достаточно сообразительна, но кроме того и в должной мере опытна, чтобы стремиться держать собственные чувства, свойственные ей, как и каждому смертному, в крепко натянутой узде. Эмоциональность не была чужда уроженке Великобритании, однако, на том жизненном пути, что избрала для себя молодая женщина не предполагалось излишеств.
За ней всегда и во всем наблюдали, ждали того искрометного, стремительного момента, когда выстроенная линия поведения отклонится от заданной нормы, ведь к Картер не могло быть никаких претензий, даже комар бы и тот носу не подточил. Достаточно было один раз оступиться, чтобы окружающие ее женоненавистники, закостенелые в своих убеждениях мужланы, тут же даром не на костер отправили излишне много о себе возомнившую девку, чей безукоризненный английский акцент буквально любого доводил до исступления. Правильность и образцовость были козырями в рукаве Маргарет, дисциплина и умение мыслить нестандартно выступали надежным подспорьем для достижения цели.  Она была, как иной мужчина не смог, сильна духом и воли мисс Картер не было занимать. Умение изо дня в день держаться под давлением общественного мнения делали ее лишь более выносливой и, порой даже самой казалось, что ничто и никто не умеет сломить этот стержень, вытянувшийся вдоль позвоночника. И даже было немного, так издевательски очень досадно, когда оказалось, что все это лишь иллюзия, затянувшийся самообман, в котором, как в шахматной партии женщине был выставлен и шах и мат.
Агент Картер, пожалуй, обладающая абсолютно исключительной памятью, словно вчера помнила тот день, когда она пребыла в лагерь строевой подготовки Стратегического научного резерва, где ей полагалось, как следует проявить себя не только как красотку с берегов Туманного Альбона, коей, несомненно, очень к лицу матовый цвет алой помаду, но и профессионала. И уж вряд ли у кого-либо из многочисленных присутствующих могла хотя бы мелькнуть идея сомнения о том, что у этой женщины, помимо незаурядной внешности, самые что ни есть стальные яйца, выражаясь метафорически, а если фактически – отлично поставленный удар. Там среди достойнейших из отобранных кандидатов каким-то образом и затесался парнишка, щупленький такой, невзрачный, но такой, на кого многим не мешало бы равняться. Выделить его из толпы было не сложно, разве ж таким место на войне? Впрочем, многие придерживались более чем схожего мнения в отношения самой Пэгги. Упорство и целеустремленность Роджерса импонировали англичанке и когда тот был ныне убитым Авраамом Эрскином в качестве единственного подходящего для намеченного эксперимента участником, признаться, Картер опасалась за столь славного паренька. Мальчишкой тот казался совсем, несмотря на то, что на целый год – подумать только! – был старше самой Пэгс.
Ей, как видной молодой женщине, зацикленной на карьере и окруженной двадцать четыре на семь мужчинами, не раз предлагали с честнейшими намерениями руку в комплекте с сердцем хорошие мужчины. Только вот, как бы парадоксально это ни выглядело, Пэгги не видя никакого смысла в выгоде успешного замужества, ориентированная больше не реализацию потенциала, всегда отклоняла заинтересованных. Может быть, слишком часто она в детстве наблюдала за тем, как родные ей бабушка и дедушка, несмотря на долгие годы, прожитые рука об руку, трепетно и нежно любили друг друга. Или же потому что в детстве слишком много читала историй из классической литературы о том, что такое любовь, чтобы позволить расчету и удобству, новому общественному статусу взять верх. Ей часто говорили, редко правда в лицо, мол, дура ты, Картер, такой шанс упускаешь! Но видела женщина дальше, чем могла и прекрасно представляла себе перспективу замужества в те времена, в которые ей довелось родиться и вырасти: домохозяйка и мать детей. То и другое, бесспорно было неплохо, но не для нее с такими-то амбициями. До одури претило оказаться в чьей-либо доминирующей тени, ведь какой мужчина позволит женщине строить карьеру в службе, когда его жене полагается вести домашнее хозяйство, гладить ему рубашки и вытирать сопли малолетним отпрыскам? Да никакой из тех, кто когда-либо оказывался в роли эфемерного препятствия на ее пути, покуда в самом разгаре была война, всецело оттягивающая внимание и интересы Пэгги от благоустройства личной жизни. Потому-то и было так непривычно и странно испытывать не просто человеческую симпатию при взгляде на рядового Стивена Роджерса.
Жалость? Нет! Упаси господь. Чего-то, а уж этого эмоционального мусора не водилось за Картер. Тем более, несмотря на все те шишки и тумаки, что получал по жизни Роджерс, стоически и мужественно давая тем отпор, он менее всего заслуживал подобного отношения, но уважения – несомненно. В этом парне Пэгги видела потенциал и силу духа еще тогда, когда он макушкой едва ей до плеча доставал. Подумать только, сколько времени прошло с того момента, когда она, испытывающая тревогу, обернулась Стиву, готовящемуся к инъекции сыворотки Эрскина, и порывом ведомая, кричала немедленно остановить процесс.
Он был героем. Человеком смелым, отчаянным и жертвенным. Благородным и бесстрашным. Это был его выбор, спорить с которым он Стив просто не позволил, не предоставил возможности противостоять. Все, что требовалось от Пэгги – дать согласие, пойти вместе с ним на танцы. Клуб Аист, в субботу, ровно в восемь и пообещать научить танцевать. А ему оставалось солгать, ведь оба прекрасно знали, что вечеринка состоится, но без них. Белый шум в отлаженных динамиках. Агент Картер позволила себе то, что крепко-накрепко запрещала делать всю сознательную жизнь, она плакала от боли, расколовшей ее, и бессилия что-либо изменить в судьбе Капитана Америки, погибшего во льдах.
Тело Стивена Роджерса так и не было найдено, со всеми подобающими почестями хоронили пустой гроб, Пэгги присутствовала так и знала, что он, человек которого она полюбила, мертв. И все-таки, смутно, на периферии сознания, в ней теплилась надежда. Каждый последующий день агент ждала вестей от Говарда Старка, ведущего беспрестанные поиски. Словами не выразить, как Картер желала услышать хоть что-то, но тишина... ни одной телефонограммы, ничего.
Взяв отгул в тот вечер субботы, женщина не планировала куда-либо выбираться и все же, одурманенная недремлющим чувством слепой, безрассудной надежды, она достала из шкафа платье. Изумительного ультрамаринового цвета, слишком легкомысленного для того образа жизни, что вела она столько лет к ряду. Излишне женственного, но такого, в котором очень хотела понравиться Стиву. Война закончилась, но облегчения на душе не было. Она собралась быстро, словно опаздывала, почти на бегу подкрашивая губы и промакивая цвет в безвольно зажатую в пальцах салфетку. Роджерс бы ни за что на свете не позволил себе опоздать, Пэгги тоже.
Со стороны улицы на 53-й Восточной, прямо рядом с Пятой Авеню, что перебегала она, выскочив на обратной ее стороне из такси, из приоткрывающихся и тут же смыкающихся дверей звучала музыка: бодрая, ритмичная и раскачивающая любой дурной настрой. Ощущение тревоги, такой за которую потом случается невыносимо горько, мертвой хваткой впивалось в Пэгги, чьи набойки каблуков стучали о мостовую. Коротко взглянув на часы, обхватывающие тонким ремешком женской запястье, Картер удостоверилась в том, что успевает вовремя, только вот к чему? К разочарованию, неизбежному краху каких-то совершенно нездоровых чаяний о том, что если и был хотя бы у Стива минимальный шанс выжить, то он непременно бы им воспользовался. Учащенный пульс, лихорадкой блестящий взгляд. Все это неправильно и каждая молекула естества Маргарет противилась происходящему настолько, что буквально в двух шагах от входа, она остановилась.
Во всем и всегда агент Картер привыкла идти до конца, не проявляя ни малодушия, ни страха. Бросать начатое наполовину – это было низко, даже для глупой, потрясенной случившимся женщины. И все же, случилось то, что задало ритм течения и ему поддалась англичанка.
На улицу высыпала развеселая компания и последний выходящий парень в новомодном костюме с усами а-ля Говард Старк, придержал дверь для Пэгги, кланяясь в лучших старых традициях и предлагая ей войти. Миг сомнения и шаг вперед. Возможно, это поможет смириться, найти место упокоения слишком свежей памяти о Стивене Роджерсе в собственном сердце.
Шумно, суетно и многолюдно. Она никогда не боялась толпы и не сторонилась незнакомцев, но почувствовав себя ни к месту на этом непрекращающемся празднике чужой жизни, Картер замерла у стены. Еще никогда прежде она не всматривалась так отчаянно в лица присутствующих, сожалея о том, что в этом клубе слишком слабое освещение. Пэгги боялась ошибиться, обознаться и, опять же, в уникальной для нее ситуации, выставить себя какой-то абсолютно непроходимой дурой. Не раз вздрагивая, лишь краем глаза как будто бы узнав знакомый силуэт, женщина вдруг почувствовала, как магнитом притянутый ее взгляд потянулся в центр скопления танцующих. Повело, строго по направлению. В ушах звенела тишина, а расстояние, преодолеваемое Пэгги на сделавшихся ватными ногах, показалось космически впечатляющим. Все словно искажалось, даже когда она протянула руку и коснулась плеча высокого молодого мужчины, кого-то ищущего среди присутствующих.
- Стив..? – Выкрашенные алой помадой губы на вдохе назвали его имя, как будто бы еще имея хоть какую-то возможность обратиться к его носителю.

Отредактировано Scarlet Witch (2016-06-14 21:50:43)

[NIC]Margaret Carter[/NIC][STA]i may be a female but that doesn’t mean i'm helpless[/STA][AVA]http://savepic.ru/10107942.png[/AVA][SGN][/SGN]

Вопреки всем чаяниям, попыткам уберечь от суровых сквозняков реальности то хрупкое, робкое пламя надежды, что теплилось в груди, Пэгги с заточенным на установку принимать здравомыслящие решения и следование букве логики, растерялась, как девчонка. Абсолютно не подготовленная к тому, чтобы встретиться лицом к лицу с человеком, о котором скорбела вся страна, агент Картер стояла немая и неподвижная. Широко распахнутыми тепло-карими глазами она изучала представший пред ней фантом: все то же простое лицо, простая улыбка, волевая линия подбородка, поджатые в полуулыбке губы, тоненькая складка меж кустистых светлых бровей и взгляд такой же обволакивающий. Таким Маргарет видела Стива ровно сколько раз, что пальцев одной руки окажется с излишком для того, чтобы вести учет и все-таки, имея возможность она сравнивала. Стремительными линиями выводя параллели, Пэгс искала подвох в том, что происходило. Это просто не могло происходить на самом деле, неужели она, пройдя бесконечные тестирования и испытания на стойкость психики все-таки ослабла умом настолько, что видит наяву столь правдивые образы?
Вокруг царила и правила суета, пожалуй, не найти в Нью-Йорке более колоритного, броского и развязного скопления людей. От художников современности до звезд первой величины Голливуда, кого здесь только было нельзя встретить. Представители истеблишмента заявляли о себе с помпезной громкостью удало сорили деньгами. Ни к одному классу завсегдатаев не принадлежала когда-либо сама Маргарет Картер, будучи воспитанной в строгих рамках английской чопорности, она была здесь только один раз и лишь по долгу службы, когда было жизненно-необходимо отыскать Говарда Старка. Но даже занятая обязанностями при исполнении, молодая женщина была очарована этой роскошью, бьющей фонтаном жизнью и энергетикой, что буквально бурлила вокруг. Здесь все курили и громко дискуссировали, пили ром с колой и не осознавали прямо сейчас, что перестали существовать для одной отдельно взятой Пэгги, в которой роста было на пять с половиной футов, но чувствовала она себя крошечной, вышедшей в самый центр, в свет раскаленных прожекторов камерного театра. Гомонящая толпа словно вышла за пределы светового пятна в тень, максимально удалившись на комфортное расстояние, не пренебрегающее границами личного пространства.
Перед ней стоял воплоти сам Стивен Роджерс, оплаканный нацией патриот и принесший себя в жертву первый гражданин Соединенных Штатов Америки, а Пэгги просто не верила своим глазам. Она стремительно заморгала длинными ресницами, очерченными по верхнему веку угольно-черной подводкой, но наваждение не исказилось и не подумало деформироваться.
- Ты жив, - все так же шепотом, проговорила женщина, даже не догадываясь о том, что Стив прекрасно мог слышать эти слова, ведь их можно было интерпретировать совершенно от обратного, при желании. Он же, стоя тут, на этом самом месте, мог решить для себя, что Пэгги смирилась, перестала ждать, хотя факт нахождения ее именно в этот час в клубе Аист, говорил о противоположном.
Рука Стива так горяча, ведь его сердце бьется заведомо с гораздо больше неистовостью, нежели любого другого человека, перед которым усовершенствованный парнишка из Бруклина имел несопоставимые преимущества благодаря программе, информация о которой навсегда останется похороненной в недрах государственных архивов. Уголки губ женщины машинально двигаются в слабой улыбке, слишком велико потрясение, на смену ему запаздывает волнение и радость. Торжество! Как же так? Кто еще знал о том, что Капитан Америка выжил, почему не доложили агенту Картер в первую очередь, если бы она знала, то... что? Сделала бы другую прическу? Да какая разница, впрочем.
Подобная встреча имела полное право быть сном, которому расплатой станет неприглядная, жестокая реальность. Пустой гроб, щемящая душу неизвестность. Пэгги как будто видела подобное во сне, она чувствовала усталость, словно сто тысяч прошлых жизней ее вот-вот готовились отпустить ноющую боль о невосполнимой утрате. Они взлетели бы подобно отпущенным в небо бумажным фонарикам, легко и быстро сгорая в небесной выси.
Теряясь, не помышляя и сколько-то над тем, чтобы высказаться, что язык к небу прилип, Картер не могла наглядеться на мужчину, которого выбрало ее сердце, вопреки указкам разума, требовательным голосом столько лет доказывающим свою власть. В груди билось сосредоточение всей тепловой энергии, что могла быть в Пэгги. Зачарованным выглядел женский взгляд, когда Стив понес руку ее к губам и коснулся. Невероятно, подумала англичанка и мягким прикосновением, слишком коротким и быстрым, дотронулась до гладко выбритой мужской щеки самыми кончиками пальцев. Крепкая, стойкая мышца участила ритм сокращений. Не может быть.
Капитан Роджерс повел женщину, приглашенную им на танцы неделю назад, навстречу музыке. Неделя, подумать только! Всего несколько дней, а Пэгс чувствовала их так, словно вечность минула. Она просто пошла следом, никак не сумев взять себя в руки и быть чуть менее ошеломленной. Вспомнив тот разговор, буквально за полчаса или около того до начала эксперимента Эрскина, когда щупленький Стив признался сопровождающей его Картер, мол, танцевать не умеет, ибо не представилось возможности подучиться, подданная Великобритании так же напомнила себе о данном обещании. Да-да, не подведет, ведь Стивен не обманул ее и пришел, не опоздав, и непременно научит его танцевать, но еще минуточку, пожалуйста, большего женщина и не требовала.
Неспешная, протяжная мелодия не требовала темпа, это были несколько минут спокойствия, осознания. Наклонив голову, попутно вскидывая одну руку на плечо статного американца, Пэгги вторую вложила и его широкую, сильную ладонь. Они впервые были так близки и так о многом говорили друг другу без слов, в которых все же нуждались. Одними только взглядами всего и не передать, когда... сколько раз Картер строила в голове их разговор при условии, что загаданное свидание все же состоится. Множество раз. Осторожно, как по только вот вставшему на реке льду, женщина сделала несколько шагов, сдавая право вести в танце партнеру. Или Роджерс тренировался или был рожден для того, чтобы по окончанию войны посвятить себя ремеслу движения в такт музыке. И едва допустив на мгновение подобную мысль, англичанка тихо рассмеялась, опуская высокий покатый лоб вперед, упираясь им в Стива.
- Если это сон, - наконец-то проговорила Пэгги, всегда пребывающая в настоящем, далеко от мира иллюзий и бессмысленных фантазий, - то, прошу, пусть мне не придется проснуться.
А музыка звучала, но вряд ли двое прильнувших друг к другу могли хотя бы попытаться ту запомнить. Их внимание было сконцентрировано не на нюансах обстоятельств, свершившихся с ними.
- Подумать только, Стив, - она покачала головой с улыбкой, предано смотря в его глаза, силясь охватить одним взглядом весь его образ, сотканный из совершенного благородства. Все внутри у агента Картер переворачивалось вновь и вновь, - я так боялась никогда больше тебя не встретить. Сама мысль о том, что в той машине я видела тебя в последний раз, причиняла мне невыносимые душевные страдания. Как хорошо, как прекрасно, что ты жив.

Отредактировано Scarlet Witch (2016-06-15 21:40:58)

[NIC]Margaret Carter[/NIC][STA]молчи и обнимай меня крепче[/STA][AVA]http://savepic.ru/10107942.png[/AVA][SGN][/SGN]

Читала ли Пэгги когда-либо в принципе слезливые романы о невообразимо прекрасной, бессмертной любви, коими с упоением и обожанием зачитывались все безоговорочно представительницы ее женского племени современницы? Стыдно признаться, но было дело. Скорее не по большой тяге, опоить создание, отравленное реальностью, живительной влагой сказки, от которой неизменно приторно становится, прямо на душе. Дело было еще в Англии, если уж повествовать на чистоту, несколько лет назад, в то время, когда мисс Картер заканчивала академию и планировала карьерную службу. Ее младшая сестра, стопками притаскивала книги в тонких мягких переплетах: иногда из книжных лавок, не реже обмениваясь экземплярами с рук между своими подругами. Дом Харрисона и Аманды Картер за несколько месяцев превратился в филиал женской прозы, а иногда по выходным приятельницы сестры собирались в гостиной, пили чай и очень бурно обсуждали то или иное, прочитанное ими окололитературное произведение. Самой Маргарет не было не до того, чтобы присоединяться к девичьим посиделкам и греть уши, она всегда и во всем была слишком занятой, но лишь иногда до нее доносились восторги, смех и обрывки дискуссий. И она уже, за относительной давностью лет, с трудом могла бы вспомнить такую мелочь, как название, какой была обложка или какими именно духами пользовалась сестра, когда брала в руки тот незатейливый томик, оставленный в прихожей. Но было дело. Читала. Никому бы не стала рассказывать, что с упоением перелистывала страницы и сопереживала сердечной драме двух абсолютно бестолковых главных героев. Возможно, Пэгс бы не остановилась на одном-единственном экземпляре столь легкого, не затуманивающего рассудок и не обременяющего мозг излишней деятельностью, но, когда закончилось повествование, молодая девушка испытала разочарование. Не потому что Картер ждала другой развязки или автор элементарного текста чем-либо не оправдал ожиданий читателя, даже не в том, что продолжения не было, а в том, что в жизни так не бывает. Просто это чистой воды выдумка, не имеющая никакого отношения к реальности, где все донельзя злободневно и безлико, где не бывает любви неземной – даже мистер и миссис Картер не могли повлиять своим союзом не убеждение старшей дочери – лишь только здравый смысл и рассудок. Да и куча всего остального, за чем никакой искренности не разглядеть. Поэтому Пэгги больше не трогала книг сестры, они делали ее печальной, ведь девушкой она была убеждена что лучше всю свою жизнь пробыть в одиночестве, чем отчаянно искать в ком-либо некий образ идеального для себя человека.
И вот теперь, по прошествии стольких лет и не меньшего количества зим, прямо перед ней стоял, возвышаясь почти на голову Стивен Роджерс. Только вот агент Картер даже в голову бы не пришло вспомнить прошлую обиду на суровую реальность, потому что рядом было настоящее, такое что можно коснуться рукой и, кто бы сейчас ни слышал ее мысли, пусть знаешь, что молодая женщина приложит максимум силы, чтобы не потерять Стива вновь. Может быть, для человека ее звания, ранга и статуса в военных службах, Пэгги сейчас была излишне скоропалительна, сентиментальна и даже неуместно мечтательна, за поволокой задумчивости, с которой карий взгляд ее со столь близкого расстояния изучал героя войны, но с кем еще она могла бы позволить себе подобную легкость? Картер улыбалась, но чувствовала такую муку радости, что не в силах была не чувствовать простого такого, облегчающего желания расплакаться. Только не надо, угольно-черная тушь и подводка непременно подведут ее и из образа безупречной леди эпохи, она бы просто превратилась за считанные секунды в неряху.
- Ты не любой другой, - вторила она, не воспевая оды тому, кем стал рядовой Роджерс, согласившись принять участие в эксперименте. Наиболее важным было то, какое место, даже сейчас этот галантный, хорошо воспитанный мужчина, порой как сущий мальчишка, реагировавший на иные вещи, занимал прямо в сердце англичанки. А то так неистово волновалось, все еще до конца, не веря в происходящее.
- Нельзя было не прийти, - Пэгги смеется, как же ей светло и волнительно, и с улыбкой на лице она чуть вскидывает подбородок, силясь казаться немного более спокойной, нежели есть на самом деле, - надеюсь искреннее, капитан Роджерс, что не все наши свидания будут сопровождаться подобными событиями и в дальнейшем.
Она спешно замолкает, поджимая алой помадой отмеченные губы, подумать только – он вернулся живой, оттуда из ледяной пучины вод, а Картер уже столь умело форсирует события, что предрекает им не одно на будущее свидание, такие же вот танцы. Если бы на месте Стива был бы кто-то другой, то неизвестный много надумать успел бы о том, что из себя представляет Маргарет, как женщина. Конечно же, Роджерс – будучи слишком хорошо воспитанным – не допустит плохой мысли, но от этой собственной поспешности, как-то сложно не устыдиться.
Ох, куда же можно еще дальше чувствовать себя столь... юной, такой легкомысленно неопытной, как той, о которой написано бесчисленное множество однотипных историй. Усмешка проскальзывает по красивому женскому лицу, когда Пэгс перехватывает руку Капитана Америки, заводя над головой и делая шаг в сторону, она же обещала его научить танцевать, в конце концов. Отойдя, вернулась обратно, развернувшись легко и плавно вокруг своей оси, вновь подступая ближе. Форма была так к лицу Стиву, что им невольно любовались молодые американки, переключая все внимание с ведущих их партнеров. Картер не замечала посторонних взглядов и любопытства, безраздельно посвящая присутствие тому, кого все сочли погибшим.
Музыка стихла и замерли пары, мгновением спустя взявшись суетиться, только двое стояли, как были, не в силах шелохнуться. Наклонив голову, Пэгги касалась лбом, окаймленный заколотой за ухом каштановой прядью, волевой линии подбородка Стивена, считая удары сердца, каким-то терявшимся недосчитываясь. Ей так много всего не удалось сказать ему там, в рубке, сквозь помехи сквозящего белого шума, но так поразительно было прозрачно все в мыслях, что агент и не знала с чего начать.
- Сядем за столик? – Предложила она совсем не то, что пришлось бы к месту, как что-то проникновенное и содержательное, когда заиграла слишком динамичная, резвая мелодия, - здесь подают самые фантастические коктейли из всех тех, что мне когда-либо доводилось пробовать. Расскажешь мне все, что случилось и когда ты вернулся. Я обо всем хочу знать, Стив, я хочу заполнить пустоту.

[NIC]Margaret Carter[/NIC][STA]молчи и обнимай меня крепче[/STA][AVA]http://savepic.ru/10107942.png[/AVA][SGN][/SGN]

Странный оборот речи «заполнить пустоту». Пэгги редко прибегала к подобным, слишком уж они казались агенту абстрактными, воздушными что ли или даже наигранными. Но оная ощущалась в последнюю неделю женщиной на совершенно конкретном, физическом уровне, вне красивых, красноречивых заявлений: неподвластная сила изъяла без спросу что-то несомненно важное для Картер, ничего не предоставив взамен. Возможно продержаться минувшие дни было не самым сложным на этом пути, с тем уроном, что она получила, потому как англичанку поддерживала хрупкая, но всегда титанически крепкая надежда на то, что в оговоренный вечер все сложится так, как и мечтать было страшно. И ей повезло, пожалуй, больше чем когда-либо впредь, ведь в мире полном трагедий и разочарований, лишенном чудес и невозможных событий, Пэгги танцевала со Стивом, впервые вышедшем на танцплощадку.
Мысленно повторив координаты следующей встречи, агент Картер уже стала невольно перебирать не слишком замысловатый для военнообязанной женщины гардероб. Платье, в котором она пришла этим вечером в Аист, безусловно, было прекрасным и совершенно удачно скроенным по женской фигуре, но в Рипон следовало бы надеть что-то новое. Чисто по-женски Пэгги естественно хотелось нравиться Роджерсу, ведь будь то женщине чуждо, она бы пришла в клуб в униформе, что за минувшие годы стала ей второй кожи роднее. Она ведь помнила, как вокруг него вились дамочки из части. Ох и не нравилось это уроженке туманами овеянной Англии!
Устроившись за столиком, максимально сдвинувшись на самый краешек стула, чтобы между ней и Стивом было минимальное расстояние, достаточное для того, чтобы только они могли слышать друг друга, не теряясь в звуках нарастающей музыки. Карий взгляд Пэгги внимательно следил за тем, как Роджерс рассказывал недолгую историю спасения из льдов экспедицией Говарда. Вот окаянный! И ни слова, ни полунамеком не обозначил ей сведений о том, что с Капитаном Америкой все в порядке. Попахивало сговором местного масштаба. Конечно же, проговорись Старк, сюрприза бы не получилось, но и не было этого томительного ожидания неизвестности, подвешенности в сложившихся обстоятельствах. Мысленно Картер от всей души пожурила гениального миллионера и пожелала тому долгих лет хорошей жизни.
- И я этому рада, - поддержала она Роджерса, мягко и ободряюще ему улыбаясь, не упоминая о том, как боялась прийти и встретиться лицом к лицу не с национальным героем, а с разочарованием и окончательной чертой под историей Капитана Америки, сделавшей его героический поступок достоянием истории. Но и еще обрекшую бы Картер на глубочайшую в ее жизни скорбь.
Приятно зачастившее в груди сердце, отозвалось на ощущение руки Стива поверх собственной ладони Пэгги. Это было невероятно сложно описать какими-либо словами, то как она была счастлива в эти минуты, оправдывающие часы горечи и слез. Как хорошо, как замечательно, что он был жив. Женщина почувствовала, как горло сдавило, а в глазах, наблюдавших за долгожданным собеседником, задрожал отражающийся в них свет. Устремив взор в гладкую столешницу, Картер очень хотела, чтобы Роджерс не заметил этих неосторожных проявлений сентиментальных эмоций, что застыли на самых кончиках ее длинных, густо-смоляных ресниц. Еще не хватало расплакаться, - эта мысль позабавила агента и она тихо усмехнулась, покачивая головой.
- Знаешь, один наш общий знакомый, очень нахваливал коктейль Авиация, может быть, и не стоит доверять ему во всем, но коль уж он недурно хранит тайны, то, возможно, плохого и не посоветует, - поведя в воздухе подбородком, силясь взять себя в руки и не распускать нюни, в конце концов у них небольшой праздник, а не траур, Картер подняла голову и невольно подавшись вперед, покладисто умостила покатый лоб в том месте, где мужское плечо переходило в крепкую шею.
Никаких минут не хватит, чтобы насытиться этим удовольствием, быть рядом с тем человеком о котором печется ежесекундно сердце. Картер не сразу находит в себе силы отпрянуть от Стивена, чтобы обернуться и привлечь внимание официанта, молниеносно отреагировавшего на призыв из-за столика. Вежливо улыбнувшись юркому молодому человеку, Пэгги произнесла заказ, добавив к двум коктейлям с содержанием фиалкового ликера (предположительно, слишком сладкого) еще и чистый скотч, прекрасно помня, что алкоголь не имеет на Роджерса должного эффекта, а сама англичанка, как человек военный и следовательно закаленный, не хмелела с чего-то крепче воскресного кагора уже очень давно. Убедившись, что все будет исполнено в лучшем виде и обернувшись к Стиву, женщина улыбнулась вновь, но ему – совершенно иначе, нежели постороннему, ничего не значившему для нее человеку.
Световая поддержка клуба переливалась теплыми оттенками от бледно-желтого к оранжевому и постепенно к ярко-красному, отбрасывая тени на лицо Капитана, тот казался сосредоточением спокойствия и благородства, того самого, что являлось его врожденным свойством. Столько всего им довелось пережить и врозь и сообща, так странно было теперь сидеть вместе в этом чрезвычайно претенциозном для них, таких простых, месте. Музыка и оживленные голоса сливались в один белый шум вокруг них, слишком громко на высокой ноте смеялась какая-то женщина, где-то гремел шейкер, перемешивающий алкогольсодержащие напитки в один причудливый ансамбль сочетающихся вкусов. Потянувшись к Стиву и скрав улыбку с губ, Пэгги поцеловала его, окончательно утверждаясь в том, что все происходящее не плод безутешной фантазии. Это чувство невозможно было перепутать ни с одним другим, оно неподдельно.
Чуть отстранившись, чтобы обещать:
- Стивен Роджерс, я готова ходить хоть каждый день на свидания с тобой, - легко усмехнувшись, добавив, - впрочем, - и показательно сделавшись серьезней прежнего, Картер чинно повела бровями, выглядя сейчас очень по-английски чопорно, - если мы так и будем делать, то совершенно точно забудем о долге, что возложили на свои плечи, а это, как мне кажется, абсолютно недопустимо.
Рассмеявшись этой показательной правильности, Пэгги юрко отстранилась назад, когда перед ними поочередно стали опускаться заявленные напитки.

[NIC]Margaret Carter[/NIC][STA]молчи и обнимай меня крепче[/STA][AVA]http://savepic.ru/10107942.png[/AVA][SGN][/SGN]

Смеющийся карий взгляд ненадолго застыл на фигурных бокалах с коктейлями. Подумать только, там, где еще вчера была война, теперь мир, пусть еще и не исполненный спокойствия, но уже желающий восстановиться. Окинув людей, представителей так называемого бомонда Нью-Йорка в этом гремящем на всю округу клубе, Картер тихи усмехнулась: здесь, увы, никто кроме них двоих ничего не знает о том, что из себя представляет на самом деле картина недавних событий, коим уже предоставлено внушительное место в истории человечества. Здесь всё и все таким образом настроены, словно ничего не происходило, до чего же хорошо жить в благоговейном неведении, отстранении от того, что раскалывает эту хрупкую планетку на кусочки. Не к месту стало горько настолько, что Пэгги не смогла заглушить эту тянущую под ложечкой скорбь глотком напитка, собранной из ароматных ликеров, но улыбнулась вполне искренне Стиву, чуть наклонив голову. Если бы он не пришел, англичанка смогла бы пережить эту потерю, в память о нем, она бы костьми легла для того, чтобы мировой порядок был взять под контроль и никакой враг не посмел оный потревожить; но вместе с капитаном Роджерсом они уже сейчас, наглядно, представляли собой сильный боевой подряд, потому как сообща они уверенней стоят на ногах.
Картер не откладывала никогда на завтра то, что требовалось реализовать сегодня, но этот день был особенным, решительно выбивающимся из всех тех, что ему смело предшествовали. Дела, действительно, обязаны подождать и об этом следовало себе же напоминать с большей уверенностью, чтобы не закрадывалась меж темных бровей тревожная складочка, отражающая глубочайшую задумчивость женщины. Вот бы уметь так веселиться, как те дамочки, что приветливо заверещали и принялись размахивать руками, когда в клуб явилась дюжина военнослужащих, таких же, как и Роджерс при полном параде. Широко и белозубо улыбнувшись компании, Пэгс обернулась к Стиву, держащему ее за руку. Слова американца звучали, можно так сказать, как признание в любви, что, несомненно, бальзамом опустилось на женскую душу, находя в ней нетерпеливый отклик. Но агент Картер не была бы самой собой, если бы принялась сладкими речами сдабривать этот вечер.
- Подойдем поздороваемся? Только, - женщина подняла вверх указательный палец, - для начала немного виски, а то у меня зубы слиплись от количество сладкого ликера.
Быстро подхватив бокал и удовлетворившись буквально одним глотком, англичанка уже поднялась из-за их со Стивом столика. Она уложила ладонь на сгибе его локтя, когда вместе они решили подойти поздороваться с военными парнями, бравыми и, безусловно, самодовольными немного. Не имело значения были ли они в одной части, служили ли плечом к плечу и знали друг друга по именам, после пережитого все они заодно. Разговор завязался быстро и вот уже одни хлопали других по плечам и смеялись, минуя в разговорах трагические события, вычленяя только какие-то смешные этюды всего этого, отнявшего многие жизни и годы жизни, печального мероприятия. Даже Пэгги не было скучно, она охотно поддерживала разговор, в отличие от дам из компании, что преимущественно смеялись и переглядывались между собой. Алкоголь стремительной рекой лился, наполнялись и опустошались шоты, сколько часов прошло с тех пор, как они с Роджерсом встретились?
- А вы вместе? – Поинтересовалась блондинка, чья рука лежала на плече одного из солдат.
Может быть, всего пятнадцать минут, но, вероятней, три или четыре часа.
- Да, - переглянувшись с Роджерсом, при добротной доле легкой, невесомой почти неловкости, Пэгс повторила чуть громче, - мы вместе.
Эту тему больше не затрагивал никто.
В какой-то приятный, чуть хмельной момент, агент Картер коснулась виском плеча Стива и, поймав его взгляд поинтересовалась:
- Потанцуем?
Музыка уже давно перестала быть ритмичной, торопливой и такой развеселой: тихо перебирал по клавишам пианист, ласково играл саксофон, и стоящая у микрофона леди в темно-красном платье пела о чем-то невыносимо грустном. Пэгги даже не пыталась разобрать слов, она уводила Стива в центр танцующих, ставших такими же неторопливыми, как и окружающие их звуки. Тяжелую голову устроив на плече Капитана, убеждаясь в том, что показывать столь неспешный танец не имеет никакого проку: кое-кто уже уловил незатейливый смысл и уверенно вел за собой, англичанка улыбалась, прикрыв веки.
- Знаешь, - тихо начала, стараясь не смеяться, - мне кажется, что в первый и последний раз я так напилась еще в тринадцать лет, в дамском пансионате, - с улыбкой, обличающей легкий хмель, Картер выпрямилась, ощущая поддержку Роджерса, его горячую и сильную ладонь на своей спине. Теперь Пэгги не одна, он будет с ней столько, сколько будет нужен и она необходима Стивену в ответ, просто еще не поняла, что у этой потребности нет рамок и границ.
- Пора домой, Стив.